21 января 1906 года. Пицца и порто. Запись из дневника Николая II
Вернулся домой прошлым вечером страшно пьяный и довольный, упал в постель, подобно Вильгельму в день рождения супруги его, и даже записи "Основатель будущего пьян!" не оставил, от того и оштрафованным Его Светлостью князем Илларионом Ивановичем Воронцовым за хулиганство и халатность одновременно, а, выражаясь языком не канцелярским, а простым, за отсутствие записи о рабочем дне своем в журнале своем быть не опасаюсь, и запись сию составляю, будучи разбуженным Александрой на три часа ранее положенного времени, то есть в четыре часа тридцать минут, для заполнения журнала ежедневных записей государя и запись сию свою начинаю с фразы редко употребимой в сем журнале, от того и за безделие свое прошлым вечером не переживаю, ибо вечер проведен был хорошо и философски достойно и полагаю, что запись моя вполне восстановить мудрость, посланную мне вчерашним днем для осознаания новых государственных и общественных проблем.
Вчерашнего дня, 21 января 1906 года, после долгих трудов наших на ниве Государственного дипломатического совета, о коих премного написано в протоколах сего Совета и коий был Советом обыденным, если умолчать о радости князей наших, коим довелось лицезреть перед собой мудрейшего из будущих государей и великого философа герцога Люнденбургского Георга, а также много беседовать с ним о межгосударственных договорах наших, были я и Георг опять же радостно и приветливо встречены на балу в честь шестидесятипятилетия Его Светлости князя Георгия Георгиевича Милославского, время на коем балу потратили совершенно не зря, но во многих беседах и дискуссиях. Как же порой бывает странно в сем мире, что беседы негосударственные, приватные, за выпивкой и на балах, коим должно быть легкомысленными, оказываются значительно более плодотворными и деловитыми, нежели беседы за правительственными столами при рассмотрении важных документов и бумаг. Признаться, одна из тем моей сегодняшней дневниковой записи была поднята Георгом еще в дороге нашей от Большого Императорского дворца к дому Милославских. Тема сия, касаемая суда над журналистом Антоном Чеховым, обвиняемого в ряде убийств, признаться, тревожной является и для меня, от того и беседа наша сия с Георгом показалась мне важной и требующей сохранения для потомков. Беседа наша началась как только миновали мы Императорский проспект и выехали на Невскую набережную. Определенно, строгость канцелярии и государственной власти наших в отношении сохранения государственной иерархии во всех государственных делах, а пуще того в поименовании важнейших общественных субстанций, городов, улиц, проспектов и мне казалось нашим наиважнейшим достижением, но приятно, что старательность сия была оценена и представителем государственной семьи иной державы. Хотя, третьего дни, сетовал я на то, что преемственность нашего общества в изобретении имен для детей наших и более того фамилий значительно уступает преемственности, принятой в нации шведов либо же нации прекрасной, а точнее Справедливой империи Сучжоу. Определенно, сетование сие я составил впечатленный тем насколько мелодически красивой оказалась родовая запись в крестильной книге величайшего рода архитекторов и земледельцев герцогов Сувон о рождении дочери Его Светлости герцога Ду Ама Гу Ига Сувон и прекрасной племянницы моей Ее Светлости герцогини Годерики Борасской, в кою запись я вписал наше с Саше крестильной имя для будущей прекрасной дамы Справедливой империи Сучжоу, коя имеет прямое отношение и к нашему роду Рориков и от того получает прекрасное русское имя Олеся, кое имя всегда должно напоминать будущей красавице о том, что страна ее ценна прекрасными и сказочными лесами, о коих лесах следует заботиться, но не исчерпывать их бездумно для важных построек. Определенно, записи о церемонии дарения крестильного имени посвятил я полноценное девятистраничное размышление 19 января 1906 года в собственном дневнике, о коем размышлении нисколько не жалею и кое собираюсь опубликовать для воспитания в собственной нации большей национальной идентичности, но и ныне не могу я не напомнить себе о тех размышлениях, бо многая цитировал себя в беседе с Георгом о правильности и иерархичности поименований всероссийских. Впрочем, Георг в ответ на мое размышление верно отметил, что большей преемственности, нежели в фамилиях наших всероссийских, во многоем мире не найти. Стремление же русичей брать имена не старославянские, но скорее библейские, свидетельствуют о важности внутреннего закона, закона внутренней мудрости и совести для общества нашего, что непрестанно восхищает брата моего. От сего восхищения Георг и продолжил свою речь, обратясь к теме суда над доктором Чеховым, коий суд, по мнению Георга, невозможен бы был без сего внутреннего нравственного закона, надлежащего к исполнению у всей серьезной и совестливой нации моей, к коей в некоторой степени можно отнести и самого Георга, являющегося наследственным князем Преображенским и князем Долгоруковым, и уж точно его будущего наследника, коему предстоит стать еще и наследственным князем Милославским, если, конечно же, на то будет воля дедушки его Его Светлости князя Георгия Георгиевича Милославского, чей род, как известно, строг к титулам и к порядочности юных зятей своих. От сей ноты Георг обратил меня вновь к беседе о суде над автором и, как опасаются многие в обществе нашем, воплотителем жутких рассказов собственных, известным и популярным в мире театра, нерадивым, как минимум, а, если опираться на мнение общественности, преступным журналистом Антоном Чеховым. "Я читал, что ты полагаешь сей суд излишне строгим и многое сетуешь на неразвитость системы государственного следствия, кое не смогло обнаружить достойных следов преступления, кои хоть и были в достатке и указывали на различных субъектов, всегда соседствующих рядом с объектами преступления, но все же всегда были недостаточными и имели в избытке противоулики, что свидетельствовало о том, что исполнитель убийства не долгое время находился в месте преступления и мало общался с персонами, окружавшими объект преступления и не знал о взаимосвязях между ними и о бытовых традициях, принятых в междусемейном и междуперсональном общении среднего и дальнего круга объекта преступления. Должен тебе заметить, что поставил я перед своими служащими задание, после сего конфликта твоего с юстицией, последить за супругой господина Чехова, коя уж четыре лета наподряд снимает дачу в Вестхилле, а также составляет весьма дружественные отношения с соседствующей дачами в Ровердайке (Риверди) семьей третьей дочери герцога Ньюкасл, связавшей свою судьбу со старшим сыном герцога Фламбо, чья семья более других известна обвинениями в адрес дружественной нашей семьи Валуа. В этом свете, любовь семьи Фламбо к объединенным единым славным потомком землям герцога МакКормака и герцога Бернского меня совершенно не радует, - с искренним отчаянием признался соломенно-светлый наш Георг: - и я потратил достаточное количество собственных средств на собственное частное наблюдение за данными дачниками, бо государственное наблюдение за данными субъектами я счел невозможным да и убоялся государственного скандала, коим Фламбо всегда были сильны. Я, честное