От бренда до бреда..., или Москва рекламе не верит
Сдается мне, это была комедия (с)
Уж сколько раз твердили миру: фастфуд - беда, да только все не впрок...
"Это было бы очень грустно, не будь это так смешно", - фраза, которая как нельзя лучше отражает настроение от просмотра то ли антиутопии, то ли фантастики, то ли сюрреалистичного авторского кино "Москва 2017", снятого российско-американским дуэтом Брэдшоу-Дулерайн. Режиссеры позаимствовали давнюю идею Мишеля Уэльбека о том, что мир - это глобальный супермаркет, где правит бал реклама и его Величество бренд, заставляющие людей жертвовать собой во имя духа потребления. Если вспомнить очереди за пятым iPhone, то фильм мог бы стать картиной на злобу дня и одной из самых актуальных кинолент в прокате. Он также мог бы стать отличной бизнесстратегией и экономической антиутопией. Мог бы, но стал.
Начинается эта история, как сейчас модно, с мирового заговора лидеров, но не политических, а коммерческих. К гению маркетинга приходят главы компаний, выпускающих фастфуд, и давай плакаться: мол, помоги нам, Боже, продать, что негоже. Маг и чародей придумывает гениальную бизнесстратегию, основанную на внедрение в массы нового стандарта красоты. Теперь в странах Третьего мира, в число которых каким-то чудесным образом попала и Россия, в моду должны войти не стройные длинноногие девы, а аппетитные толстушки. Инструментом для коварного замысла стало телешоу, продюссировать которое взялись главный герой, талантливый маркетолог Миша Галкин и его пассия. В общем-то, на этом можно было сюжет и сформировать, приправив его сценами-воспоминаниями из шальных 90-х и едкими замечаниями о сущности рекламы. Однако создатели фильма пошли дальше...
Вместо того, чтобы вложить идею "реклама взращивает рабов" в сюжет о личной трагедии в стиле Пелевина или Минаева, режиссеры-экспериментаторы задумали нечто глобальное. Для этого они решили впихнуть невпихуемое: и сюжет о захвате мира, и героя-мессию, и даже библейские мотивы с древними ритуалами. Но главной оригинальностью стало превращение мировых брендов в бесформенных огромных чудовищ, которые парят над Москвой и растут из шей ни о чем не подозревающих горожан. И вот эту картину, которая больше похожа на фантазию шизофреника, нежели на антиутопию, начинает видеть герой, который сам же принял непосредственное участие в продвижение этих брендов на территории нашей необъятной родины. Монстров можно было бы считать метафорой, если б они не выглядили столь нелепо и карикатурно, а лицо Галкина, наоборот, испуганным и трагичным. Прояснилось, одним словом. Галлюцинации прозрение у Михаила появилось не сразу, а, как и полагается, после гласа свыше, возвестившего о необходимости произвести древний ритуал. Недолго думая, Миша зарубил в сарае быка, сарай сжег, а пепел растворил в воде и вылил эту смесь себе на голову. Так он презрел в себе символ потребительства - золотого тельца - и решил во что бы то ни стало изгнать демонов уничтожить все бренды и запретить рекламу.
В числе прочего, режиссеры (они же и сценаристы) замахнулись и на ответственную историю. Как вы думаете, с чего бы вдруг использовать столь точный хронотоп - Москву и год 2017-й? А все потому, что в глобальной американизации виновен не кто иной, как вождь мировой революции Ленин, а помогал ему эксцентричный Владимир Владимирович. Маяковский (а вы о ком подумали?). Именно они стали первыми маркетологами, которые продвигали бренд коммунизма и занесли маркетинговую заразу на американский континент. Ну, а уж дальше сработал эффект бумеранга...
В итоге так и осталось непонятным, что же хотели создать авторы: фантастический экшен или социально-экономическую антиутопию, но у них не получилось ни то, ни другое. Да и как может выйти что-то дельное, если авторы взяли неплохую идею и облекли ее в некачественную второсортную форму? Возможно, создатели надеялись, что публика все схавает и не узнает в москвичах 2017-го людей со звездолета из мультфильма "ВАЛЛ-И", а в битве брендовых монстров "Войну динозавров", "Кинг Конга" и "Лангольеров", но даже любителям незамысловатой фантастики тут нечем поживиться: батальная сцена в фильме одна-единственная, да и то сворованная у классиков.
При всей неизбитости тематики авторам явно не хватило оригинальности и, самое главное, вкуса, чтобы создать гармоничное действо, которое убедило бы публику, что реклама - вселенское зло, порождающее в нас рабское желание потреблять и продаваться. И хотя финальная сцена с убийством Михаила отчасти и можно расценить как катарсис, сама концовка кажется какой-то уж больно притягутой за уши. Ну, не может президент запретить рекламу, не может...