Добро и кулаки
Владимир Пастухов
Удивительным образом первый же вопрос, заданный Борисом на записи «Пастуховской кухни», которую мы пытаемся вернуть в привычный «нечрезвычайный»формат, попал в резонанс с мучительным текстом, который я писал уже несколько дней. Это убедило меня, что его все-таки надо опубликовать.
Я думаю, что пригожинский мятеж имел и будет иметь серьезный последствия не только для режима, но и для его оппонентов, включая либеральную русскую интеллигенцию, перед которой он поставил ряд вопросов, отвечать на которые уклончиво будет теперь гораздо сложнее.
Естественная и в целом высокогуманная вечная мечта русской либеральной интеллигенции о мирном транзите власти сама по себе никому не вредит. Мечтать вообще не вредно. Однако, помещенная в контекст реальной политической борьбы, она становится важным инструментом апологии режима и демотивации гражданского общества.
Мирный транзит власти, к сожалению, возможен на практике ровно до тех пор и ровно в той степени, в которой одна из сторон политического противостояния может рассчитывать на то, что сдача ею властных позиций без ожесточенного вооруженного сопротивления может быть компенсирована реальными гарантиями сохранения свободы, собственности или хотя бы жизни. К сожалению, в обстоятельствах, когда эта сдающая полностью или частично свои властные позиции сторона является агрессором, развязавшим полномасштабную войну, ведущуюся террористическими методами, такие гарантии не могут быть предоставлены, а даже если и будут предоставлены, то не будут исполнены. И власть имеющая сторона это прекрасно осознает.
Как следствие, для режима Путина мирный, то есть компромиссный исход противостояния с гражданским обществом является утопией. Перефразируя Маркса, можно сказать, что нет такого насилия, на которое режим Путина, как до, так и после его ухода из власти (что, скорее всего, будет сопряжено с уходом из жизни), не готов будет пойти ради самосохранения. Пригожинский мятеж в этом смысле является просто наглядной иллюстрацией того, на что эти люди способны пойти тогда, когда речь заходит об их личном благосостоянии (очевидно ведь, что непосредственной причиной мятежа была борьба за бюджетные потоки). Трудно даже представить, на что они готовы будут пойти, если речь зайдет об их коллективном выживании.
В сложившейся ситуации либеральная интеллигенция со своей мечтой о мирном транзите бежит впереди паровоза, в топке которого сжигаются мегатонны насилия. И дело даже не в том, что паровоз переедет эту мечту, не заметив ее на своем пути, а в том, что эта мечта мешает выйти на рельсы и парализует волю к сопротивлению у тех, кто мог бы попытаться остановить этот паровоз. Для этого режима не существует ненасильственных путей конверсии. Он отсек их в момент, когда сорвался в войну с Украиной. С этой точки компромиссные стратегии выхода из кризиса обнулились. Это жестокая правда о России будущего, но надо научиться смотреть ей в лицо.
Насильственный переворот неизбежен, и поэтому русской либеральной интеллигенции придется определяться со своим отношением к нему. Но это только половина правды о России будущего. Правда же состоит в том, что это, скорее всего, переворот черных против серых. Самая большая ошибка, которую может допустить российская демократическая оппозиция в этой ситуации, - это встать на сторону серых, потому что они лучше, чем черные. К сожалению, надо свыкнуться с мыслью о том, что хуже нынешних серых не может быть ничего, а лозунг о поражении режима в войне как единственной возможности продолжает быть единственно работающей практической формулой спасения России даже в том случае, если эта война гражданская. А все разумное, доброе и вечное еще обязательно станет актуальным в России, но только в шесть часов вечера после войны.
02.07.23
https://t.me/v_pastukhov/699
Удивительным образом первый же вопрос, заданный Борисом на записи «Пастуховской кухни», которую мы пытаемся вернуть в привычный «нечрезвычайный»формат, попал в резонанс с мучительным текстом, который я писал уже несколько дней. Это убедило меня, что его все-таки надо опубликовать.
Я думаю, что пригожинский мятеж имел и будет иметь серьезный последствия не только для режима, но и для его оппонентов, включая либеральную русскую интеллигенцию, перед которой он поставил ряд вопросов, отвечать на которые уклончиво будет теперь гораздо сложнее.
Естественная и в целом высокогуманная вечная мечта русской либеральной интеллигенции о мирном транзите власти сама по себе никому не вредит. Мечтать вообще не вредно. Однако, помещенная в контекст реальной политической борьбы, она становится важным инструментом апологии режима и демотивации гражданского общества.
Мирный транзит власти, к сожалению, возможен на практике ровно до тех пор и ровно в той степени, в которой одна из сторон политического противостояния может рассчитывать на то, что сдача ею властных позиций без ожесточенного вооруженного сопротивления может быть компенсирована реальными гарантиями сохранения свободы, собственности или хотя бы жизни. К сожалению, в обстоятельствах, когда эта сдающая полностью или частично свои властные позиции сторона является агрессором, развязавшим полномасштабную войну, ведущуюся террористическими методами, такие гарантии не могут быть предоставлены, а даже если и будут предоставлены, то не будут исполнены. И власть имеющая сторона это прекрасно осознает.
Как следствие, для режима Путина мирный, то есть компромиссный исход противостояния с гражданским обществом является утопией. Перефразируя Маркса, можно сказать, что нет такого насилия, на которое режим Путина, как до, так и после его ухода из власти (что, скорее всего, будет сопряжено с уходом из жизни), не готов будет пойти ради самосохранения. Пригожинский мятеж в этом смысле является просто наглядной иллюстрацией того, на что эти люди способны пойти тогда, когда речь заходит об их личном благосостоянии (очевидно ведь, что непосредственной причиной мятежа была борьба за бюджетные потоки). Трудно даже представить, на что они готовы будут пойти, если речь зайдет об их коллективном выживании.
В сложившейся ситуации либеральная интеллигенция со своей мечтой о мирном транзите бежит впереди паровоза, в топке которого сжигаются мегатонны насилия. И дело даже не в том, что паровоз переедет эту мечту, не заметив ее на своем пути, а в том, что эта мечта мешает выйти на рельсы и парализует волю к сопротивлению у тех, кто мог бы попытаться остановить этот паровоз. Для этого режима не существует ненасильственных путей конверсии. Он отсек их в момент, когда сорвался в войну с Украиной. С этой точки компромиссные стратегии выхода из кризиса обнулились. Это жестокая правда о России будущего, но надо научиться смотреть ей в лицо.
Насильственный переворот неизбежен, и поэтому русской либеральной интеллигенции придется определяться со своим отношением к нему. Но это только половина правды о России будущего. Правда же состоит в том, что это, скорее всего, переворот черных против серых. Самая большая ошибка, которую может допустить российская демократическая оппозиция в этой ситуации, - это встать на сторону серых, потому что они лучше, чем черные. К сожалению, надо свыкнуться с мыслью о том, что хуже нынешних серых не может быть ничего, а лозунг о поражении режима в войне как единственной возможности продолжает быть единственно работающей практической формулой спасения России даже в том случае, если эта война гражданская. А все разумное, доброе и вечное еще обязательно станет актуальным в России, но только в шесть часов вечера после войны.
02.07.23
https://t.me/v_pastukhov/699