Киноликбез & Литкультпросвет. Хозяева денег, часть 5
Хозяева денег 05
Часть 5
В: Национальная валюта стала практически бесполезной. За $5 тысяч можно было купить только пару башмаков. Колониальные расписки работали, поскольку их выпускали ровно столько, сколько было необходимо для обеспечения торговли. Теперь же, как в совё время сокрушался Джордж Вашингтон: « За телегу денег едва ли можно было купить телегу провизии». В наше время сторонники обеспеченной золотом национальной валюты приводят этот период революции как доказательство ущербности условной валюты. Однако не стоит забывать, что эта же валюта так прекрасно себя зарекомендовала за 20 лет до того, во время мира, что Банк Англии заставил парламент объявить её вне закона.
Глава 9. Банк Северной Америки (The Bank of North America).
В: Ближе к концу американской революции, континентальный конгресс, собравшийся в Индепендентс-холле (Филадельфия), очень нуждался в деньгах. Поэтому в 1781 году он позволил Роберту Морису, отвечавшему в то время за финансы, открыть частный центральный банк. Морис был богатым человеком, ставшим ещё богаче во время революции, благодаря военным поставкам. Новая организация под названием «Североамериканский банк» была сделана по образцу и подобию Банка Англии. Ей также разрешили производить банковские операции с частичным покрытием, то есть банк мог выдавать в кредит деньги, которыми он не располагал, а затем начислять за их использование процент. Если бы это сделали вы или я, нас бы осудили за мошенничество.
Согласно уставу банка, частные инвесторы должны были выложить $400 тысяч взносов в уставной капитал. Но когда Морис не смог набрать эту сумму, он незамедлительно пустил в ход своё политическое влияние чтобы взять кредит золотом у своих друзей-банкиров в Европе. Затем он ссудил эти деньги себе и своим друзьям, чтобы реинвестировать их в уставной капитал. И, также, как и Банк Англии, новый банк приобрёл монополию на выпуск национальной валюты. Связанные с этим опасности не замедлили дать о себе знать. Стоимость американской валюты продолжала снижаться. В результате в 1785 году, четырьмя годами позже, банковская лицензия не была продлена.
Во главе сил, ратовавших за отзыв лицензии у банка, стал сенатор Уильям Финдлей (William Findley) из Пенсильвании. Он дал объяснение проблемы следующим образом, цитирую: «Данная организация не имеет никаких принципов, кроме алчности и никогда не изменит своего отношения на увеличение процветания, власти и влияния государства». Но стоявшие за проектом Северо-Американского Банка лица, Александр Гамильтон, Роберт Морис и президент банка Томас Уайли, сдаваться не собирались. Всего через 6 лет Гамильтон, ставший Секретарём Казначейства, вместе со своим наставником Морисом протолкнул законопроект о новом частном банке, через заново избранный конгресс. Теперь он получил название «Первый банк Соединённых Штатов» и Томас Уайли снова стал его президентом. Всё осталось по-прежнему, сменилось лишь имя банка.
Глава 10. Конституционная Конвенция (The Constitutional Convention).
В: В 1787 году руководители колоний собрались в Филадельфии, чтобы внести изменения в, никого не устраивавший устав Конфедерации. Как мы уже говорили ранее, и Томас Джефферсон, и Джеймс Мэдисон были непримиримыми противниками частного центрального банка. Они стали свидетелями проблем, вызванных вмешательством Банка Англии, и повторения подобного не желали. Они не хотели такую систему, и вот, как позже выразился Джефферсон: «Если американский народ позволит частному центральному банку контролировать выпуск своей валюты, по последний, сначала с помощью инфляции, потом дефляции, банков и растущих вокруг них корпораций лишит людей всей их собственности. И может случиться так, что однажды их дети проснутся бездомными на земле, которую завоевали их отцы».
