...
Проницающий все тихий свет
был первым, что увидел
спустившийся в абсолютный мрак,
чтобы умереть,
Бог.
Неукротимая новизна
соблазнила его, вызвала жажду,
особо сильную в темноте,
повела к цели.
Кружные тропы были бы единым
узором в моменты ясности,
но ясности не было больше.
Маленькие живые не понимали,
что происходит, боялись смерти,
прятались в норы.
Бог, Бог, куда ты уходишь,
за что оставляешь нас, где теперь владычество твое,
озарявшее мир уверенностью
и светом?
Неукротимой новизны неутолимой жаждой
одержимый, выходил он на перекресток,
срезал ветку ивы,
на срезе читал буквы,
шевелил губами, как будто
утратив разум.
Шел в темноту леса, не останавливаясь,
не оглядываясь, не вспоминая об оставшихся
за спиной.
Бог, Бог, куда ты уходишь,
за что оставляешь нас, где теперь сила твоя,
что держит мир корнями,
что поит его водой?
Становился меньше.
Становился меньше.
Становился меньше.
Становился точкой,
звездой,
лучиной,
искрой,
пеплом,
угасшим,
ушедшим
бесследно.
Где ты, Бог наш?
Как страшен мир без тебя, залитый
мертвенно-белым светом!
Как страшна тьма Ее мысли!
От Ее гнева сокрой нас, Бог,
от Ее страсти отведи нас, Бог,
от Ее чрева всепожирающего
изведи,
не оставь нас наедине с неприкрытой,
безумной,
горькой предвечной истиной!
Бесконечно
шел дождь и не было ни единой горсти
сухой земли.
Бесстрашно
открывал он глаза во тьме.
Без ропота переходил поле костей,
без страха вслушивался в плач своих детей,
без сомнения вступал в пределы
бездны
без образов.
Где ты, Бог наш? Луч света
дарит надежду нам,
но как надеяться, не имея света?
Неукротимой новизны ложились стихии
под копыта коня, неукротимой новизны сыпались
острые звезды с черного неба,
неукротимой ярости Ее и его пламя
охватывало невидимый
мир мертвых.
Бог наш, мертвый, как мы, славься, Бог наш!
Живые тихо пели,
дожидаясь нового дня
вместе с мертвыми.
Он вышел из леса, с каждым шагом
все забывая, вьюга кружила,
корни не цеплялись уже,
лед не проваливался,
только птицы кричали вслед.
Бог наш, дай нам
не дрогнуть в объятиях тьмы.
Да не убоимся мы
перехода
через тот огромный,
непостижимый,
больше нашего
свет.