слово, предоставлю тебе все документы нашего частного расследования, но лишь после того, как я смогу его продолжить. Увы, в связи с болезнью отца я вынужден был приостановить сии вложения, честное слово, счел важным для батюшки посетить курорт Кау Ма родственного нам Королевства Вьетнам. Я, честное слово, с детства помню, что посещение сего курорта является мечтой любого француза, а батюшка, будучи более французом, чем любой британец по воспитанию и происхождению от прекраснейшей матушки своей, ни разу за свою сознательную жизнь так и не возвратился в излюбленнейшее месте знакомства родителей своих, по воле матушки моей и супруги своей предпочитая путешествия в Миср, но в следующем году, завершив путешествия с батюшкой, я, честное слово, продолжу наблюдения. Агенты мои выяснились престранные вещи. В доме Фламбо была обнаружена скрываемая от общих визитов и великолепно оборудованая лаборатория крови. Действие сие, конечно же, совершенно дозволительное и даже безобидное. Составлять собственные анализы дезосерибозовых кислот на Паддок-стрит и к КорниХоуг-Роуд приезжают совершенно разнообразные персоны. Мои агенты заметили там и герцога Сучжоу А Пан Ина, и герцога Великой империи Цин Си Гу с герцогом Цяо Тоу, и монгольских буснутугов герцога Чжан Ет и герцога Хучэй Оночтоя и даже двух турецких ашагов Маденкёя и Чатака. Посему нам стоит призадуматься, что персона журналиста Чехова значительно опаснее, чем ты полагаешь, и средства, кои невесть откуда появились у него для путешествия по многим городам монархии твоей, получены весьма непростым, а, вполне возможно, и преступным путем, и не стоит тебе сетовать на строгий народный, общественный суд, коий ты сам же и позволил себе, роскошествуя, собрать, бо ерничания господина Чехова перед общественными заседателями и его небольшие вирши о них, возможно, имеют под собой не желание загнанного зверька уколоть нападающих, как ты сие мне описал, но ощущение безнаказанности и осознание собственной силы в будущем, на кое тебе много указали общественные заседатели. В бумагах его супруги мои агенты также нашли, что происхождение его, возможно, относится к известному нам с тобой графу Гете, не менее известному своими безобразиями в Париже, нежели герцог Фламбо. Присматривать за сим господином нам с тобой необходимо построже."
Я многократно поблагодарил Георга за сию весьма важную, хотя, как мы оба понимали, и частную информацию. Журналист Чехов, действительно, в часы проведения суда много исторических аффиниций экономического и социального существования Всероссийской монархии к Королевству Франции периода правления Людовика Возлюбленного использовал и даже титулования "Возлюбленный" толковал, как предвестие будущих тяжестей монархии, на кои предвестия французам стоило бы обращать внимание более, чем на конструкционные изыски в архитектуре их городов, кои появились благодаря архитектурному таланту их монарха. Я уже и в дневнике писал неоднократно, что многая времени потратил на оспарение сего факта, дабы обучить нацию, вверенную мне, в познании монархических тонкостей, чем улучшить общий уровень образованности в традициях мировой политики, а, возможно, и дабы лишний раз похвастаться собственным непростым происхождением, бо титул "Благодатный" присвоен мне по второму государственному имени моему, кое относится к происхождению моему от старшей принцессы Королевства Гана и старшей принцессы Королевства Намибия, совпадая с происхождением Людовика Возлюбленного, также получившего второе свое государственное имя от прародителей своих с африканского и аравийского континента, бо матушка его принцесса Тасад, вела происхождение свое от правящих семей Королевства Оман и Королевства Сирия. Я уже много сетовал, что решившись посадить журналиста и весьма неплохо писателя, обрел я многая публичности, но уж публичности, ведомой от графа Гете и Дантона, помилосердствуйте, во все я не желал и даже бы убоялся! Определенно, стоит мне заинтересоваться происходящим на Мосскрофт-Авеню! В сем решении поддержал меня и Его Светлость князь Георгий Георгиевич, коий все свое шестидесятипятилетие просидел с нами, юными следователями, за одним столом, обсуждая финансовые и общественные подоплеки расследований Георга, за что получил девятнадцать сердитых нагоняев и внушений от прекрасной супруги своей Ее Светлости принцессы Благостной империи Ниппон и дочери засах-дарги Монгольского ханства Фумумиты Цунэ-Узах. Определенно, я удачно воспользовался разночтениями прямой транскрипции имен Фумумиты Осахитовны и русского предпочтения звучания имени, являющегося нам в звучании Феклы Осиповны и сопадающим по звучанию с именем тещи Фумумиты Осахитовны Феклы Бруберфридовны Мальборо-Альба, чтобы обратить праздничные беседы наши в менее деловое русло, нежели русло обсуждения публичных и коммуникационных интриг семьи Фламбо и привлечь за стол наш детей и женщин, в чем был поддержан двоюродным братом Ее Светлости Феклы Бруберфридовны Алессандро Михайловичем, Его Светлостью герцогом Альба, Его Светлостью князем Черниговским, не желавшего расставаться надолго с супругой своей, ведущей род от красивейшего и обладающего великолепнейшим чувством юмора рода бирманских монархов. Впрочем, споры наши о разумности государственного внимания к именам детей всероссийских и к уделению особо внимания именам старославянским, а, в особенности, о предпочтении подданными моими имен библейских весьма скоро сошли на нет, бо, как верно отметил Его Светлость князь Алессандро Альба "многие уже и простые подданные наши за развитием средств передвижений и общественных коммуникаций браки свои составляют, не исходя из национального происхождения супруги, но исходя из ремесленного происхождения родителей супруги и уровня образования оных, полностью соответствуя монархам и дворянам, кои гордятся собственными браками, часто опирающимися не на мимолетность любовного наслаждения, но на образованность и ремесленные предпочтения и характерные сочетания будущих спутников жизни." "И верно, - поддержал Его Светлость князя Алессандро Альба-Черниговского Его Светлость князь Самхадро Ламазебович Багратион: - Сим летом, пребывая в Австрийской империи на учениях, довелось мне ознакомиться с исследованиями общества, проводимыми Его Светлостью князем, то есть герцогом Тульнским. В частности, те исследования, с коими я смог ознакомиться по образованию своему, гласили, что порядка 17 процентов браков в Австрийской империи и порядка 11 процентов браков во Всероссийской монархии ежегодно совершаются между супругами, весьма разнящимися в территориальном происхождении своем, но схожими своими ремесленными занятиями!" И как бы мне не понравилось рассуждение юного князя и как бы оно меня не заинтересовало, но от занятий Его Светлости герцога Тульнского беседа наша продолжилась в обсуждениях о занятиях соседа его, Его Светлости герцога Миттельсбаха, а уж от сего момента до беседы о важнейшем событии монархии моей, заключительной речи Его Светлости князя Вадима Сергеевича Мещерского, прокурора, ведшего дело Его Сиятельства графа Сергея Юльевича Виттельсбаха, и заключительной речи самого Сергея Юльевича оказалось ближе одного шага. О сей речи мы и проспорили до получаса первого ночи от полуночи.