Во время обсуждения будущей денежной системы страны один из отцов-основателей США Гувернон Моррис метко определил мотивы собственников Североамериканского Банка. Он возглавлял комитет, который готовил окончательный проект конституции. Он хорошо знал мотивации банка. Вместе со своим старым коллегой и начальником Робертом Морисом, Гувернон и Александр Гамильтон были людьми, которые в последний год революции представили конгрессу проект плана по созданию Североамериканского банка. В письме Джеймсу Медисону от 2 июля 1787 года Гувернон Моррис (Gouvernor Morris) пролил свет на то, что происходит на самом деле: «Богатые постараются установить своё главенство и поработить всех остальных. Они всегда так поступали, и будут продолжать так делать. Они добьются своего здесь как и везде, если мы, с помощью правительственных рычагов не сдержим их в пределах их сегодняшних сфер влияния».
Не смотря на то, что Гувернон Моррис не занял никакой должности в банке, Гамильтон, Роберт Морис и Томас Уайли сдаваться не собирались. Им удалось убедить большинство делегатов конституционной конвенции передать им право на выпуск бумажных денег. Благо, большинство делегатов имели самые неприятные воспоминания об обесценивании бумажной валюты во время революции. Они забыли, как хорошо себя зарекомендовала колониальная расписка перед войной. Однако Банк Англии не забыл. Менялы не могли позволить Америке снова печатать свои деньги. Поэтому в Конституции США про этот вопрос ничего не сказано. И эта прискорбная ошибка, как ими и планировалось, оставила менялам замечательную лазейку.
Глава 11. Первый Банк Соединённых Штатов (First Bank of United States).
В: В 1790 году, менее чем через 3 года после подписания конституции, менялы снова нанесли удар. Став первым секретарём казначейства Александр Гамильтон предложил на рассмотрение Конгресса законопроект о новом частном центральном банке. По странному совпадению обстоятельств, именно в этот год Анхель Ротшильд сделал следующее заявление из флагманского банка Ротшильдов во Франкфурте: «Дайте мне право выпускать и контролировать деньги страны, и мне будет совершенно всё равно, кто издаёт законы».
Чарльз Коллинз, кандидат в Президенты (Charles Collins, Presidential Candidate): Александр Гамильтон был инструментом в руках международных банкиров. Он хотел сделать американскую банковскую систему частной, и ему это удалось.
В: Любопытно, что одной из первых должностей Гамильтона после окончания юридической школы было в 1782 году, стало - помощник Роберта Мориса, главы Североамериканского банка. Как оказалось, ещё за год до того Гамильтон писал Роберту Морису письмо, где были следующие слова: «Если национальный долг не слишком большой, то он может стать для нас национальным благословением». Благословением кому?
Через год бурных дебатов, в 1791 году Конгресс одобрил законопроект и дал новому банку под названием «Первый банк Соединённых Штатов» лицензию сроком на 20 лет. Банку со штаб-квартирой в Филадельфии предоставили монополию на выпуск национальной валюты, не смотря на то, что 80% его акций должны были удерживать во владении частные инвесторы, а 20% передано Правительству США. Смысл был не в том, чтобы допустить правительство к управлению банком. Оно лишь должно было предоставить частным держателям 80% уставного фонда стартовый капитал. Как и в случае с Североамериканским банком, так и ранее с Банком Англии, акционеры так и не оплатили полностью свои акции. Правительство США сделало первоначальный платёж в сумме $2 миллиона, благодаря которому банк, с помощью волшебной схемы операций с частичным покрытием, выдал другим акционерам кредиты на выкуп оставшейся 80%-ой части уставного капитала, тем обеспечив им, абсолютно без рисковые капиталовложения.
Как и с Банком Англии, имя нового учреждения было специально выбрано таким образом, чтобы скрыть его частный характер, и имена инвесторов также никогда не разглашались. Лишь через много лет достоянием общественности стал тот факт, что за идеей создания первого банка США стояли Ротшильды. Конгрессу США эта идея была преподнесена, как способ стабилизировать банковскую систему и покончить с инфляцией. А что случилось потом? В течение последующих пяти лет Правительство США заняло у Банка США $8,2 миллиона. За этот же период уровень цен вырос на 72%. Джефферсон, будучи в то время избранным на пост Госсекретаря, не мог это остановить, и потому смотрел на процесс заимствований с грустью и горечью: «Если бы только можно было внести в Конституцию единственную поправку, отнимающую у Правительства право занимать!»
