(no subject)
За последнюю неделю я успела побывать в Равенне, Мантуе, Турине, Павии, Урбино, Сиене и еще в миланском метро. Как вы догадываетесь, эпистолярный жанр здесь бессилен и помочь может только принудительная госпитализация. Ниже следуют две страницы текста, предназначенные исключительно для тех, кто интересуется поведением диких искусствоведов на воле.
Дорога до Равенны, вернее, первая ее часть, до Фаэнцы - наверное, одна из красивейших в регионе: начиная с Фьезоле, бесконечные холмы густо-зеленого цвета то смыкаются, то раскрываются, как кулисы. Потом за окном начинается плоская и сумрачная, выгоревшая Эмилья, по-крестьянски суровая и непременно с дождем. На предпоследней живописной станции в вагон ввалилась шумная толпа немецких девочек-скаутов в униформе, тяжелых ботинках и с саперными лопатками на рюкзаках. Из всех скаутов, которых я встречала в здешних электричках… ну да ладно. Равенна благодаря неудачной карте произвела на меня впечатление города бестолкового, что не помешало за шесть часов обойти всё, что положено посетить, имея два общих билета - в церковные и исторические памятники. Пожертвовала я только пинакотекой. Два основных ощущения - абсолютное чудо, когда ты из очень современного города, наводненного соотечественниками, вдруг попадаешь в Константинополь, и чудесное сходство того, что ты видишь, с твоими ожиданиями. Из мозаик меня большее всего потряс виноград в мавзолее Галлы Плацидии. Примечательны примитивные фрагменты полов в Сан Джованни. Очень понравился Национальный музей, особенно собрание резной кости; к слову о кости, епископский трон Максимиллиана в музее епархиальном - наверное, одна из самых красивых, идеально красивых вещей, которые я когда-либо видела. Ну, а наиболее экстремальным эпизодом этого вояжа, помимо экстремальной по определению поездки в Классе, стал забег в мавзолей Теодориха, совершенный за сорок минут до отправления поезда. Зато теперь я знаю главную городскую шутку, «пять минут пешком», и то, что в Эмилье вас не спеша, с удовольствием переедут даже на пешеходном переходе. Возвращалась я в компании четверых университетских преподавателей, филологов, по-видимому, и слушала сквозь сон их невеселые шутки о предстоящей поездке в Новосибирск.
Из путешествия в Мантую мне запомнились ночная прогулка по Флоренции на электричку отправлением в 5.41, паровоз до Прато, шедший со всеми остановками, и забег до первого нарисовавшегося на горизонте собора в Модене, где я делала третью пересадку. В Палаццо Дукале мне понравились сады, галерея римских бюстов, Пизанелло и бананы Мантеньи. Не понравился тотальный запрет на фотосъемку при отсутствии открыток с собачками, вышеупомянутыми бананами и ангелочками. В Сант Андреа, разумеется, идет реставрация и, разумеется, основные работы ведутся в капелле нашего героя и в подкупольной части храма. В палаццо Те снимали фильм-оперу «Риголетто», в связи с чем музыки вокруг было хоть отбавляй, но все четыре основных зала были недоступны для посещения и осматривались в щели между грузными телами осветителей и звуковиков. Исполнитель главной роли, периодически прогуливавшийся вдоль фасада, был бесподобен, но когда нас повели наверх смотреть какие-то канопы и шумерские цилиндрические печати, моя милая коллега и подруга sca_ra_mouche (а что это я, вы думаете, зачастила ездить) пала духом и сказала, что это издевательство.