Трансформация же тем бесед наших состоялась из прямой зависимости неудачной торговли "Порто" Его Светлостью герцогом Миттельсбахом и деяниями его по расплате по долгам и кредитам и деяниями Сергея Юльевича Виттельсбаха, кредитов не бравшего, но имевшего многая кредитного общественного доверия, связанного с его великим происхождением и заслугами гордого прапрадеда и твердостоящего прадеда его. Весьма удачно экстраполировав исследования Его Светлости герцога Тульнского в размышления что де основным блюдом кулинарии общества будущего, существование коего можно предположить из исследований, о коих нам рассказал Его Светлость князь Багратион, Саша моя предположила, что, если не озаботиться государям о скоростях и качестве совмещения питания разных наций, то предстоит нам обратить общество к питанию одной лишь единственной пиццей да гамбургскими бутербродами, коими по правильной задумке дедушки моего и заполнена кухня железнодорожных рабочих, но кои по упущению и финансовой несостоятельности графа Сергея Юльевича Виттельсбаха стали уже пугать общественное мнение. Аргумент Саши, показавшийся и мне весьма легкомысленным, определенно, поворотил нашу беседу в весьма качественное русло. "Как мы можем размышлять: прав ли был Его Императорское Величество император австрийский Франц Непотопляемый, не смотря на юность свою, лишивший величайшего статуса великого ученого за недосмотр при продаже портвейна собственного приготовления! - кипятился Его Светлость князь Георгий Георгиевич: - Что есть некачественный портвейн в свете тысячелетия династии Миттельсбахов?! Имеем ли мы права оспаривать действия монарха, о деяниях коего мы знаем по предоставлению нам и обществу законодательных актов, во исполнении коих было принято решение?! От сего момента наши речи я полагаю международным преступлением! И обязуюсь доложить на Вас всех в Суд Королевского Совета и в Суд дворянской чести!" Георг же, остудив тестя, привел свое размышление: "Мы не замечаем, что утрата статуса тут была двоякой, - тихо проговорил Георг, когда Его Светлость князь Георгий Георгиевич, по велению супруги, отправился на кухню проверить состояние солянки: - с одной стороны семья Миттельсбахов не утратила статуса, бо Фабиан Георг всего лишь средний сын герцогов Миттельсбахов, с другой стороны Фабиан Георг и сам отказался от статуса, высказав обществу, что дворянские обязанности затратны, отнимают много времени, чем мешают хорошему ведению научных дел. Возвращаясь к нашему с тобой сегодняшнему разговору о ведении наблюдения за графиней Чеховой, - обратился ко мне Георг: - вновь сосредоточусь я на том, что излишне много проблем решаем мы за счет средств наших частных, но никак не государственных, многая беря на свои плечи, но не перекладывая на плечи дворян. И, честное слово, мы совершенно не озабочены тем, чтобы найти юридические пути к отнесению сей проблемы к общественным либо же государственным нуждам. Здесь в твоем государстве, среди лучших дворян, уже много услышал я предложений о возможности предоставить мне финансовые средства для столь серьезного следствия, но ведь подумай: разумно ли с нашей стороны, не изыскивать глобальных юридических путей к защите собственных персон, собственной власти и, что наиболее важно, собственных идей и замыслов. Привыкшие тянуть груз ответственности, мы не обращаемся к возможности изменить государственные устои в нашу пользу, но многая стремимся к облегчению юридического груза у общества, придумывая и вводя конституции и иные общественные и гуманные законы."
