16 марта 1916 года. Евгенический день. Запись из дневника Николая II
Сего дня, 16 марта 1916 года, состоялось интереснейшее событие в научной жизни Всероссийской империи, на котором, поборов свою леность, благодаря стараниям Александры, присутствовал и я. Событие сие, значившееся в пригласительных билетах, как открытие первого в России Отделения Евгеники и Генетики при химическом факультете Санкт-Петербургского Императорского Университета, показалось мне изначально совершенно не достойным внимания, но любовь Саши к евгеническим и генетическим исследованиям превозмогла мою пренебрежительность. К тому же, открытие отделения происходило в день получения жалования, 16 марта, и в весьма уютное время, в 15 часов 00 минут по полудни, что устремляло сие событие в реестре возможных посещений к началу списка, ибо не требовало испрашивать у князя Евгения Ивановича Трубецкого дополнительного дня свиданий к посещению мероприятия, как то мне приходилось делать при испрашивание изволения на присутствии при открытии судоподъемной платформы в г. Клайпеда или же переноса второго дня посещений на день, отдаленный во времени от дня получения жалования. Я, признаться, так набил руку сочинять служебные разрешения на открытые дни, или дни свиданий, как их именуют в германской юстиции, устанавливая в качестве даты 15 и 16 числа, что уже дважды ошибся за нынешнюю зиму и был вынужден сочинять новые служебные разрешения, что в прошлом месяце привело меня к трагическому размышлению о стремлении ума к ленности в тюремном заключении и о необходимости работы над собой. Сим трагическим размышлением, читанным в моем журнале, и попеняла мне Саша при моем первоначальном отказе от посещения химического факультета. Ныне же вот я старательно исправляюсь, даже г. Клайпеду обозначил по принятому Городским советом Уставу города, а не привычным и родственным германским поименованием город "Мемель".
Впрочем, возвратимся же к событию открытия отделения Евгеники и Генетики. Собрание, присутствовавшее при сем, оказалось весьма значительным. Хотя стоит ли мне сему удивляться, ибо, как верно заметил при открытии собрания Ректор Санкт-Петербургского Императорского Университета Алексей Алексеевич Оленин, "открытие отделения либо же новой кафедры это всегда путь к созданию, возможному, и со временем, нового факультета, а уж то, каким будет сей путь, удавшимся либо фатальным, полностью лежит во власти науки, коей посвящается новая кафедра." "По представительству общества, приглашенного нами, - так же продолжил Алексей Алексеевич: - и не изленившегося прибыть, я нынче могу положить новой науке светлую искру в ее развитии и полезности для общественных нужд, сколь бы сказочной сейчас нам не казалась суть евгенического дискурса." Представительность прибывшего общества и верно вызывала глубокое почтение. Руководил гештальтом ректор Химического факультета Санкт-Петербургского Императорского Университета Иван Павлович Алимарин, человек деятельный, смелый, татарского вида, и зачинатели создания отделения Евгеники и Генетики при химическом факультете Санкт-Петербургского Императорского Университета доктор химических наук, преподаватель Александровского военного училища Николай Матвеевич Кижнер, профессор, и приват-доцент Михайловского Артеллерийского Училища, профессор Владимир Николаевич Ипатьев. Вторым по значению человеком в данном присутствии был Владимир Федорович Алексеев, профессор и ректор Санкт-Петербургского Государственного Горного института. Казанский Императорский Университет представлял ученик известнейшего светила химической науки нашей Павла Полиевктовича Шорыгина Иван Павлович Лосев. Тартусский Императорский университет представлял Лев Давыдович Писаржевский, известный своими научными трудами, посвященными гетерогенному катализу наэлектриризованных жидкостей. Екатеринославский Императорский Университет был представлен ректором Химического факультета Дмитрием Петровичем Коноваловым. Саратовский Императорский Университет представлял Александр Евгеньевич Порай-Кошиц, ректор Химического факультета. Николаево-Амурский Императорский Университет прислал депутацию, возглавляемую академиком Владимиром Михайловичем Родионовым. От Вологодского же Императорского Университета прибыл наилюбимейший мной и не только мной Александр Евграфович Фаворский, исследователь аллилена и спиртовых щелочей, чьи работы спасли честь брата моего Леопольда и имя династии Меровингов в судебном споре в Чикаго. Кафедра же Пермского Императорского Университета была представлена Александром Эдуардовичем Ферсманом. Депутацию же Воронежского же Императорского Университета возглавлял сам Федор Васильевич Церевитинов. Определенно, не только воронежцы оценили открытие Кафедры Евгеники и Генетики столь высоко. Депутация Тифлисского Императорского Университета также была возглавляема самим ректором, академиком Николаем Николаевичем Шиллером, который оказался удивительно мудр и в выступлении своем подчеркнул, что секретари Санкт-Петербургского Императорского Университета ошиблись, обозначив главой делегации именно его. По слову Николая Николаевича делегацией Тифлисского Императорского Университета на сем важнейшем в химической науке мероприятии руководил Евгений Иванович Шпитальский, многоуважаемый ректор Химической Кафедры Университета, многократный номинант и стипендиат премии имени Ивана Ивановича Жукова. Глава же депутации Томского Императорского Университета А.Н. Энгельгардт, выступавший следом за господином Шпитальским, от своего главенства ни в химии, ни в Университете не отказался, ибо химическим факультетом, по назначении самого Александра Николаевича Ректором Университета, "профессора химического факультета Томского Императорского Университета выбрали его сына, но не ученика В.А Энгельгардта. Определенно, извинить сие кумовство можно было только многочисленностью депутации химического факультета, коя хоть и была значительна и дала возможность представительства 72 персонам, подвизающимся на поле химических научных исследований, но не перещеголяла депутацию Екатеринославского Императорского Университета, насчитывавшую 81 персону."
