Зевс - странноприимец...
В очередной раз перечитывая "Одиссею" (в переводе Жуковского) обратил внимание на очень интересный момент: обычно даже серьёзные исследователи авраамических традиций замечают, что, мол, основным преимуществом Яхве перед античными богами заключается в том, что, якобы, античные боги интересуются исключительно своей собственной выгодой и своим собственным культом, а Яхве впервые провозглашает принципы морали. Зевса, якобы не интересует мораль: важно лишь количество баранов, заколотых во имя его, а вот для Яхве важно, чтобы человек "любил ближнего своего". Но даже поверхностное прочтение Гомера полностью выбивает почву из под ног у этой теории (я вообще удивляюсь, почему её тупо повторяют друг за другом вполне серьёзные люди, даже не пытаясь найти никаких свидетельств).
Если мы рассмотрим монолог Навсикаи в песне 6 "Одиссеи", то увидим, что у Зевса "нет лицеприятия": "повелитель богов "и низким, и рода высокого людям с Олимпа счастье даёт без разбора" (188-189). Более того, Зевс требует, чтобы странник был принят и накормлен: "Ныне же встретился нам злополучный, бездомный скиталец: помощь ему оказать мы должны - к нам Зевес посылает нищих и странников; дар и убогий Зевесу угоден" (206-208).
В песне 9 сам Одиссей определяет качества Зевса, которые ничуть не хуже качеств библейского Яхве: "Мстит за пришельцев отверженных строго небесный Кронион. Бог гостелюбец, священного странника вождь и заступник" (270-271).
Таким образом, христианство не дало западному миру ничего нового в области морали: образ доброго Бога, любящего людей и поучающего их относиться с любовью друг к другу существовал и до начала "апостольской экспансии" в Европу. Кому же выгодно доказывать обратное? Наследникам тех, кто в первые века новой эры отбивал у статуй богов и героев "неприличные места"?
Если мы рассмотрим монолог Навсикаи в песне 6 "Одиссеи", то увидим, что у Зевса "нет лицеприятия": "повелитель богов "и низким, и рода высокого людям с Олимпа счастье даёт без разбора" (188-189). Более того, Зевс требует, чтобы странник был принят и накормлен: "Ныне же встретился нам злополучный, бездомный скиталец: помощь ему оказать мы должны - к нам Зевес посылает нищих и странников; дар и убогий Зевесу угоден" (206-208).
В песне 9 сам Одиссей определяет качества Зевса, которые ничуть не хуже качеств библейского Яхве: "Мстит за пришельцев отверженных строго небесный Кронион. Бог гостелюбец, священного странника вождь и заступник" (270-271).
Таким образом, христианство не дало западному миру ничего нового в области морали: образ доброго Бога, любящего людей и поучающего их относиться с любовью друг к другу существовал и до начала "апостольской экспансии" в Европу. Кому же выгодно доказывать обратное? Наследникам тех, кто в первые века новой эры отбивал у статуй богов и героев "неприличные места"?