Речь Георга очень разумно продолжил тесть и мой, и Его Светлости Георгия Георгиевича Милославского Его Светлость князь Фаддей Денисович Преображенский: "К тому же, ни один из наших дворян не отважился самостоятельно вести наблюдение за Фламбо, кои уже триста лет являются лютейшими врагами всех монархов. Наоборот же, многие предпочитают выпить с ними и весело побеседовать, словно забывая при приближении к всегда обладающим хорошим вином Фламбо, что говорили им их государи и какой кровавый след от дома Валуа тянется до дома Фламбо. Словно не замечают кровавых следов тех при дверях Фламбо! Винный завод Фламбо уже есть и во Всероссийской монархии и мало кто призадумывается, покупая вино, сколько кровавых слез монархов пролито по вине поставщика выбранных вин. И ведь часто вина не делают в месте розлива, но везут со складов Валуа, кои Фламбо все прибрали к своим рукам! Сколько магазинов во Франции торгуют по сей день запасами сыров и рыб Валуа! И ведь нам не возможно доказать, что производитель вина везет не вино собственное, бо для организации международной экспертизы требуется нам добиться согласия высшей власти государства, но как добиться справедливости от власти, коя является прямой и почти наследственной властью от расхитителей складов, иной в Республике Франция я ныне и не нахожу. Это же неизмыслимо сколько проблем мы имеем от сей власти в юридическом смысле!" Георг на сию речь ответствовал все также тихо, мудро: "Публичного скандала мы организовать не можем, - проговорил он, с любопытством изучая Его Светлость Фаддея Петровича: - бо знаем, что ожидает государей в сем споре. Посему предпочитаем действовать тихо и тайно, не изыскивая путей для объединения юридических наших сил в создании путей, укрепляющих монарха, но создающего более тягот для общества. Но ведь верно, честное слово, и дворяне наши то ли по забывчивости, то ли по ленности, не стремятся впадать в суды с господином Фламбо. С 18 представителями крупнейших семей наших я побеседовал о сей сложности. Побеседовал тайно. И результаты бесед сих я просил докладывать мне в тайне, но, право, стоит признаться, что монархи всегда расторопнее дворян и без наших с батюшкой возмущений никто и не подумал отказаться от величайших французских вин лишь от того, что ими торгует убийца монарха. Это ли не следствие наших попыток облегчения юридической ответственности и внимательности общества нашего и дворянства нашего, как наилучших детей своих? Ведь облегчая тяжести общественные, делаем мы менее серьезной и ответственной и общественную мораль, а сие есть путь к краху идеи государства. Утяжеляем мы тяжести свои, но немного спрашиваем с детей наших, с коими достойны и тайные договора о передаче тяжестей. Вот и Вы, батюшка, не правы, стремясь положить разрешение нашему спору в Суде Королевского Совета, но не относясь к нам достойно, как представителям высшей власти, не спрашивая с себя об ответственности и тяжести размышлений наших, - уже улыбаясь обратился Георг к воротившемуся с кухни тестю своему Его Светлости князю Геогрию Георгиевичу Милославскому: - Подобным путем Вы способствуете распространению идей господина Виттельсбаха и господина Чехова, кои и имена монархов произносят нынче без единого употребления титулований. Сами Вы вот возмущались, что слышите на суде от господина Виттельсбаха лишь Рорик да Плантагенет, но не слышите призывов расстрелять немедля за предательство и за государственное клятвопрестпуление, а ровно через два часа после жаркого выступления Вашего на прямого Плантагенета кичитесь подать в суд. Не только Вас я корю, во многих нациях ныне цветет подобное отношение. Боимся мы проявление жесткости рыцарства в гуманном мире, созданном во многом и нами, но поддержу я мнение батюшки: следует нам быть жестче и тайно, и более часто открыто жестче, демонстрируя верность нашу жестоким законам предков наших и призывая общество к сей верности. И, действительно, подобно Вильгельмам, открыто попирающим международное законодательство дабы установить смирение в собственных землях, устанавливать смирение в рядах древнейших родов дворянских, следуя древним, немилосердным, строгим и суровым правилам за малейшие проступки. Ведь на те средства, что собрал Вильгельм от штрафов со своих дворян, у коих было обнаружены вина Фламбо, довелось Его Королевскому Высочеству Петру Валуа восстановить общественную канализацию Парижа, средств сие стоило немалых, но голубые и розовые уборные во многом более способствуют укреплению законодательного нрава французов, нежели известия о международных судах над многими французскими дворянами, в том числе."
Тут уж я не мог не поддержать кузена своего. Действительно, количество судов против французских дворян, организуемых Фламбо, превышает все разумные пределы!Я уж подумываю не предложить ли дивным братьям французским моим перемещение во Всероссийскую монархию да объединение для них в моих землях, бо я могу обеспечить и защиту, и помощь в деяниях по восстановлению монархии, но, ей-Богу, и я же разрешил создание завода Фламбо! И ведь давеча министр сельского хозяйства похвалялся мне, что вскоре и второй завод отроют аж в Архангельске! Я и сам, удивленный, испросил, стоит ли такого восторга 29 винный завод на территории Всероссийской монархии и от каких средств в Архангельске предполагается растить виноград, бо напитки будут доставляться в цистернах и в Архангельске лишь разливаться. И ведь догадавшийся проверить: не принял ли министр мой взятку от господина Фламбо, я и не подумал применить к господину Фламбо мер юридически древних и мер монархических! Насколько мир буржуазного производства вошел в нашу жизнь! Мы уже не задумываемся о том: дворянин ли предоставляет нашему государству услуги свои или персона, утратившая дворянский титул! Или же, подобно господину Фламбо, персона, пользующаяся титулом коего она сама себя и лишила, приложив немалые усилия к свержению монархии! Право же, многие сочли мое последующее размышление разумным и, право же, сие размышление, по воспоминанию моему, совпало с первым французским дворянским судом против герцога Фламбо, коий организовал принц Луи в 1829 году, но кое доставило лишь многое проблем, бо сильна еще была преступная сила Неперевоспитуемых, и многих дворян, решившихся помочь юному принцу своему, тогда хоронили в странах, где решались они вступать в битву. Да покоятся их души с миром, но юный принц ведь, определенно, оказался мудрее и дальновиднее детей своих, подав в Суд Конвента на господина Фламбо и господина Куруе за пользование титулами, коих сии господа себя сами лишили, обратив деяния свои против монархии. Мы, несомненно, можем присудить господина Фламбо к штрафу за использование дворянских титулов на таре, в коих содержатся его вина. В идеальном случае, с экспертизой от одного государства, обеспокоенного качеством и санитарно-гигиеническим состоянием столь спорного в поименованиях винах, можно испросить и экспертизу тары, из коей вино разливается. В данном случае, акция сия будет и достаточно громкой, и публичной, и воспитательной для наций, хотя, возможно, определенно, до победного момента несколько сомнительной, бо вина у Валуа всегда были хорошие и предстоит нам обратить свои негодующие взоры на вина качественные, любимые, но тем самым повысим мы уровень отношения и понимания качества и различий продуктов, производимых монархами, и повысим требовательность к продуктам и требовательность к уровню юридического внимания и юридического уважения и к производству продукции, и к законодательной ответственности потребителей перед лицом смягчения требований монархии к условиям продаж, и к законодательной ответственности использования регалий. В случае же победы, сможем мы обратить общество в нашу сторону, раскрыв тайну сохранения сих вин и их истинную принадлежность, путем оглашения изначальной тары, в коей вина сохраняются. Процесс сей, если мы хотим довести его до идеального окончания, определенно, и законодательно, и поступательно будет весьма непрост в организации и исполнении, но, правда же, идея сказочно хороша! От сего последний тост в празднике отнесся к моей идее! За сей тост я и сам с удовольствием испил!
