О свободомыслии
Свободомыслие и религия: совместимы ли эти две вещи? С одной стороны, религия - это всегда набор чётких догматов, в рамках которых развивается вся философская мысль. Как только я убираю тот или иной догмат, я оказываюсь за пределами мейнстрима (фактически, становлюсь маргиналом). Речь идёт не только о христианстве: тот, кто думает, что в "либеральном" индуизме нет догм, серьёзно ошибается - индуизм - это набор небольших групп с очень чёткими догматами, пусть и не выраженными в форме "свода", как, скажем, в католицизме.
Попробуйте ка сказать последователю таттва-вады, что вы поклоняетесь Шиве как верховной личности и верите в единство Бога и Души, сразу же вкусите все прелести "недогматической" религии. С другой стороны, если мы претендуем, что наша Церковь - Церковь Христова, можем ли мы в данном вопросе ориентироваться на другие религии? Отличие Церкви Христовой в том, что она - Живой Организм, а не просто кружок обсуждения догм. А живой организм должен развиваться. Причём всесторонне. Св. Павел сравнивал Церковь с телом Христовым, в котором каждый его член олицетворяет какую-то часть тела. Может ли голова расти, а ноги оставаться маленькими? В таком случае мы получим карлика, уродца. А ведь многие церковные режимы поступали именно так, культивируя высокие теологические идеи (причём только одно, признанное направление, томизм) лишь в среде духовенства, оставляя за кадром сотни живых искателей, мирян. Более того, ДУМАТЬ, МЫСЛИТЬ в полном смысле этого слова, запрещалось вообще: как только появлялся теолог, высказывающий мысли, отличные от принятых в рамках томизма, его немедленно лишали сана, или запрещали писать и преподавать, или вообще отлучали от Церкви.
Письма Жюля Моншанена, относящиеся к годам его учёбы в семинарии, очень показательны в этом отношении: они приходятся на начало XX века, времена "кризиса модернизма" и пресловутую "эпоху итальянских Пиев". Типичный пример неверной духовной политики: вместо того, чтобы признать свои ошибки, покаяться во главе с Папой, сесть за стол, открыть бутылку вина и обсудить всё спокойно, начинается охота на ведьм. В каждом письме Моншанен пишет о своём интересе, дружбе или переписки с кем-то из передовых теологов, учёных, писателей, и практически к каждому идёт комментарий мадам Жакен: отлучён в таком-то году, лишён сана в таком-то году, отказался от должности в таком-то году. Фактически, сложился тоталитарный режим: чем лучше маккартизма или сталинизма? Не удивительно, что некто Х.М. Эскрива с радостью стал духовным отцом Франко (что не помешало нашим иерархам объявить его "святым"). Для молодого Моншанена обязанность изучать антимодернизм была мучительна (наверно также, как для верующего изучать "научный атеизм" и сдавать по нему экзамен). В декабре 1921 года он написал об этом матери: "Завтра мне надо написать проповедь на тему антимодернизма: для моих сокурсников это простая формальность, для меня же всё гораздо хуже..."
А вот что пишет об этом времени Адриан Дансетт в "Histoire religieuse de la France contemporaine":
"Энциклика Pascendi (1907) предала анафеме все тезисы модернизма. За ней последовал ряд мер превентивного характера в целях предотвращения возвращения этого "зла". Указанный документ предусматривал "чистки" среди профессорско-преподавательского состава факультетов и семинарий, назначение цензоров для каждого католического издания, учреждение наблюдательных (de facto шпионских) советов в епархиях, составление епископами и магистрами орденов отчётов (по данным тайных агентов и шпионов на местах!) каждые три года. В сентябре 1910 года, считая, что модернизм сохранился в тайном виде, Рим обязал всех священников перед принятием священного сана подписаться под антимодернистской присягой, текст которой занимал 26 страниц, и в частности обязывал принимать идею...фактического создания Церкви Христом во время Его земного служения, неизменность догм и т.д."
Шпионство, слежка за товарищами (особенно в семинариях), запрет на свободную мысль: всё это происходило не в каком-нибудь лохматом XIII веке, а совсем не давно, в годы жизни наших бабушек и прабабушек! Думаю, эти факты должны заставить нас задуматься, и понять, какую огромную ценность для нас имеют прозрения II Ватиканского Собора, прозрения блаженного Папы Иоанна XXIII и других отцов Собора. Многие католики сегодня ратуют за "консервативный" путь, а в верхах уже выступаю такие люди, как кардинал Биффи, заявляющие, что "Антихрист будет проповедовать ненасилие", намекая на сотрудничество Церкви с восточными религиями. Страшно представить, что тень "итальянских Пиев" может вновь накрыть Zion (а ведь есть предпосылки: лишение сана отцов Боффа и Гутьерреса, отлучение отцов Фокса и Баласурьи - то ли ещё будет!).
В заключение ещё важный момент: оказывается, что фактически та философия, которую проповедовал св. Дионисий Ареопагит, во многом даже св. Фома Аквинский, и которую возродили Тейар де Шарден, Анри Ле Со и Беда Гриффитс также попала под горячую руку Pascendi: Франсуаза Жакен пишет: "Энциклика Pascendi чётко предала анафеме идею, что Бог имманентным образом присутствует в человеке, объявив её следствием пантеизма". Так что, если бы не Ватикан-II, то нам всем бы пришлось подыскать "другую Церковь" или стать полными маргиналами, крипто-католиками. На сегодня же, я думаю, что путь для Церкви один (если она хочет остаться Церковью Христовой, конечно) - тот, который предлагает ей отец Анри Ле Со:
"Церковь должна отойти от её жёсткой парадигмы, очистившись и крестясь водой и огнём."
