Прижизненная слава,
она разная.
История из третьих рук.
В маленьком белорусском городке произошла трагедия, автомобиль сбил насмерть женщину.
Врача, которого знал чуть ли не весь город.
И чуть ли не все, кто знал, стыдясь самих себя, тихо сказали "и Слава Богу".
Погибшая врач сидела на подтверждении инвалидности, и общалась с приползающими к ней болезными и калечными так, что создала вокруг своего имени стойкий ореол чёрной неприязни.
Наверное, теперь комиссию возглавляет несколько иной человек, потому что никто пока не сказал про смену шила на мыло.
Каково это близким - потерять, и знать, что вокруг все радуются?
Этой историей меня утешала подруга.
Потому что моё сочувствие к горю потеряших сына соседей перевешено радостью от того, что на площадке теперь всегда чисто, и воздух не прокурен компаниями так, что хоть режь его на мутные куски.
Совершенно нет никакой особой нужды светить всегда, светить везде, можно же просто не закрывать солнца другим, всего лишь.
История из третьих рук.
В маленьком белорусском городке произошла трагедия, автомобиль сбил насмерть женщину.
Врача, которого знал чуть ли не весь город.
И чуть ли не все, кто знал, стыдясь самих себя, тихо сказали "и Слава Богу".
Погибшая врач сидела на подтверждении инвалидности, и общалась с приползающими к ней болезными и калечными так, что создала вокруг своего имени стойкий ореол чёрной неприязни.
Наверное, теперь комиссию возглавляет несколько иной человек, потому что никто пока не сказал про смену шила на мыло.
Каково это близким - потерять, и знать, что вокруг все радуются?
Этой историей меня утешала подруга.
Потому что моё сочувствие к горю потеряших сына соседей перевешено радостью от того, что на площадке теперь всегда чисто, и воздух не прокурен компаниями так, что хоть режь его на мутные куски.
Совершенно нет никакой особой нужды светить всегда, светить везде, можно же просто не закрывать солнца другим, всего лишь.