Вчерашнего дня, 21 января 1906 года, после долгих трудов наших на ниве Государственного дипломатического совета, о коих премного написано в протоколах сего Совета и коий был Советом обыденным, если умолчать о радости князей наших, коим довелось лицезреть перед собой мудрейшего из будущих государей и великого философа герцога Люнденбургского Георга, а также много беседовать с ним о межгосударственных договорах наших, были я и Георг опять же радостно и приветливо встречены на балу в честь шестидесятипятилетия Его Светлости князя Георгия Георгиевича Милославского, время на коем балу потратили совершенно не зря, но во многих беседах и дискуссиях. Как же порой бывает странно в сем мире, что беседы негосударственные, приватные, за выпивкой и на балах, коим должно быть легкомысленными, оказываются значительно более плодотворными и деловитыми, нежели беседы за правительственными столами при рассмотрении важных документов и бумаг. Признаться, одна из тем моей сегодняшней дневниковой записи была поднята Георгом еще в дороге нашей от Большого Императорского дворца к дому Милославских. Тема сия, касаемая суда над журналистом Антоном Чеховым, обвиняемого в ряде убийств, признаться, тревожной является и для меня, от того и беседа наша сия с Георгом показалась мне важной и требующей сохранения для потомков. Беседа наша началась как только миновали мы Императорский проспект и выехали на Невскую набережную. Определенно, строгость канцелярии и государственной власти наших в отношении сохранения государственной иерархии во всех государственных делах, а пуще того в поименовании важнейших общественных субстанций, городов, улиц, проспектов и мне казалось нашим наиважнейшим достижением, но приятно, что старательность сия была оценена и представителем государственной семьи иной державы. Хотя, третьего дни, сетовал я на то, что преемственность нашего общества в изобретении имен для детей наших и более того фамилий значительно уступает преемственности, принятой в нации шведов либо же нации прекрасной, а точнее Справедливой империи Сучжоу. Определенно, сетование сие я составил впечатленный тем насколько мелодически красивой оказалась родовая запись в крестильной книге величайшего рода архитекторов и земледельцев герцогов Сувон о рождении дочери Его Светлости герцога Ду Ама Гу Ига Сувон и прекрасной племянницы моей Ее Светлости герцогини Годерики Борасской, в кою запись я вписал наше с Саше крестильной имя для будущей прекрасной дамы Справедливой империи Сучжоу, коя имеет прямое отношение и к нашему роду Рориков и от того получает прекрасное русское имя Олеся, кое имя всегда должно напоминать будущей красавице о том, что страна ее ценна прекрасными и сказочными лесами, о коих лесах следует заботиться, но не исчерпывать их бездумно для важных построек. Определенно, записи о церемонии дарения крестильного имени посвятил я полноценное девятистраничное размышление 19 января 1906 года в собственном дневнике, о коем размышлении нисколько не жалею и кое собираюсь опубликовать для воспитания в собственной нации большей национальной идентичности, но и ныне не могу я не напомнить себе о тех размышлениях, бо многая цитировал себя в беседе с Георгом о правильности и иерархичности поименований всероссийских. Впрочем, Георг в ответ на мое размышление верно отметил, что большей преемственности, нежели в фамилиях наших всероссийских, во многоем мире не найти. Стремление же русичей брать имена не старославянские, но скорее библейские, свидетельствуют о важности внутреннего закона, закона внутренней мудрости и совести для общества нашего, что непрестанно восхищает брата моего. От сего восхищения Георг и продолжил свою речь, обратясь к теме суда над доктором Чеховым, коий суд, по мнению Георга, невозможен бы был без сего внутреннего нравственного закона, надлежащего к исполнению у всей серьезной и совестливой нации моей, к коей в некоторой степени можно отнести и самого Георга, являющегося наследственным князем Преображенским и князем Долгоруковым, и уж точно его будущего наследника, коему предстоит стать еще и наследственным князем Милославским, если, конечно же, на то будет воля дедушки его Его Светлости князя Георгия Георгиевича Милославского, чей род, как известно, строг к титулам и к порядочности юных зятей своих. От сей ноты Георг обратил меня вновь к беседе о суде над автором и, как опасаются многие в обществе нашем, воплотителем жутких рассказов собственных, известным и популярным в мире театра, нерадивым, как минимум, а, если опираться на мнение общественности, преступным журналистом Антоном Чеховым. "Я читал, что ты полагаешь сей суд излишне строгим и многое сетуешь на неразвитость системы государственного следствия, кое не смогло обнаружить достойных следов преступления, кои хоть и были в достатке и указывали на различных субъектов, всегда соседствующих рядом с объектами преступления, но все же всегда были недостаточными и имели в избытке противоулики, что свидетельствовало о том, что исполнитель убийства не долгое время находился в месте преступления и мало общался с персонами, окружавшими объект преступления и не знал о взаимосвязях между ними и о бытовых традициях, принятых в междусемейном и междуперсональном общении среднего и дальнего круга объекта преступления. Должен тебе заметить, что поставил я перед своими служащими задание, после сего конфликта твоего с юстицией, последить за супругой господина Чехова, коя уж четыре лета наподряд снимает дачу в Вестхилле, а также составляет весьма дружественные отношения с соседствующей дачами в Ровердайке (Риверди) семьей третьей дочери герцога Ньюкасл, связавшей свою судьбу со старшим сыном герцога Фламбо, чья семья более других известна обвинениями в адрес дружественной нашей семьи Валуа. В этом свете, любовь семьи Фламбо к объединенным единым славным потомком землям герцога МакКормака и герцога Бернского меня совершенно не радует, - с искренним отчаянием признался соломенно-светлый наш Георг: - и я потратил достаточное количество собственных средств на собственное частное наблюдение за данными дачниками, бо государственное наблюдение за данными субъектами я счел невозможным да и убоялся государственного скандала, коим Фламбо всегда были сильны. Я, честное слово, предоставлю тебе все документы нашего частного расследования, но лишь после того, как я смогу его продолжить. Увы, в связи с болезнью отца я вынужден был приостановить сии вложения, честное слово, счел важным для батюшки посетить курорт Кау Ма родственного нам Королевства Вьетнам. Я, честное слово, с детства помню, что посещение сего курорта является мечтой любого француза, а батюшка, будучи более французом, чем любой британец по воспитанию и происхождению от прекраснейшей