Турин, напротив, был совершенно восхитителен: европейский, имперский, просторный, светлый. Даже ливень закончился, пока мы приехали из Милана. Я навеки влюбилась в Гварино Гварини, хотя посмотреть удалось только Сан Лоренцо и фасады палаццо Кариньяно. Капелла Синдоне была занавешена картиночкой, купол - закрыт лесами, но я не исключаю, что войти внутрь можно было извне, чего мы второпях не разведали. Закрыт был и фасад палаццо Мадама, но внутреннее содержание музея выше всех похвал: красивейшие интерьеры, умело собранная экспозиция, просто потрясающие отдел декоративного искусства, выставка итальянского фарфора 1920-30-х гг. и полуподвальные фонды керамики, что совершенно, как вы понимаете, необременительно, если не иметь к ним специального интереса. В галерее Сабауда, которая оказалась собранием колоссальным, были закрыты частные коллекции с античностью и Ренессансом, но мне для счастья хватило бы и самого первого коридора. Вернее, только коридора - от братьев Поллайоло до ван Эйка, ибо чудеса итальянской реставрации, продемонстрированные этажом выше на примере двух досок Рогира, в очередной раз повергли меня в шок. Далее была совершена великая тактическая ошибка: вместо того, чтобы пойти в Египетский музей или красиво побродить по европейскому, имперскому и т.д. городу, мне непременно нужно было сносить рога на выставку Gesu’, которую по случаю показа плащаницы соорудили этой весной в Венарии. Естественно, Венария оказалась катастрофически далеко, водитель автобуса - сволочью и не сказал, где нужно выйти, и мы чуть не уехали не солоно хлебавши. Ну, а выставка, пусть и большая, неинтересна и в основном состоит из вещей, взятых в провинциальных епархиальных музеях; хотя, конечно, я понимаю, что для такого же провинциального городка приезд юношеского «Распятия» Микеланджело и еще десятка вещей того же ранга - невиданное событие. Сама королевская резиденция была закрыта. Мы погуляли по парку, посмотрели на чудаковато подсвеченные танцующие фонтаны, симпатичную и ветхую центральную улицу, голубые горы и не менее голубой силуэт Суперги в голубой дали.
Поездку в Павию можно считать удавшейся вполне. За пару часов мы обежали все основные церкви, не попав только в Сан Франческо, который злобная старушка заперла у нас перед носом, и Сант Агостино, также закрытый на сиесту. Рака св. Августина по доброте монахов подсвечивается и сквозь стеклянные двери хорошо видна. Модель закрытого на реставрацию громадного собора обнаружилась в Кастелло Висконтео; двор замка был решительно прекрасен, крытый мост и башни - тоже. Сильное впечатление произвел букинистический магазин с обилием русских книг, среди которых присутствовали классики марксизма, Розанов и альбом репродукций художника Глазунова. Чертоза ди Павиа хороша просто сказочно: и подобная миражу базилика, и отдельные одинаковые домики братьев вокруг громадного кьостро, и даже музей, в котором сбившиеся с ног сотрудницы безуспешно пытались нас отловить и присоединить к группе. Идти до комплекса далеко как из центра города, так и от станции, но - липовой аллеей или изумрудным полем вдоль монастырской стены, по которой бегают ящерицы и ползет виноград.
В Урбино мы добирались уже из Флоренции, что, в общем, занятие бестолковое и бессмысленное, так как после трех часов в двух поездах, которые забиты чемоданами и их владельцами, держащими путь на пляж, еще один час вы проводите в автобусе, который со всеми остановками колесит по области Марки. Прибавьте к этому чувство голода и мелькающее за окном сапфировое море, и никакая родина Рафаэля не будет вам нужна вовек. Единственное большое достижение заключалось в том, что за час, проведенный в Болонье, мы бодро дошли до Сан Петронио, а на обратном пути, в той же Болонье, чудом успели пересесть на свой поезд, уходивший с дальнего пути. Урбинские пейзажи и застройка - абсолютная Умбрия, улицы - пожалуй, самые крутые из всех, что доводилось форсировать, городок маленький и сплошь университетский, апартаменты Палаццо Дукале изумительно античны. Ворота, стены и то обстоятельство, что по ним можно ходить, были обнаружены за полчаса до отправления автобуса в Пезаро. Возникло чувство неудовлетворенности, не подкрепленное, правда, лично у меня острым желанием вернуться, но повод отдохнуть когда-нибудь в районе Римини можно считать обретенным.
Наконец, в воскресенье мы мечтали уехать в Монтепульчано, но мотор сломался, мы час простояли в Эмполи и чуть поменьше в Чертальдо. Лейтмотивом моих каникул окончательно стал тезис о необходимости учиться водить. К моменту прибытия в Сиену все нужные поезда ушли, следующий намечался нескоро и неизвестно, на каком этапе сломался бы обратный, поэтому ценой утраченных надежд было решено остаться. Наконец-то я освоила археологический музей, в котором ужасно замерзла; мы успели посмотреть почти все церкви, купили сладостей, заблудились, как водится, на обратном пути (я почти безошибочно ориентируюсь в Сиене и точно знаю, где находится выход на площадь Грамши, но в решающий момент всегда иду в противоположную сторону) и выслушали ото всех встречных бабушек и дедушек, что то, что мы ищем, molto lontano.
