Где, где...
В короткое эссе всего не втиснешь, но печальные события, которые я здесь вот обсуждаю, попутно проливают свет на знаменитый парадокс Ферми, который однажды задался вопросом: если есть жизнь на других планетах в других звездных системах и галактиках, то где они все? Зеленых большеголовых человечков не предлагать.
Теперь мы лучше можем понять, где они все: они каждый у себя дома, как и мы, если только дом еще не обезлюдел и не заколочен досками. У всех у них наверняка есть свои проблемы, как и у нас, и они в лучшем случае пытаются их решить, а в худшем погребены под их обломками. Их системы коммуникаций, следы которых мы уже десятки лет тщетно пытаемся обнаружить, полностью ориентированы на обслуживание собственных нужд - после, может быть, таких же бесплодных попыток выйти на контакт с себе подобными.
Не исключено, что раз из миллиона контакт даже срабатывает. Но его содержание легко предсказуемо: «Как там у вас дела?» - «Да очень так себе, а у вас?» - «То же самое». И так некоторое время, пока одна из сторон предсказуемо не умолкнет.
Теоретически для преодоления межзвездных и межгалактических пространств нужно научиться извлекать энергию из вакуума, потому что никаких вагонов с углем, захваченных с собой, на такие перелеты не хватит, и я не помню ни единого толкового расчета ни в одной из космических опер, где была бы дана хотя бы приблизительная оценка энергетических затрат - а ведь сделать это совсем не трудно, вот только весь сюжет немедленно обрушится. Напомню, что мы пока далеки от реальной рентабельности даже солнечной и воздушной энергетики, а ведь в космосе - ни солнца, ни ветра. Всплеск научно-фантастического оптимизма пришелся на времена, когда казалось, что уже рукой подать до термоядерной энергетики - сегодня такая энергия по-прежнему не окупает затрат на ее добычу. И мы по-прежнему заискивающе смотрим в сторону ближневосточных и постсоветских деспотов, сидящих у нефтяных морей.
Человек живет на ферме, возделывает свой участок в поте лица от забора до заката, и вся его семья вместе с ним. Где-нибудь на первой фазе этого трудового подвига он думает, что хорошо бы накопить денег и двинуть с семьей в город, где есть иллюзионы и кафе-шантаны, а в домах - теплые сортиры. Но жизнь идет, на нее в целом хватает, а вот в кубышке не прибавляется. И когда человеку приходит время умирать, он уже вряд ли вспоминает о кафе-шантанах, и если он делал все правильно, то успевает подумать, что жизнь все-таки удалась, и что спасибо.
Вот так же и человечество. Любое человечество.
Теперь мы лучше можем понять, где они все: они каждый у себя дома, как и мы, если только дом еще не обезлюдел и не заколочен досками. У всех у них наверняка есть свои проблемы, как и у нас, и они в лучшем случае пытаются их решить, а в худшем погребены под их обломками. Их системы коммуникаций, следы которых мы уже десятки лет тщетно пытаемся обнаружить, полностью ориентированы на обслуживание собственных нужд - после, может быть, таких же бесплодных попыток выйти на контакт с себе подобными.
Не исключено, что раз из миллиона контакт даже срабатывает. Но его содержание легко предсказуемо: «Как там у вас дела?» - «Да очень так себе, а у вас?» - «То же самое». И так некоторое время, пока одна из сторон предсказуемо не умолкнет.
Теоретически для преодоления межзвездных и межгалактических пространств нужно научиться извлекать энергию из вакуума, потому что никаких вагонов с углем, захваченных с собой, на такие перелеты не хватит, и я не помню ни единого толкового расчета ни в одной из космических опер, где была бы дана хотя бы приблизительная оценка энергетических затрат - а ведь сделать это совсем не трудно, вот только весь сюжет немедленно обрушится. Напомню, что мы пока далеки от реальной рентабельности даже солнечной и воздушной энергетики, а ведь в космосе - ни солнца, ни ветра. Всплеск научно-фантастического оптимизма пришелся на времена, когда казалось, что уже рукой подать до термоядерной энергетики - сегодня такая энергия по-прежнему не окупает затрат на ее добычу. И мы по-прежнему заискивающе смотрим в сторону ближневосточных и постсоветских деспотов, сидящих у нефтяных морей.
Человек живет на ферме, возделывает свой участок в поте лица от забора до заката, и вся его семья вместе с ним. Где-нибудь на первой фазе этого трудового подвига он думает, что хорошо бы накопить денег и двинуть с семьей в город, где есть иллюзионы и кафе-шантаны, а в домах - теплые сортиры. Но жизнь идет, на нее в целом хватает, а вот в кубышке не прибавляется. И когда человеку приходит время умирать, он уже вряд ли вспоминает о кафе-шантанах, и если он делал все правильно, то успевает подумать, что жизнь все-таки удалась, и что спасибо.
Вот так же и человечество. Любое человечество.