Click to viewЧасть 5
В: Национальная валюта стала практически бесполезной. За $5 тысяч можно было купить только пару башмаков. Колониальные расписки работали, поскольку их выпускали ровно столько, сколько было необходимо для обеспечения торговли. Теперь же, как в совё время сокрушался Джордж Вашингтон: « За телегу денег едва ли можно было купить телегу провизии». В наше время сторонники обеспеченной золотом национальной валюты приводят этот период революции как доказательство ущербности условной валюты. Однако не стоит забывать, что эта же валюта так прекрасно себя зарекомендовала за 20 лет до того, во время мира, что Банк Англии заставил парламент объявить её вне закона.
Глава 9. Банк Северной Америки (The Bank of North America).
В: Ближе к концу американской революции, континентальный конгресс, собравшийся в Индепендентс-холле (Филадельфия), очень нуждался в деньгах. Поэтому в 1781 году он позволил Роберту Морису, отвечавшему в то время за финансы, открыть частный центральный банк. Морис был богатым человеком, ставшим ещё богаче во время революции, благодаря военным поставкам. Новая организация под названием «Североамериканский банк» была сделана по образцу и подобию Банка Англии. Ей также разрешили производить банковские операции с частичным покрытием, то есть банк мог выдавать в кредит деньги, которыми он не располагал, а затем начислять за их использование процент. Если бы это сделали вы или я, нас бы осудили за мошенничество.
Согласно уставу банка, частные инвесторы должны были выложить $400 тысяч взносов в уставной капитал. Но когда Морис не смог набрать эту сумму, он незамедлительно пустил в ход своё политическое влияние чтобы взять кредит золотом у своих друзей-банкиров в Европе. Затем он ссудил эти деньги себе и своим друзьям, чтобы реинвестировать их в уставной капитал. И, также, как и Банк Англии, новый банк приобрёл монополию на выпуск национальной валюты. Связанные с этим опасности не замедлили дать о себе знать. Стоимость американской валюты продолжала снижаться. В результате в 1785 году, четырьмя годами позже, банковская лицензия не была продлена.
Во главе сил, ратовавших за отзыв лицензии у банка, стал сенатор Уильям Финдлей (William Findley) из Пенсильвании. Он дал объяснение проблемы следующим образом, цитирую: «Данная организация не имеет никаких принципов, кроме алчности и никогда не изменит своего отношения на увеличение процветания, власти и влияния государства». Но стоявшие за проектом Северо-Американского Банка лица, Александр Гамильтон, Роберт Морис и президент банка Томас Уайли, сдаваться не собирались. Всего через 6 лет Гамильтон, ставший Секретарём Казначейства, вместе со своим наставником Морисом протолкнул законопроект о новом частном банке, через заново избранный конгресс. Теперь он получил название «Первый банк Соединённых Штатов» и Томас Уайли снова стал его президентом. Всё осталось по-прежнему, сменилось лишь имя банка.
Глава 10. Конституционная Конвенция (The Constitutional Convention).
В: В 1787 году руководители колоний собрались в Филадельфии, чтобы внести изменения в, никого не устраивавший устав Конфедерации. Как мы уже говорили ранее, и Томас Джефферсон, и Джеймс Мэдисон были непримиримыми противниками частного центрального банка. Они стали свидетелями проблем, вызванных вмешательством Банка Англии, и повторения подобного не желали. Они не хотели такую систему, и вот, как позже выразился Джефферсон: «Если американский народ позволит частному центральному банку контролировать выпуск своей валюты, по последний, сначала с помощью инфляции, потом дефляции, банков и растущих вокруг них корпораций лишит людей всей их собственности. И может случиться так, что однажды их дети проснутся бездомными на земле, которую завоевали их отцы».