Я почти не сомневаюсь, что никто не дочитает до этого места. Сейчас я в одиночестве смотрю на остатки панфорте, тоскую и никуда не хочу идти.
Дорога до Равенны, вернее, первая ее часть, до Фаэнцы - наверное, одна из красивейших в регионе: начиная с Фьезоле, бесконечные холмы густо-зеленого цвета то смыкаются, то раскрываются, как кулисы. Потом за окном начинается плоская и сумрачная, выгоревшая Эмилья, по-крестьянски суровая и непременно с дождем. На предпоследней живописной станции в вагон ввалилась шумная толпа немецких девочек-скаутов в униформе, тяжелых ботинках и с саперными лопатками на рюкзаках. Из всех скаутов, которых я встречала в здешних электричках… ну да ладно. Равенна благодаря неудачной карте произвела на меня впечатление города бестолкового, что не помешало за шесть часов обойти всё, что положено посетить, имея два общих билета - в церковные и исторические памятники. Пожертвовала я только пинакотекой. Два основных ощущения - абсолютное чудо, когда ты из очень современного города, наводненного соотечественниками, вдруг попадаешь в Константинополь, и чудесное сходство того, что ты видишь, с твоими ожиданиями. Из мозаик меня большее всего потряс виноград в мавзолее Галлы Плацидии. Примечательны примитивные фрагменты полов в Сан Джованни. Очень понравился Национальный музей, особенно собрание резной кости; к слову о кости, епископский трон Максимиллиана в музее епархиальном - наверное, одна из самых красивых, идеально красивых вещей, которые я когда-либо видела. Ну, а наиболее экстремальным эпизодом этого вояжа, помимо экстремальной по определению поездки в Классе, стал забег в мавзолей Теодориха, совершенный за сорок минут до отправления поезда. Зато теперь я знаю главную городскую шутку, «пять минут пешком», и то, что в Эмилье вас не спеша, с удовольствием переедут даже на пешеходном переходе. Возвращалась я в компании четверых университетских преподавателей, филологов, по-видимому, и слушала сквозь сон их невеселые шутки о предстоящей поездке в Новосибирск.
Из путешествия в Мантую мне запомнились ночная прогулка по Флоренции на электричку отправлением в 5.41, паровоз до Прато, шедший со всеми остановками, и забег до первого нарисовавшегося на горизонте собора в Модене, где я делала третью пересадку. В Палаццо Дукале мне понравились сады, галерея римских бюстов, Пизанелло и бананы Мантеньи. Не понравился тотальный запрет на фотосъемку при отсутствии открыток с собачками, вышеупомянутыми бананами и ангелочками. В Сант Андреа, разумеется, идет реставрация и, разумеется, основные работы ведутся в капелле нашего героя и в подкупольной части храма. В палаццо Те снимали фильм-оперу «Риголетто», в связи с чем музыки вокруг было хоть отбавляй, но все четыре основных зала были недоступны для посещения и осматривались в щели между грузными телами осветителей и звуковиков. Исполнитель главной роли, периодически прогуливавшийся вдоль фасада, был бесподобен, но когда нас повели наверх смотреть какие-то канопы и шумерские цилиндрические печати, моя милая коллега и подруга sca_ra_mouche (а что это я, вы думаете, зачастила ездить) пала духом и сказала, что это издевательство.
