Однажды в Китае
Специалисты спорят о введении в программу школы сквозного предмета «Основы духовно-нравственной культуры народов России» (600 часов за 11 лет), то есть изучение православия. Для тех, кто не православен, объясняется, что «православие в нашей стране - государствообразующая религия, и именно благодаря православию наша страна осталась многоконфессиональной и многонациональной. Поэтому жителям нашей страны имеет смысл знать культуру и веру, на основании которой государство успешно существовало тысячу лет».
Никто не спорит, что культуру надо знать (еще лучше, не просто знать, а еще ею и обладать), но при чем тут вера? А если бы не было православия, тогда что? Страна была бы мононациональной и моноконфессиональной? Это как? Прошу подробности и реконструкцию. Моя дедукция не дает реконструкцию.
Но я не об этом, а о том, что для указанного предмета предложена и аббревиатура - ОДНКНР. Которая с первого взгляда так и раскрывается: «Однажды в Китае» (Китайской народной республике). Может, в этом и спрятана реконструкция исторического пути, который предотвратила «наша вера»?
Причем ОДНКНР придет на смену ОРКСЭ («Основы религиозных культур и светской этики»). Не понятно даже, что из них выглядит приличнее, если в последнем мы видим «орков на советской эстраде».
Любая бюрократия создает свой новояз - надо формализовать и терминологизировать свою деятельность. Но при чем тут живая ткань жизни? Мы сами пользуемся канцелярским языком, когда пишем официальные документы, но мы также знаем, что канцеляризмы не годятся в обычной речи и обычном тексте. А название школьного предмета бытует не только в минобразовских документах, но и в обыденной речи школьников и их родителей.
Тоталитарная бюрократия создает чудовищный новояз, потому что тоталитарная бюрократия чудовищна, и она никого не желает слушать - ни специалистов, ни общественность. Ей западло. А культурный уровень тоталитарного бюрократа «при исполнении» принудительно низок; бюрократ может стать культурным, только расслабившись дома, в кругу семьи. Поэтому служебным умом бюрократу не охватить аббревиатуру, только зазубрить. Как и всем нам.Умом аббревиатуру не понять,
грамматикой нам общей не измерить.
Ее дано нам лишь принять,
зубрить, любить и верить.
* * *
Конечно, есть еще одна причина замысловатых названий и чудовищных аббревиатур - желание за их нагромождением спрятать свою никчемность, спрятать своё «тело жирное в утесах». У нас, например, садики и школы - давно не садики и не школы, а всякие МБДОУ, МУДО и ГБОУ СОШ («Теперь, вы, гражданин, не какой-то там учитель музыки в музыкальной школе, вы - педобраз из МУДО!»). От этого чтó, образование улучшилось? И всё остальное? Поразительно, но современный бюрократический язык отказался даже от слов «город», «село», «деревня» - теперь вместо них всякие «образования». Интересно, на чьем теле эти образования?
Усиленную работу бюрократа хорошо описывает в интервью под характерным названием «Все бюрократические процедуры взял на себя город» («Новая газета», № 135, 02.12.2016, стр. 16-17) Юлия Казакова, первый замруководителя департамента СМИ и рекламы правительства Москвы (ПЗРДСМИРПМ). Сейчас Москва реализует программу установки косков по продаже печати. Вот, например, каков план работы казенного предприятия «Мосгорпечать», подведомственного указанному ДСМИРПМ, по утверждению места установки ларьков:
- разработка схемы размещения точек установки киосков;
- согласование в префектуре;
- согласование в Москомархитектуре;
- согласование в департаменте транспорта;
- согласование в департаменте природопользования;
- согласование в департаменте имущества;
- согласование с муниципальными депутатами;
- согласование в департаменте торговли;
- утверждение межведомственной комиссией.
Вот так и получается, что все при деле - никто не остался бить баклуши за бюджетный счет.
Но это план только чисто бюрократической части общей процедуры. Потом идет аукционная часть и заключение договоров с арендаторами киосков; потом производственная часть (разработка проекта киосков, размещение заказа на их производство, монтаж киосков, подключение их к электричеству, которое в центре Москвы теперь может быть только подземным). Работы уйма - и всё для того, чтобы поставить киоск размером 6 квадратных метров. Производственной части, правда, нет у пресс-стендов, которые выносятся продавцом из чулана каждое утро, но вся согласовательная часть для них остается в силе!
В малом отражается большое. Сколько же надо перелопатить бюрократической работы, чтобы сделать более серьезное дело?
И ведь на самом деле непонятно, как можно упростить всю эту бодягу согласований и разрешений? Как поставить киоск на широкой московской улице, чтобы он никому не мозолил глаза, не оскорблял ничьих чувств и прав, не мешал проезду троллейбусов и погоне за преступниками? Я бы все-таки предложил рубануть с плеча и опять пойти испытанным путем: самострой - а потом снос, опять самострой - и опять ночь длинных ковшей… Тогда можно сэкономить на ежемесячной зарплате и премиях всей этой толпе согласовывающих департаментов и всего лишь один раз в пять лет выделять деньги на оплату труда бульдозеристов и милиционеров. Выйдет несоразмерно мало. То есть экономно. То есть почти даром…
Что же касается страшных аббревиатур, то название школьного предмета должно звучать по-человечески. А если не получается по-человечески, то надо гнать в шею предмет с нечеловеческим названием.
Но ведь будет, будет у нас ОДНКНР. Будет звучать по гулким школьным коридорам: «ОДНКНР! ОДНКНР!». И это будет не один раз в Китае, а много раз в России. И нет другого пути, и надо снова войти в реку, которая течет вспять…