Грустное о минаретах
Насколько я понимаю, у швейцарцев, в отличие от других европейцев, со своими мусульманами никогда крупных неприятностей не было. Их коллективное решение, принятое под напором отвратительной ксенофобской пропаганды, было превентивным: если навстречу идет человек, который кажется мне подозрительным, лучше я ограблю его прежде, чем у него будет шанс ограбить меня.
Я - последний человек, которого есть смысл обвинять в симпатиях к исламу. Но легко догадаться, как отреагировали бы классические римляне на церковную готику. Исламские террористы потихоньку добиваются того, чего хотят: делают нас такими же нетерпимыми, как они сами. Из этих двух исламов я не выбираю никакого.
Ничего нового: человек, убивший дракона, сам в него же и превращается.
Когда поднялась истерия по поводу датских карикатур, я старался по возможности покупать датские товары, которых тогда в Праге было смехотворно мало. Теперь я не буду покупать швейцарских часов - что, согласитесь, довольно просто.
Я - последний человек, которого есть смысл обвинять в симпатиях к исламу. Но легко догадаться, как отреагировали бы классические римляне на церковную готику. Исламские террористы потихоньку добиваются того, чего хотят: делают нас такими же нетерпимыми, как они сами. Из этих двух исламов я не выбираю никакого.
Ничего нового: человек, убивший дракона, сам в него же и превращается.
Когда поднялась истерия по поводу датских карикатур, я старался по возможности покупать датские товары, которых тогда в Праге было смехотворно мало. Теперь я не буду покупать швейцарских часов - что, согласитесь, довольно просто.