Баснописец Крылов на царском обеде
Было это в прошлом феврале месяце, 27 дня. Была суббота, столовая не работала и мои студенты группы 103 ПРО, толком не позавтракав, сидели и страдали на паре. А мы проходили просвещенный абсолютизм и матушку императрицу Екатерину Алексеевну Великую. И вспомнилось мне о большом любителе покушать, баснописце Иване Андреевиче Крылове, о его походе на царский обед. Итак, век XIX на дворе, воспоминания о Крылове оставила Надежда Еропкина.
Включаем зануду-историка... Конечно, с точки зрения источниковедения это не очень надежный источник: Крылов явно рассказывал историю в виде байки, да и сама мемуаристка надиктовала этот рассказ спустя многие годы после смерти писателя. Но читается весело, исторический анекдот. В прошлом году я уже выкладывал этот отрывок. Думаю, что к Новому году описание скромного застолья будет вполне уместным.
главный герой этого поста
Отрывок из мемуара о Крылове на царском обеде. ЕРОПКИНА Н.М. ВОСПОМИНАНИЯ ОБ И. А. КРЫЛОВЕ. Эл. ресурс: http://krylov.lit-info.ru/krylov/vospominaniya/vospominaniya-38.htm
«Царская семья благоволила к Крылову, и одно время он получал приглашения на маленькие обеды к императрице и великим князьям. Прощаясь с Крыловым после одного обеда у себя, дедушка (А. М. Тургенев) пошутил: «Боюсь, Иван Андреевич, что плохо мы вас накормили - избаловали вас царские повара…» Крылов, оглядываясь и убедившись, что никого нет вблизи, ответил: «Что царские повара! С обедов этих никогда сытым не возвращался. А я также прежде так думал - закормят во дворце.
Первый раз поехал и соображаю: какой уж тут ужин - и прислугу отпустил. А вышло что? Убранство, сервировка - одна краса. Сели - суп подают: на донышке зелень какая-то, морковки фестонами вырезаны, да все так на мели и стоит, потому что супу-то самого только лужица. Ей-богу, пять ложек всего набрал. Сомнение взяло: быть может, нашего брата писателя лакеи обносят? Смотрю - нет, у всех такое же мелководье. А пирожки? - не больше грецкого ореха. Захватил я два, а камер-лакей уж удирать норовит. Попридержал я его за пуговицу и еще парочку снял. Тут вырвался он и двух рядом со мною обнес. Верно, отставать лакеям возбраняется. Рыба хорошая форели; ведь гатчинские, свои, а такую мелюзгу подают, - куда меньше порционного! Да что тут удивительного, когда все, что покрупней, торговцам спускают. Я сам у Каменного моста покупал. За рыбою пошли французские финтифлюшки. Как бы горшочек опрокинутый, студнем облицованный, а внутри и зелень, и дичи кусочки, и трюфелей обрезочки - всякие остаточки. На вкус недурно. Хочу второй горшочек взять, а блюдо-то уж далеко. Что же это, думаю, такое? Здесь только пробовать дают?!
Добрались до индейки. Не плошай, Иван Андреевич, здесь мы отыграемся. Подносят. Хотите верьте или нет - только ножки и крылушки, на маленькие кусочки обкромленные, рядушком лежат, а самая-то та птица под ними припрятана, и нерезаная пребывает. Хороши молодчики! Взял я ножку, обглодал и положил на тарелку. Смотрю кругом. У всех по косточке на тарелке. Пустыня пустыней. Припомнился Пушкин покойный: «О поле, поле, кто тебя усеял мертвыми костями?» И стало мне грустно-грустно, чуть слеза не прошибла… А тут вижу - царица-матушка печаль мою подметила и что-то главному лакею говорит и на меня указывает… И что же? Второй раз мне индейку поднесли. Низкий поклон я царице отвесил - ведь жалованная. Хочу брать, а птица так неразрезанная и лежит. Нет, брат, шалишь - меня не проведешь: вот так нарежь и сюда принеси, говорю камер-лакею. Так вот фунтик питательного и заполучил. А все кругом смотрят - завидуют.
А индейка-то совсем захудалая, благородной дородности никакой, жарили спозаранку и к обеду, изверги, подогрели!
А сладкое! Стыдно сказать… Пол-апельсина! Нутро природное вынуто, а взамен желе с вареньем набито. Со злости с кожей я его и съел. Плохо царей наших кормят, - надувательство кругом. А вина льют без конца. Только что выпьешь, - смотришь, опять рюмка стоит полная. А почему? Потому что придворная челядь потом их распивает.
Вернулся я домой голодный-преголодный… Как быть? Прислугу отпустил, ничего не припасено… Пришлось в ресторацию ехать. А теперь, когда там обедать приходится, - ждет меня дома всегда ужин. Приедешь, выпьешь рюмочку водки, как будто вовсе и не обедал…»
- Ох, боюсь я, боюсь; - прервал его дедушка, - что и сегодня ждет не дождется вас ужин дома…
Крылов божился, что сыт до отвала, что Александра Егоровна его по горло накормила, а Федосеич совсем в полон взял.
- Ну, по совести, - не отставал дедушка, - неужели вы, Иван Андреевич, так натощак и спать ляжете?
- По совести, натощак не лягу. Ужинать не буду, но тарелочку кислой капусты и квасу кувшинчик на сон грядущий приму, чтобы в горле не пересохло.