Во время обсуждения будущей денежной системы страны один из отцов-основателей США Гувернон Моррис метко определил мотивы собственников Североамериканского Банка. Он возглавлял комитет, который готовил окончательный проект конституции. Он хорошо знал мотивации банка. Вместе со своим старым коллегой и начальником Робертом Морисом, Гувернон и Александр Гамильтон были людьми, которые в последний год революции представили конгрессу проект плана по созданию Североамериканского банка. В письме Джеймсу Медисону от 2 июля 1787 года Гувернон Моррис (Gouvernor Morris) пролил свет на то, что происходит на самом деле: «Богатые постараются установить своё главенство и поработить всех остальных. Они всегда так поступали, и будут продолжать так делать. Они добьются своего здесь как и везде, если мы, с помощью правительственных рычагов не сдержим их в пределах их сегодняшних сфер влияния».
Не смотря на то, что Гувернон Моррис не занял никакой должности в банке, Гамильтон, Роберт Морис и Томас Уайли сдаваться не собирались. Им удалось убедить большинство делегатов конституционной конвенции передать им право на выпуск бумажных денег. Благо, большинство делегатов имели самые неприятные воспоминания об обесценивании бумажной валюты во время революции. Они забыли, как хорошо себя зарекомендовала колониальная расписка перед войной. Однако Банк Англии не забыл. Менялы не могли позволить Америке снова печатать свои деньги. Поэтому в Конституции США про этот вопрос ничего не сказано. И эта прискорбная ошибка, как ими и планировалось, оставила менялам замечательную лазейку.
Глава 11. Первый Банк Соединённых Штатов (First Bank of United States).
В: В 1790 году, менее чем через 3 года после подписания конституции, менялы снова нанесли удар. Став первым секретарём казначейства Александр Гамильтон предложил на рассмотрение Конгресса законопроект о новом частном центральном банке. По странному совпадению обстоятельств, именно в этот год Анхель Ротшильд сделал следующее заявление из флагманского банка Ротшильдов во Франкфурте: «Дайте мне право выпускать и контролировать деньги страны, и мне будет совершенно всё равно, кто издаёт законы».
Чарльз Коллинз, кандидат в Президенты (Charles Collins, Presidential Candidate): Александр Гамильтон был инструментом в руках международных банкиров. Он хотел сделать американскую банковскую систему частной, и ему это удалось.
В: Любопытно, что одной из первых должностей Гамильтона после окончания юридической школы было в 1782 году, стало - помощник Роберта Мориса, главы Североамериканского банка. Как оказалось, ещё за год до того Гамильтон писал Роберту Морису письмо, где были следующие слова: «Если национальный долг не слишком большой, то он может стать для нас национальным благословением». Благословением кому?
Через год бурных дебатов, в 1791 году Конгресс одобрил законопроект и дал новому банку под названием «Первый банк Соединённых Штатов» лицензию сроком на 20 лет. Банку со штаб-квартирой в Филадельфии предоставили монополию на выпуск национальной валюты, не смотря на то, что 80% его акций должны были удерживать во владении частные инвесторы, а 20% передано Правительству США. Смысл был не в том, чтобы допустить правительство к управлению банком. Оно лишь должно было предоставить частным держателям 80% уставного фонда стартовый капитал. Как и в случае с Североамериканским банком, так и ранее с Банком Англии, акционеры так и не оплатили полностью свои акции. Правительство США сделало первоначальный платёж в сумме $2 миллиона, благодаря которому банк, с помощью волшебной схемы операций с частичным покрытием, выдал другим акционерам кредиты на выкуп оставшейся 80%-ой части уставного капитала, тем обеспечив им, абсолютно без рисковые капиталовложения.
Как и с Банком Англии, имя нового учреждения было специально выбрано таким образом, чтобы скрыть его частный характер, и имена инвесторов также никогда не разглашались. Лишь через много лет достоянием общественности стал тот факт, что за идеей создания первого банка США стояли Ротшильды. Конгрессу США эта идея была преподнесена, как способ стабилизировать банковскую систему и покончить с инфляцией. А что случилось потом? В течение последующих пяти лет Правительство США заняло у Банка США $8,2 миллиона. За этот же период уровень цен вырос на 72%. Джефферсон, будучи в то время избранным на пост Госсекретаря, не мог это остановить, и потому смотрел на процесс заимствований с грустью и горечью: «Если бы только можно было внести в Конституцию единственную поправку, отнимающую у Правительства право занимать!»