Мое украинство
Вчера, читая очередную новость, мой украиноговорящий муж в сердцах бросил: «Кто и когда угнетал русский язык? А украинский 70 лет совка не угнетали? В моем городе не было ни одной украинской школы! Учителя и ученики на переменах говорили по-украински, а учиться вынуждены были по-русски. Оттуда, кстати, и пошел суржик».
А вот в Киеве были украинские школы. Одна такая, 74-я, находилась прямо через дорогу. Но мы все, ученики соседней русскоязычной, почему-то относились к соседям "зверхньо", с пренебрежением, считали, что там учатся только слабые дети, "из села". Вообще очень хорошо помню, считалось, кто говорит по-украински, тот "селюк".
Вопрос, откуда же во мне все эти национальные идеи и непримиримое украинство? Отец мой вообще не имеет украинских корней. Мама - из русскоязычного Лисичанска Луганской области, там такой специфический русский говор с гортанной "г" и «шо-шо», которые и у меня нередко проскакивают.
В 5-м классе однажды мне пришлось выступить по-украински на открытом уроке. После чего классный руководитель отозвала меня, отличницу, в сторону, и покачала головой: «Ну, Вита, ты и говоришь на рідній мові». «Хорошо?» - обрадовалась я. «Ужасно, - огорчила меня Лидия Ивановна. - У тебя дома совсем по-украински не говорят?»
С того момента при любой возможности я стала тренировать родной язык. В моем окружении единственным человеком, который сносно владел мовой, была папина тетя. Вот я с нею и болтала по телефону, а летом писала ей письма. Может быть, на этом все и остановилось бы… Учиться на украинской филологии я точно не планировала.
Но в 9-м классе Бог послал мне ее. Учительницу украинского языка и литературы. Ганну Андриевну. Она преподавала еще у моего папы. Это был образец интеллигентнейшего человека и при этом яркого украинского патриота, а такое сочетание тогда встречалось крайне редко. Ганна Андриевна немного отклонялась от нудной программы. То есть к обязательной программе она рекомендовала еще и необязательную. Именно от нее я узнала о «розстріляном відродженні», «шестидесятниках», о Стусе и Симоненко, о том, что Тичина писал не только «трактор в поле др-др-др». Стихи, которые она давала мне почитать, поражали и доставали до сердца. Поверить было трудно, что на «сельском» языке существует такая нежная, сильная, глубокая поэзия. Читала я и прозу - яркую, сильную. Хвильовий, Винниченко, Стефаник…
И я начала писать сама. Стихи и юморески. На украинском. Стихи, конечно, были слабые. Но искренние. Поэтому их выдвинули на какой-то там конкурс Малой Академии Наук, и я (поверить нельзя) заняла второе место. Уж очень проникновенно читала их со сцены J А потом меня было уже не удержать: я взахлеб читала нешкольную украинскую литературу, искала редкие книги, заняла 2-е место на Всеукраинской олимпиаде по укр.мове в Тернополе, что в принципе и определило мою профессиональную судьбу.
Поступать я хотела вначале на химию, училась в химико-биологическом классе. Это меня тоже очень увлекало. И сейчас химия пригодилась бы мне гораздо больше, чем диплом украинского филолога. Но папа сказал, дескать, химия для девушки как-то не очень, вот получить широкое филологическое образование, - это да. Тем более диплом олимпиады давал право на поступление в университет без экзаменов.
В годы учебы на филфаке (тут еще можно десять страниц наваять) я окончательно поняла: Украина не Россия. Две разные нации. И я не интернациональный советский ребенок, а именно украинка. То есть пришло четкое национальное определение и национальное самосознание. Вместе с ненавистью ко всему советскому и безликому, к тоталитаризму и тирании.
И никогда мне не хотелось уехать из родной страны. Никогда я не мечтала ни о Европе, ни об Америке. Уехала только потому, что случилась такая семейная ситуация, да и то отправилась сюда с условием «временно поработать и вернуться».
Поэтому сейчас очень сложно оставаться равнодушной и очень болезненно отношусь к неправде.
Ганну Андриевну вспоминаю часто, царство ей небесное. Она ведь тоже была «из села». Но такой кристально чистый человек, с огромным сердцем, образованный, деликатный. Ей бы директором школы… А директором тогда, как вы знаете, становились непримиримые коммунистки.
Я люблю русских. Обожаю русскую литературу. Да что там, я и говорю в основном по-русски (у нас в семье двуязычие), и пишу на нем.
А совок ненавижу. И то, что сейчас в России происходит, - это совок. От этого страшно и больно: я думала, он уже не вернется.