матушки своей, ни разу за свою сознательную жизнь так и не возвратился в излюбленнейшее месте знакомства родителей своих, по воле матушки моей и супруги своей предпочитая путешествия в Миср, но в следующем году, завершив путешествия с батюшкой, я, честное слово, продолжу наблюдения. Агенты мои выяснились престранные вещи. В доме Фламбо была обнаружена скрываемая от общих визитов и великолепно оборудованая лаборатория крови. Действие сие, конечно же, совершенно дозволительное и даже безобидное. Составлять собственные анализы дезосерибозовых кислот на Паддок-стрит и к КорниХоуг-Роуд приезжают совершенно разнообразные персоны. Мои агенты заметили там и герцога Сучжоу А Пан Ина, и герцога Великой империи Цин Си Гу с герцогом Цяо Тоу, и монгольских буснутугов герцога Чжан Ет и герцога Хучэй Оночтоя и даже двух турецких ашагов Маденкёя и Чатака. Посему нам стоит призадуматься, что персона журналиста Чехова значительно опаснее, чем ты полагаешь, и средства, кои невесть откуда появились у него для путешествия по многим городам монархии твоей, получены весьма непростым, а, вполне возможно, и преступным путем, и не стоит тебе сетовать на строгий народный, общественный суд, коий ты сам же и позволил себе, роскошествуя, собрать, бо ерничания господина Чехова перед общественными заседателями и его небольшие вирши о них, возможно, имеют под собой не желание загнанного зверька уколоть нападающих, как ты сие мне описал, но ощущение безнаказанности и осознание собственной силы в будущем, на кое тебе много указали общественные заседатели. В бумагах его супруги мои агенты также нашли, что происхождение его, возможно, относится к известному нам с тобой графу Гете, не менее известному своими безобразиями в Париже, нежели герцог Фламбо. Присматривать за сим господином нам с тобой необходимо построже."
Я многократно поблагодарил Георга за сию весьма важную, хотя, как мы оба понимали, и частную информацию. Журналист Чехов, действительно, в часы проведения суда много исторических аффиниций экономического и социального существования Всероссийской монархии к Королевству Франции периода правления Людовика Возлюбленного использовал и даже титулования "Возлюбленный" толковал, как предвестие будущих тяжестей монархии, на кои предвестия французам стоило бы обращать внимание более, чем на конструкционные изыски в архитектуре их городов, кои появились благодаря архитектурному таланту их монарха. Я уже и в дневнике писал неоднократно, что многая времени потратил на оспарение сего факта, дабы обучить нацию, вверенную мне, в познании монархических тонкостей, чем улучшить общий уровень образованности в традициях мировой политики, а, возможно, и дабы лишний раз похвастаться собственным непростым происхождением, бо титул "Благодатный" присвоен мне по второму государственному имени моему, кое относится к происхождению моему от старшей принцессы Королевства Гана и старшей принцессы Королевства Намибия, совпадая с происхождением Людовика Возлюбленного, также получившего второе свое государственное имя от прародителей своих с африканского и аравийского континента, бо матушка его принцесса Тасад, вела происхождение свое от правящих семей Королевства Оман и Королевства Сирия. Я уже много сетовал, что решившись посадить журналиста и весьма неплохо писателя, обрел я многая публичности, но уж публичности, ведомой от графа Гете и Дантона, помилосердствуйте, во все я не желал и даже бы убоялся! Определенно, стоит мне заинтересоваться происходящим на Мосскрофт-Авеню! В сем решении поддержал меня и Его Светлость князь Георгий Георгиевич, коий все свое шестидесятипятилетие просидел с нами, юными следователями, за одним столом, обсуждая финансовые и общественные подоплеки расследований Георга, за что получил девятнадцать сердитых нагоняев и внушений от прекрасной супруги своей Ее Светлости принцессы Благостной империи Ниппон и дочери засах-дарги Монгольского ханства Фумумиты Цунэ-Узах. Определенно, я удачно воспользовался разночтениями прямой транскрипции имен Фумумиты Осахитовны и русского предпочтения звучания имени, являющегося нам в звучании Феклы Осиповны и сопадающим по звучанию с именем тещи Фумумиты Осахитовны Феклы Бруберфридовны Мальборо-Альба, чтобы обратить праздничные беседы наши в менее деловое русло, нежели русло обсуждения публичных и коммуникационных интриг семьи Фламбо и привлечь за стол наш детей и женщин, в чем был поддержан двоюродным братом Ее Светлости Феклы Бруберфридовны Алессандро Михайловичем, Его Светлостью герцогом Альба, Его Светлостью князем Черниговским, не желавшего расставаться надолго с супругой своей, ведущей род от красивейшего и обладающего великолепнейшим чувством юмора рода бирманских монархов. Впрочем, споры наши о разумности государственного внимания к именам детей всероссийских и к уделению особо внимания именам старославянским, а, в особенности, о предпочтении подданными моими имен библейских весьма скоро сошли на нет, бо, как верно отметил Его Светлость князь Алессандро Альба "многие уже и простые подданные наши за развитием средств передвижений и общественных коммуникаций браки свои составляют, не исходя из национального происхождения супруги, но исходя из ремесленного происхождения родителей супруги и уровня образования оных, полностью соответствуя монархам и дворянам, кои гордятся собственными браками, часто опирающимися не на мимолетность любовного наслаждения, но на образованность и ремесленные предпочтения и характерные сочетания будущих спутников жизни." "И верно, - поддержал Его Светлость князя Алессандро Альба-Черниговского Его Светлость князь Самхадро Ламазебович Багратион: - Сим летом, пребывая в Австрийской империи на учениях, довелось мне ознакомиться с исследованиями общества, проводимыми Его Светлостью князем, то есть герцогом Тульнским. В частности, те исследования, с коими я смог ознакомиться по образованию своему, гласили, что порядка 17 процентов браков в Австрийской империи и порядка 11 процентов браков во Всероссийской монархии ежегодно совершаются между супругами, весьма разнящимися в территориальном происхождении своем, но схожими своими ремесленными занятиями!" И как бы мне не понравилось рассуждение юного князя и как бы оно меня не заинтересовало, но от занятий Его Светлости герцога Тульнского беседа наша продолжилась в обсуждениях о занятиях соседа его, Его Светлости герцога Миттельсбаха, а уж от сего момента до беседы о важнейшем событии монархии моей, заключительной речи Его Светлости князя Вадима Сергеевича Мещерского, прокурора, ведшего дело Его Сиятельства графа Сергея Юльевича Виттельсбаха, и заключительной речи самого Сергея Юльевича оказалось ближе одного шага. О сей речи мы и проспорили до получаса первого ночи от полуночи.
