Вечная тема
Смотрел вчера «Тем временем» про засилье графоманов в литературе. То, что литература - это поисковая деятельность человеческого сознания, я согласен. Я всегда так относился к своему чтению - и к тому, что писал сам. Да, я много читал развлекухи, но это тоже исследование - в определенном ракурсе.
Вопрос о том, допускать «графоманов» в дискуссии «настоящих» литераторов или нет, ведет не туда. Все вырастают в своем окружении и в конкретных частных условиях, переживают свои травмы и моменты счастья. Опыт поэтому у всех разный, и исходная точка той самой поисковой деятельности - тоже разная. Кому-то Асадов - открытие мира подлинных чувств, а кому-то его стихи - набор душещипательных шаблонов.
Человеку свойственно защищать свое «Я», свою картину мира, и то, что радикально ей противоречит, вызывает боль и естественную защитную реакцию, попытку отбить удар, обесценить то, что противоречит защищаемой картине мира. А чем сильнее боль, тем сильнее реакция. Вот где собака порылась, как говорил Горбачев.
В советской тоталитарной системе ценностей существовала иерархия. Каждый член общества подсознательно ощущал свое место в ней и привыкал почитать то, что было сверху и избегать того, что было снизу. Эта иерархия относилась и к качеству литературы: декларируемая системой необходимость учиться требовала от начинающих следовать за мэтрами, учиться у них. Сейчас этой иерархии нет. Литература встраивается в систему потребления, а здесь только один критерий - количество потенциальных потребителей. Поисковую деятельность никто не отменял, без нее никуда. Но чем ниже планка, с которой читатель начинает свою поисковую деятельность, тем больше потенциальных читателей. Чем больше такой пищи, тем больше читатель определенного уровня утверждается в своей правоте. Возникает эффект «пустой комнаты» - каждое слово отражается от стен и создает эффект толпы, эффект присутствия людей, разделяющих твое мнение. А это придает силы и лишний раз убеждает в своей правоте.
Интернет, социальные сети, сайты, где возможны дискуссии, создают именно такие «пустые комнаты». Мы еще не научились правильно себя вести в этих условиях, не можем решиться, что делать - сидеть в своей комнате и слушать себя, или все-таки пытаться заглядывать в другие и приглашать к себе людей из других комнат.
Приглашать и заглядывать - процесс не всегда приятный. Так же, как и процесс познания, особенно, если познаешь самого себя. И тут возникает такой вопрос: готовы ли мы, каждый из нас, осознавая важность своей точки зрения, бороться за нее с Другими, с теми, чей мир радикально отличается от нашего, но с которыми мы вынуждены жить в одном доме, на одной улице, в одном городе, стране - на одной планете, наконец?
И ответить на этот вопрос каждый должен сам.
Вопрос о том, допускать «графоманов» в дискуссии «настоящих» литераторов или нет, ведет не туда. Все вырастают в своем окружении и в конкретных частных условиях, переживают свои травмы и моменты счастья. Опыт поэтому у всех разный, и исходная точка той самой поисковой деятельности - тоже разная. Кому-то Асадов - открытие мира подлинных чувств, а кому-то его стихи - набор душещипательных шаблонов.
Человеку свойственно защищать свое «Я», свою картину мира, и то, что радикально ей противоречит, вызывает боль и естественную защитную реакцию, попытку отбить удар, обесценить то, что противоречит защищаемой картине мира. А чем сильнее боль, тем сильнее реакция. Вот где собака порылась, как говорил Горбачев.
В советской тоталитарной системе ценностей существовала иерархия. Каждый член общества подсознательно ощущал свое место в ней и привыкал почитать то, что было сверху и избегать того, что было снизу. Эта иерархия относилась и к качеству литературы: декларируемая системой необходимость учиться требовала от начинающих следовать за мэтрами, учиться у них. Сейчас этой иерархии нет. Литература встраивается в систему потребления, а здесь только один критерий - количество потенциальных потребителей. Поисковую деятельность никто не отменял, без нее никуда. Но чем ниже планка, с которой читатель начинает свою поисковую деятельность, тем больше потенциальных читателей. Чем больше такой пищи, тем больше читатель определенного уровня утверждается в своей правоте. Возникает эффект «пустой комнаты» - каждое слово отражается от стен и создает эффект толпы, эффект присутствия людей, разделяющих твое мнение. А это придает силы и лишний раз убеждает в своей правоте.
Интернет, социальные сети, сайты, где возможны дискуссии, создают именно такие «пустые комнаты». Мы еще не научились правильно себя вести в этих условиях, не можем решиться, что делать - сидеть в своей комнате и слушать себя, или все-таки пытаться заглядывать в другие и приглашать к себе людей из других комнат.
Приглашать и заглядывать - процесс не всегда приятный. Так же, как и процесс познания, особенно, если познаешь самого себя. И тут возникает такой вопрос: готовы ли мы, каждый из нас, осознавая важность своей точки зрения, бороться за нее с Другими, с теми, чей мир радикально отличается от нашего, но с которыми мы вынуждены жить в одном доме, на одной улице, в одном городе, стране - на одной планете, наконец?
И ответить на этот вопрос каждый должен сам.