"Церковь должна была стать группой любви, социальной кристаллизацией любви, которую Иисус пришёл раздать для трансформации всего мира, как дрожжи поднимают тесто. Но кто любит? Кто любит полностью? Поскольку нет всеобщей любви, это вообще не любовь".
Попробуйте ка сказать последователю таттва-вады, что вы поклоняетесь Шиве как верховной личности и верите в единство Бога и Души, сразу же вкусите все прелести "недогматической" религии. С другой стороны, если мы претендуем, что наша Церковь - Церковь Христова, можем ли мы в данном вопросе ориентироваться на другие религии? Отличие Церкви Христовой в том, что она - Живой Организм, а не просто кружок обсуждения догм. А живой организм должен развиваться. Причём всесторонне. Св. Павел сравнивал Церковь с телом Христовым, в котором каждый его член олицетворяет какую-то часть тела. Может ли голова расти, а ноги оставаться маленькими? В таком случае мы получим карлика, уродца. А ведь многие церковные режимы поступали именно так, культивируя высокие теологические идеи (причём только одно, признанное направление, томизм) лишь в среде духовенства, оставляя за кадром сотни живых искателей, мирян. Более того, ДУМАТЬ, МЫСЛИТЬ в полном смысле этого слова, запрещалось вообще: как только появлялся теолог, высказывающий мысли, отличные от принятых в рамках томизма, его немедленно лишали сана, или запрещали писать и преподавать, или вообще отлучали от Церкви.
Письма Жюля Моншанена, относящиеся к годам его учёбы в семинарии, очень показательны в этом отношении: они приходятся на начало XX века, времена "кризиса модернизма" и пресловутую "эпоху итальянских Пиев". Типичный пример неверной духовной политики: вместо того, чтобы признать свои ошибки, покаяться во главе с Папой, сесть за стол, открыть бутылку вина и обсудить всё спокойно, начинается охота на ведьм. В каждом письме Моншанен пишет о своём интересе, дружбе или переписки с кем-то из передовых теологов, учёных, писателей, и практически к каждому идёт комментарий мадам Жакен: отлучён в таком-то году, лишён сана в таком-то году, отказался от должности в таком-то году. Фактически, сложился тоталитарный режим: чем лучше маккартизма или сталинизма? Не удивительно, что некто Х.М. Эскрива с радостью стал духовным отцом Франко (что не помешало нашим иерархам объявить его "святым"). Для молодого Моншанена обязанность изучать антимодернизм была мучительна (наверно также, как для верующего изучать "научный атеизм" и сдавать по нему экзамен). В декабре 1921 года он написал об этом матери: "Завтра мне надо написать проповедь на тему антимодернизма: для моих сокурсников это простая формальность, для меня же всё гораздо хуже..."
А вот что пишет об этом времени Адриан Дансетт в "Histoire religieuse de la France contemporaine":
"Энциклика Pascendi (1907) предала анафеме все тезисы модернизма. За ней последовал ряд мер превентивного характера в целях предотвращения возвращения этого "зла". Указанный документ предусматривал "чистки" среди профессорско-преподавательского состава факультетов и семинарий, назначение цензоров для каждого католического издания, учреждение наблюдательных (de facto шпионских) советов в епархиях, составление епископами и магистрами орденов отчётов (по данным тайных агентов и шпионов на местах!) каждые три года. В сентябре 1910 года, считая, что модернизм сохранился в тайном виде, Рим обязал всех священников перед принятием священного сана подписаться под антимодернистской присягой, текст которой занимал 26 страниц, и в частности обязывал принимать идею...фактического создания Церкви Христом во время Его земного служения, неизменность догм и т.д."
Шпионство, слежка за товарищами (особенно в семинариях), запрет на свободную мысль: всё это происходило не в каком-нибудь лохматом XIII веке, а совсем не давно, в годы жизни наших бабушек и прабабушек! Думаю, эти факты должны заставить нас задуматься, и понять, какую огромную ценность для нас имеют прозрения II Ватиканского Собора, прозрения блаженного Папы Иоанна XXIII и других отцов Собора. Многие католики сегодня ратуют за "консервативный" путь, а в верхах уже выступаю такие люди, как кардинал Биффи, заявляющие, что "Антихрист будет проповедовать ненасилие", намекая на сотрудничество Церкви с восточными религиями. Страшно представить, что тень "итальянских Пиев" может вновь накрыть Zion (а ведь есть предпосылки: лишение сана отцов Боффа и Гутьерреса, отлучение отцов Фокса и Баласурьи - то ли ещё будет!).
В заключение ещё важный момент: оказывается, что фактически та философия, которую проповедовал св. Дионисий Ареопагит, во многом даже св. Фома Аквинский, и которую возродили Тейар де Шарден, Анри Ле Со и Беда Гриффитс также попала под горячую руку Pascendi: Франсуаза Жакен пишет: "Энциклика Pascendi чётко предала анафеме идею, что Бог имманентным образом присутствует в человеке, объявив её следствием пантеизма". Так что, если бы не Ватикан-II, то нам всем бы пришлось подыскать "другую Церковь" или стать полными маргиналами, крипто-католиками. На сегодня же, я думаю, что путь для Церкви один (если она хочет остаться Церковью Христовой, конечно) - тот, который предлагает ей отец Анри Ле Со:
"Церковь должна отойти от её жёсткой парадигмы, очистившись и крестясь водой и огнём."
"Церковь должна была стать группой любви, социальной кристаллизацией любви, которую Иисус пришёл раздать для трансформации всего мира, как дрожжи поднимают тесто. Но кто любит? Кто любит полностью? Поскольку нет всеобщей любви, это вообще не любовь".