Трансформация же тем бесед наших состоялась из прямой зависимости неудачной торговли "Порто" Его Светлостью герцогом Миттельсбахом и деяниями его по расплате по долгам и кредитам и деяниями Сергея Юльевича Виттельсбаха, кредитов не бравшего, но имевшего многая кредитного общественного доверия, связанного с его великим происхождением и заслугами гордого прапрадеда и твердостоящего прадеда его. Весьма удачно экстраполировав исследования Его Светлости герцога Тульнского в размышления что де основным блюдом кулинарии общества будущего, существование коего можно предположить из исследований, о коих нам рассказал Его Светлость князь Багратион, Саша моя предположила, что, если не озаботиться государям о скоростях и качестве совмещения питания разных наций, то предстоит нам обратить общество к питанию одной лишь единственной пиццей да гамбургскими бутербродами, коими по правильной задумке дедушки моего и заполнена кухня железнодорожных рабочих, но кои по упущению и финансовой несостоятельности графа Сергея Юльевича Виттельсбаха стали уже пугать общественное мнение. Аргумент Саши, показавшийся и мне весьма легкомысленным, определенно, поворотил нашу беседу в весьма качественное русло. "Как мы можем размышлять: прав ли был Его Императорское Величество император австрийский Франц Непотопляемый, не смотря на юность свою, лишивший величайшего статуса великого ученого за недосмотр при продаже портвейна собственного приготовления! - кипятился Его Светлость князь Георгий Георгиевич: - Что есть некачественный портвейн в свете тысячелетия династии Миттельсбахов?! Имеем ли мы права оспаривать действия монарха, о деяниях коего мы знаем по предоставлению нам и обществу законодательных актов, во исполнении коих было принято решение?! От сего момента наши речи я полагаю международным преступлением! И обязуюсь доложить на Вас всех в Суд Королевского Совета и в Суд дворянской чести!" Георг же, остудив тестя, привел свое размышление: "Мы не замечаем, что утрата статуса тут была двоякой, - тихо проговорил Георг, когда Его Светлость князь Георгий Георгиевич, по велению супруги, отправился на кухню проверить состояние солянки: - с одной стороны семья Миттельсбахов не утратила статуса, бо Фабиан Георг всего лишь средний сын герцогов Миттельсбахов, с другой стороны Фабиан Георг и сам отказался от статуса, высказав обществу, что дворянские обязанности затратны, отнимают много времени, чем мешают хорошему ведению научных дел. Возвращаясь к нашему с тобой сегодняшнему разговору о ведении наблюдения за графиней Чеховой, - обратился ко мне Георг: - вновь сосредоточусь я на том, что излишне много проблем решаем мы за счет средств наших частных, но никак не государственных, многая беря на свои плечи, но не перекладывая на плечи дворян. И, честное слово, мы совершенно не озабочены тем, чтобы найти юридические пути к отнесению сей проблемы к общественным либо же государственным нуждам. Здесь в твоем государстве, среди лучших дворян, уже много услышал я предложений о возможности предоставить мне финансовые средства для столь серьезного следствия, но ведь подумай: разумно ли с нашей стороны, не изыскивать глобальных юридических путей к защите собственных персон, собственной власти и, что наиболее важно, собственных идей и замыслов. Привыкшие тянуть груз ответственности, мы не обращаемся к возможности изменить государственные устои в нашу пользу, но многая стремимся к облегчению юридического груза у общества, придумывая и вводя конституции и иные общественные и гуманные законы."
