(no subject)
и в этом городе меня проверяют на доброту и жалостливость.
в минске я часто на улице даю деньги неизвестным бабушкам-дедушкам, а после их грустных историй еще полночи не могу уснуть, терзаясь мыслями о том, как мир несправедлив.
сегодня мое мечтательное вильнюское настроение нарушил молодой человек приятной наружности, который подошел совсем не для того, чтобы познакомиться, а чтобы... попросить меня купить для него еды в соседней Максиме, потому что у него нет денег и сам не из Вильнюса, живет на вокзале... я дала ему 2 лита. зажав монету в руке, добавил: "Мне еще бинт надо купить..." и чтобы я поверила, поднял штанину и показал ногу. мову заняло, когда увидела распухшую синюю голень, местами бинтованную. парень быстро ушел. я осталась стоять... так хреново и стыдно стало... зашла в максиму, купила хлеба, сыра, чтобы отдать ему. но не было его...
а я ему сразу не поверила. и деньги дала просто так, по теории вероятности: может, врет, а может, нет...
думаю, не врал.
в минске я часто на улице даю деньги неизвестным бабушкам-дедушкам, а после их грустных историй еще полночи не могу уснуть, терзаясь мыслями о том, как мир несправедлив.
сегодня мое мечтательное вильнюское настроение нарушил молодой человек приятной наружности, который подошел совсем не для того, чтобы познакомиться, а чтобы... попросить меня купить для него еды в соседней Максиме, потому что у него нет денег и сам не из Вильнюса, живет на вокзале... я дала ему 2 лита. зажав монету в руке, добавил: "Мне еще бинт надо купить..." и чтобы я поверила, поднял штанину и показал ногу. мову заняло, когда увидела распухшую синюю голень, местами бинтованную. парень быстро ушел. я осталась стоять... так хреново и стыдно стало... зашла в максиму, купила хлеба, сыра, чтобы отдать ему. но не было его...
а я ему сразу не поверила. и деньги дала просто так, по теории вероятности: может, врет, а может, нет...
думаю, не врал.