Артуро Перес-Реверте. Тень орла
Артуро Перес-Реверте. Тень орла (La sombra del acuila) / Пер. с исп. Переводчик Александр Богдановский. - М.: Издательство «Эксмо», 2004. - 192 с.
Эта небольшая повесть популярнейшего испанского писателя Артуро Переса-Реверте его очередной постмодернистский трагифарс. Повесть о войне 1812 года написана одновременно смешно и жутко, переполнена реальными и вымышленными говорящими именами и событиями. Трудно понять, кто так связно рассказывает нам этот как бы военный анекдот об одном эпизоде некоего вымышленного сражения при взятии Москвы Наполеоном. То ли автор, который знает всё на свете, как настоящий историк, то ли безымянный вояка-простолюдин, участник сражения, так как лексика порой зашкаливает за нормы печатной лексики, но переводчик А. Богдановский блистательно справляется с задачей. Величайший в новой истории полководец именуется в лучшем случае Недомерком. В адрес французов сыплется немало издевок и прямых оскорблений (все-таки они воют в Испании!), а иной раз и пуля в спину. Но при этом на каждой странице можно встретить изящные словесные конструкции типа: «французы нам, выражаясь по-египетски, остопирамидели…»
Главный рассказчик всё-таки, пожалуй, солдат-испанец, оказавшийся участником чужой войны, единственная цель которого любым способом дезертировать вместе со своим испанским батальоном из Великой армии в последней, подмосковной битве Наполеона под русской деревней с говорящим названием Сбодуново. Впрочем, география такая же вымышленная, как и сама битва: «На Святой Руси оказалось до дьявола русских, которые в нас стреляли, и до чертовой матери рек, где мы мокли. Последней перед Москвой-рекой была речка Ворошилка, огибавшая Сбодуново…»
Время тоже вымышленное: битва под Бородино уже позади, а какая в Подмосковье бывает погода в сентябре Артуро Переса-Реверте, видимо, представляет не очень отчетливо, если у него случается сиеста резервных полков под сенью раскидистых берез.
Отсидевший в концлагере под Гамбургом, переформированный, но по-прежнему мятежный испанский батальон 326-го линейного пехотного полка Наполеоновской армии, тщетно испробовав все возможные попытки дезертировать, играет ва-банк. Теснимое, практически изрешеченное русской артиллерией правое крыло французской армии, почти скрытое в дыму пальбы от глаз взирающего с пригорка на своих солдат в подзорную трубу Недомерка, окруженного сплошь бездарями-блюдолизами в генеральских мундирах, отступает, почти, можно сказать бежит. Но против течения упорно движется на русские батареи один лишь героический испанский батальон. «Каковы храбрецы!» - восклицает Наполеон. «Кричи, кричи, Недомерок», - бормочут испанцы, прущие на рожон, бегущие сдаваться русским: сейчас вот, на пригорочек поднимемся, бросим в прах флаг с орлом и достанем белую простынку из-за пазухи, авось проканает - а там, глядишь, и конец войне, и родимый сеновал недалеко.
Восхищенный героизмом бывших мятежников, самовлюбленный и недалекий император требует к себе Мюрата и посылает его кавалерию в поддержку испанцам. Господи ты ж Боже мой! Еще бы шажок - и долой орла, и - белую простынку под русскую картечь. Но тут налетела с гиканьем кавалерия, вперед, орут, удальцы, за императора! А что ж русские-то? А уж смяты, уж бегут, уж порублены мятежным батальоном в кровавую лапшу: и артиллеристы, и бешеные казаки - и бежит вся русская армия. И это конец нашим надеждам сдаться, дезертировать, сладко барахтаться с черноглазыми крестьянками на родном сеновале. А Недомерок - где ж ему знать, что счастливая звезда уж закатывается! - ходит, взад-вперед перед ободранным батальоном, примериваясь, куда б - сняв предварительно с маршальской шеи - сподручнее прицепить орден к груди ошарашенного испанского капитана.
Фраза в издательской аннотации: «Никогда еще война не выглядела таким абсурдом» представляется вполне справедливой и уместной. Желание солдат испанского батальона предать Наполеона и перейти на сторону русских оборачивается откровенным издевательством над военным героизмом.