Турин, напротив, был совершенно восхитителен: европейский, имперский, просторный, светлый. Даже ливень закончился, пока мы приехали из Милана. Я навеки влюбилась в Гварино Гварини, хотя посмотреть удалось только Сан Лоренцо и фасады палаццо Кариньяно. Капелла Синдоне была занавешена картиночкой, купол - закрыт лесами, но я не исключаю, что войти внутрь можно было извне, чего мы второпях не разведали. Закрыт был и фасад палаццо Мадама, но внутреннее содержание музея выше всех похвал: красивейшие интерьеры, умело собранная экспозиция, просто потрясающие отдел декоративного искусства, выставка итальянского фарфора 1920-30-х гг. и полуподвальные фонды керамики, что совершенно, как вы понимаете, необременительно, если не иметь к ним специального интереса. В галерее Сабауда, которая оказалась собранием колоссальным, были закрыты частные коллекции с античностью и Ренессансом, но мне для счастья хватило бы и самого первого коридора. Вернее, только коридора - от братьев Поллайоло до ван Эйка, ибо чудеса итальянской реставрации, продемонстрированные этажом выше на примере двух досок Рогира, в очередной раз повергли меня в шок. Далее была совершена великая тактическая ошибка: вместо того, чтобы пойти в Египетский музей или красиво побродить по европейскому, имперскому и т.д. городу, мне непременно нужно было сносить рога на выставку Gesu’, которую по случаю показа плащаницы соорудили этой весной в Венарии. Естественно, Венария оказалась катастрофически далеко, водитель автобуса - сволочью и не сказал, где нужно выйти, и мы чуть не уехали не солоно хлебавши. Ну, а выставка, пусть и большая, неинтересна и в основном состоит из вещей, взятых в провинциальных епархиальных музеях; хотя, конечно, я понимаю, что для такого же провинциального городка приезд юношеского «Распятия» Микеланджело и еще десятка вещей того же ранга - невиданное событие. Сама королевская резиденция была закрыта. Мы погуляли по парку, посмотрели на чудаковато подсвеченные танцующие фонтаны, симпатичную и ветхую центральную улицу, голубые горы и не менее голубой силуэт Суперги в голубой дали.
Поездку в Павию можно считать удавшейся вполне. За пару часов мы обежали все основные церкви, не попав только в Сан Франческо, который злобная старушка заперла у нас перед носом, и Сант Агостино, также закрытый на сиесту. Рака св. Августина по доброте монахов подсвечивается и сквозь стеклянные двери хорошо видна. Модель закрытого на реставрацию громадного собора обнаружилась в Кастелло Висконтео; двор замка был решительно прекрасен, крытый мост и башни - тоже. Сильное впечатление произвел букинистический магазин с обилием русских книг, среди которых присутствовали классики марксизма, Розанов и альбом репродукций художника Глазунова. Чертоза ди Павиа хороша просто сказочно: и подобная миражу базилика, и отдельные одинаковые домики братьев вокруг громадного кьостро, и даже музей, в котором сбившиеся с ног сотрудницы безуспешно пытались нас отловить и присоединить к группе. Идти до комплекса далеко как из центра города, так и от станции, но - липовой аллеей или изумрудным полем вдоль монастырской стены, по которой бегают ящерицы и ползет виноград.
В Урбино мы добирались уже из Флоренции, что, в общем, занятие бестолковое и бессмысленное, так как после трех часов в двух поездах, которые забиты чемоданами и их владельцами, держащими путь на пляж, еще один час вы проводите в автобусе, который со всеми остановками колесит по области Марки. Прибавьте к этому чувство голода и мелькающее за окном сапфировое море, и никакая родина Рафаэля не будет вам нужна вовек. Единственное большое достижение заключалось в том, что за час, проведенный в Болонье, мы бодро дошли до Сан Петронио, а на обратном пути, в той же Болонье, чудом успели пересесть на свой поезд, уходивший с дальнего пути. Урбинские пейзажи и застройка - абсолютная Умбрия, улицы - пожалуй, самые крутые из всех, что доводилось форсировать, городок маленький и сплошь университетский, апартаменты Палаццо Дукале изумительно античны. Ворота, стены и то обстоятельство, что по ним можно ходить, были обнаружены за полчаса до отправления автобуса в Пезаро. Возникло чувство неудовлетворенности, не подкрепленное, правда, лично у меня острым желанием вернуться, но повод отдохнуть когда-нибудь в районе Римини можно считать обретенным.
Наконец, в воскресенье мы мечтали уехать в Монтепульчано, но мотор сломался, мы час простояли в Эмполи и чуть поменьше в Чертальдо. Лейтмотивом моих каникул окончательно стал тезис о необходимости учиться водить. К моменту прибытия в Сиену все нужные поезда ушли, следующий намечался нескоро и неизвестно, на каком этапе сломался бы обратный, поэтому ценой утраченных надежд было решено остаться. Наконец-то я освоила археологический музей, в котором ужасно замерзла; мы успели посмотреть почти все церкви, купили сладостей, заблудились, как водится, на обратном пути (я почти безошибочно ориентируюсь в Сиене и точно знаю, где находится выход на площадь Грамши, но в решающий момент всегда иду в противоположную сторону) и выслушали ото всех встречных бабушек и дедушек, что то, что мы ищем, molto lontano.
Я почти не сомневаюсь, что никто не дочитает до этого места. Сейчас я в одиночестве смотрю на остатки панфорте, тоскую и никуда не хочу идти.