Речь Георга очень разумно продолжил тесть и мой, и Его Светлости Георгия Георгиевича Милославского Его Светлость князь Фаддей Денисович Преображенский: "К тому же, ни один из наших дворян не отважился самостоятельно вести наблюдение за Фламбо, кои уже триста лет являются лютейшими врагами всех монархов. Наоборот же, многие предпочитают выпить с ними и весело побеседовать, словно забывая при приближении к всегда обладающим хорошим вином Фламбо, что говорили им их государи и какой кровавый след от дома Валуа тянется до дома Фламбо. Словно не замечают кровавых следов тех при дверях Фламбо! Винный завод Фламбо уже есть и во Всероссийской монархии и мало кто призадумывается, покупая вино, сколько кровавых слез монархов пролито по вине поставщика выбранных вин. И ведь часто вина не делают в месте розлива, но везут со складов Валуа, кои Фламбо все прибрали к своим рукам! Сколько магазинов во Франции торгуют по сей день запасами сыров и рыб Валуа! И ведь нам не возможно доказать, что производитель вина везет не вино собственное, бо для организации международной экспертизы требуется нам добиться согласия высшей власти государства, но как добиться справедливости от власти, коя является прямой и почти наследственной властью от расхитителей складов, иной в Республике Франция я ныне и не нахожу. Это же неизмыслимо сколько проблем мы имеем от сей власти в юридическом смысле!" Георг на сию речь ответствовал все также тихо, мудро: "Публичного скандала мы организовать не можем, - проговорил он, с любопытством изучая Его Светлость Фаддея Петровича: - бо знаем, что ожидает государей в сем споре. Посему предпочитаем действовать тихо и тайно, не изыскивая путей для объединения юридических наших сил в создании путей, укрепляющих монарха, но создающего более тягот для общества. Но ведь верно, честное слово, и дворяне наши то ли по забывчивости, то ли по ленности, не стремятся впадать в суды с господином Фламбо. С 18 представителями крупнейших семей наших я побеседовал о сей сложности. Побеседовал тайно. И результаты бесед сих я просил докладывать мне в тайне, но, право, стоит признаться, что монархи всегда расторопнее дворян и без наших с батюшкой возмущений никто и не подумал отказаться от величайших французских вин лишь от того, что ими торгует убийца монарха. Это ли не следствие наших попыток облегчения юридической ответственности и внимательности общества нашего и дворянства нашего, как наилучших детей своих? Ведь облегчая тяжести общественные, делаем мы менее серьезной и ответственной и общественную мораль, а сие есть путь к краху идеи государства. Утяжеляем мы тяжести свои, но немного спрашиваем с детей наших, с коими достойны и тайные договора о передаче тяжестей. Вот и Вы, батюшка, не правы, стремясь положить разрешение нашему спору в Суде Королевского Совета, но не относясь к нам достойно, как представителям высшей власти, не спрашивая с себя об ответственности и тяжести размышлений наших, - уже улыбаясь обратился Георг к воротившемуся с кухни тестю своему Его Светлости князю Геогрию Георгиевичу Милославскому: - Подобным путем Вы способствуете распространению идей господина Виттельсбаха и господина Чехова, кои и имена монархов произносят нынче без единого употребления титулований. Сами Вы вот возмущались, что слышите на суде от господина Виттельсбаха лишь Рорик да Плантагенет, но не слышите призывов расстрелять немедля за предательство и за государственное клятвопрестпуление, а ровно через два часа после жаркого выступления Вашего на прямого Плантагенета кичитесь подать в суд. Не только Вас я корю, во многих нациях ныне цветет подобное отношение. Боимся мы проявление жесткости рыцарства в гуманном мире, созданном во многом и нами, но поддержу я мнение батюшки: следует нам быть жестче и тайно, и более часто открыто жестче, демонстрируя верность нашу жестоким законам предков наших и призывая общество к сей верности. И, действительно, подобно Вильгельмам, открыто попирающим международное законодательство дабы установить смирение в собственных землях, устанавливать смирение в рядах древнейших родов дворянских, следуя древним, немилосердным, строгим и суровым правилам за малейшие проступки. Ведь на те средства, что собрал Вильгельм от штрафов со своих дворян, у коих было обнаружены вина Фламбо, довелось Его Королевскому Высочеству Петру Валуа восстановить общественную канализацию Парижа, средств сие стоило немалых, но голубые и розовые уборные во многом более способствуют укреплению законодательного нрава французов, нежели известия о международных судах над многими французскими дворянами, в том числе."
Тут уж я не мог не поддержать кузена своего. Действительно, количество судов против французских дворян, организуемых Фламбо, превышает все разумные пределы!Я уж подумываю не предложить ли дивным братьям французским моим перемещение во Всероссийскую монархию да объединение для них в моих землях, бо я могу обеспечить и защиту, и помощь в деяниях по восстановлению монархии, но, ей-Богу, и я же разрешил создание завода Фламбо! И ведь давеча министр сельского хозяйства похвалялся мне, что вскоре и второй завод отроют аж в Архангельске! Я и сам, удивленный, испросил, стоит ли такого восторга 29 винный завод на территории Всероссийской монархии и от каких средств в Архангельске предполагается растить виноград, бо напитки будут доставляться в цистернах и в Архангельске лишь разливаться. И ведь догадавшийся проверить: не принял ли министр мой взятку от господина Фламбо, я и не подумал применить к господину Фламбо мер юридически древних и мер монархических! Насколько мир буржуазного производства вошел в нашу жизнь! Мы уже не задумываемся о том: дворянин ли предоставляет нашему государству услуги свои или персона, утратившая дворянский титул! Или же, подобно господину Фламбо, персона, пользующаяся титулом коего она сама себя и лишила, приложив немалые усилия к свержению монархии! Право же, многие сочли мое последующее размышление разумным и, право же, сие размышление, по воспоминанию моему, совпало с первым французским дворянским судом против герцога Фламбо, коий организовал принц Луи в 1829 году, но кое доставило лишь многое проблем, бо сильна еще была преступная сила Неперевоспитуемых, и многих дворян, решившихся помочь юному принцу своему, тогда хоронили в странах, где решались они вступать в битву. Да покоятся их души с миром, но юный принц ведь, определенно, оказался мудрее и дальновиднее детей своих, подав в Суд Конвента на господина Фламбо и господина Куруе за пользование титулами, коих сии господа себя сами лишили, обратив деяния свои против монархии. Мы, несомненно, можем присудить господина Фламбо к штрафу за использование дворянских титулов на таре, в коих содержатся его вина. В идеальном случае, с экспертизой от одного государства, обеспокоенного качеством и санитарно-гигиеническим состоянием столь спорного в поименованиях винах, можно испросить и экспертизу тары, из коей вино разливается. В данном случае, акция сия будет и достаточно громкой, и публичной, и воспитательной для наций, хотя, возможно, определенно, до победного момента несколько сомнительной, бо вина у Валуа всегда были хорошие и предстоит нам обратить свои негодующие взоры на вина качественные, любимые, но тем самым повысим мы уровень отношения и понимания качества и различий продуктов, производимых монархами, и повысим требовательность к продуктам и требовательность к уровню юридического внимания и юридического уважения и к производству продукции, и к законодательной ответственности потребителей перед лицом смягчения требований монархии к условиям продаж, и к законодательной ответственности использования регалий. В случае же победы, сможем мы обратить общество в нашу сторону, раскрыв тайну сохранения сих вин и их истинную принадлежность, путем оглашения изначальной тары, в коей вина сохраняются. Процесс сей, если мы хотим довести его до идеального окончания, определенно, и законодательно, и поступательно будет весьма непрост в организации и исполнении, но, правда же, идея сказочно хороша! От сего последний тост в празднике отнесся к моей идее! За сей тост я и сам с удовольствием испил!