Образ и подобие в теологии
Обоснование учение об "образе и подобии" божества и человека носит инструментальный характер.
Мы на самом деле понятия не имеем, каков Бог сам по себе (об этом говорит апофатическое богословие). Наш инструментарий весь берется из предметного мира субъект-объектных отношений, а целостное восприятие Единого превосходит эти отношения и может быть условно обозначено как "объемлющее" (у Ясперса). Мы не имеем языка, что бы описать природу объемлющего, потому можем говорить только о невыразимом и непостижимом, о Дао (если использовать имперсональную терминологию). Нет у нас так же языка, что бы описывать Трансцендентное (Запредельное, относительно которого мы говорим о Единстве).
Однако, какое-то словоуподобление нам нужно использовать, что бы передавать смысл предмета обсуждения. Поэтому Богу приписывают атрибуты, предположительно могущие иметь к Нему отношение. Эти атрибуты носят троякий характер.
С одной стороны это уже упомянутая апофатическая терминология (отрицающая, говорящая о том, чем Бог не является, весьма сходная с тем, как описывают Дао), во-вторых, это катафатические атрибуты - это такие качества, предполагаемые в Боге, без которых нам нет смысла в Него верить. Например, имена Бога могу иметь смысл Всемогущий, Справедливый, Сущий, Всевышний и т.д.
Все эти имена-атрибуты означают превосходящие качества божества, которые необходимы человеку. Если Бог не всемогущ, то как он может спасти и защитить человека и зачем в такого Бога верить? Если Бог не справедлив, то как Ему угодить?
Если Бог не милосерд, то какие шансы у нас на спасение?
Таким образом все эти имена суть выражение надежды человека на помощь и защиту всемогущего существа - Мирового Духа.
Что же касается последних образов Бога - антропоподобных, то они не означают устройства Бога по нашему образу, а есть наше представление о Его всемогуществе и благости. Потому что всемогущий и благой Бог может стать подобным и доступным человеку, что бы быть понятным. Если наши ценности, наши человеческие качества совершенно чужды Богу, а Его качества чужды нам, то как мы можем понимать друг друга?
Потому антропоподобие человеческих представлений о неведомом Боге - это наша надежда на Его способность обращаться к нам понятной, человеко подобной стороной. На то что мы можем Его понять и соответствовать Его воле.
Можно привести аналогию о что Бог муравьев будет муравьем, означающую не то что Бог есть реально муравей по сущности, а то, что обращается к муравьям Бог на "муравьином языке" и при надобности станет муравьем, что бы их чему-то научить.
И Бог дает нам ответ в истории, о том что Его воля на наше спасение имеется и есть воля на то что бы мы Его понимали. И язык, которым Он обращается к нам через пророков и писания - это язык, приспособленный к нашему пониманию, язык, использующий самые простые человеческие понятия и отношения - семейные, родительские, любовные.
Это перевод сверхчеловеческого языка на понятный человеческий, на язык близких, родственных отношений.
Бог же в своей сущности, такой как Он есть сам по себе, остается
непостижим для нас и неприступен. Но мы можем рассуждать о тех сторонах, которыми Он нам является, дабы быть понятным.