Признаться, вслушиваясь в доклады и дискуссии светил нашей химической науки, ощутил я в полной мере всю радость уюта и очарования научного мира с его блестящей эрудицией и чувством юмора. Теплые и беззлобные подшучивания над местностями Всероссийскими, создающими особый облик университетов и университетского образования, над трепетным отношением ректоров к преподавательскому составу и над излишне ответственным отношением к студентам со стороны и ректоров и преподавательских составов, над стремлениями развить техническую и методические базы. "Признаться, газеты быстро донесли до нас ту волнительную весть, - шутил Николай Николаевич Шиллер с кафедры заседания в ответ на представления Алексея Алексеевича Оленина, что предстоит "слово держать наилюбимейшему университету петербуржских студентов, даренная каждый год коим медовуха превосходит все мечтания не только неразумных молодых гурманов, но и знающих толк в винах старожилов преподавательского состава": - Что, закупленные Его Светлостью Алексеем Алексеевичем Олениным к Татьянину дню торты и кондитерские изделия настолько превзошли вместимости студенческих желудков, что неиспользованными тортами до сыта кормили бесплатно посетителей Мариинского театра еще месяц, да и то не все съедено было. И хоть не обгоним мы Вас, петербуржцев, с созданием Евгенического отделения, кое мы запланировали только на апрель 1918 года, но, возможно, благодаря Вашей снисходительности к Вашему же участию в наших изобретениях и увеличении средств Тифлисского Императорского Университета, откроем мы Евгеническое отделение уже в сентябре 1917 года, а уж если откроем в апреле 1917 года, то куличами забросаем, как по признанию Вашему, медовухой залили в благодарность нашу за помощь в открытии удачного способа борьбы с окислением аминонафтола с помощью цинковой стружки. Ныне формула краски, созданной в стенах Тифлисского Императорского Университета, стала не только светоустойчивой, но и совместила с сей важной характеристикой характеристику морозоустойчивости, посему и торговать нашим патентом мы можем в удовольствие, а уж при наличии свободной торговли патентами подобным изобретением есть возможность хорошо заработать." К радости моей, удалось и мне похвастаться химическими познаниями перед научными знаменитостями. За удачу счел я присутствие среди персон, прибывших присутствовать на открытии Отделения Евгеники и Генетики, профессора органической химии Дмитрия Николаевича Пряшникова. По просьбе Вильгельма, оговорил я с ним вероятность проведения исследования о влиянии азотистых удобрений на произрастание пасленовых и зерновых культур, дабы успокоить спор брата с Дрезданскими землевладельцами, кои протестуют против разработких азотных шахт в их землях.
Также прелюбопытнейший анекдот рассказал мне Его Светлость граф Алексей Алексеевич Оленин. Беседовал он третьего дня с инженером Его Светлостью графом Анджеем Ивановичем Пшеницким, у коего вышел скандал с известной протеже господина Ханжонкова и актрисой Верой Ивановной Холодной. Вера Ивановна, обладая характером настойчивым и алчным, решила завоевать жизнь Анджея Ивановича нашего собственным вниманием, посему испросила его изволения присутствовать при открытии электростанции в Вильно. В сей поездке она настойчиво навязывала Анджею Ивановичу с супругой собственное мнение о наличии у нее, Веры Ивановны Холодной, и Анджея Ивановича общего любимого ребенка, отчего семейной паре Пшеницких, не имевших детей, требуем развод. Хотя, по мнению Веры Ивановны и сопровождавшего ее титулярного советника Бориса Пастернака и Его Светлости младшего графа Павла Васильевича Потемкина, постоянную любовь к прекрасному ребенку всегда можно заменить не менее прекрасными с изображением государя купюрами, кои могут перековать любовь отцовскую в заботу дружественную. Главное, чтобы постоянство заботы о ребенке было столь же устойчивым, как постоянство заботы о возникновении проектов с хорошей оплатой в жизни Анджея Ивановича. Его Светлость граф Анджей Иванович будучи человеком изобретательным не только в технике, но и в общении, предпринял в ответ поразительнейший шаг. На ближайшей же станции, выйдя из поезда, опросил он местное население о персоне собственной и о персоне Веры Ивановны. Количество персон, владеющих информацией о том, что за персона есть Его Светлость граф Пшеницкий, на каждой станции превышало количество персон, знающих персону актрисы Веры Холодной, на 4 субъекта. В больших городах - на 8 субъектов. По возвращении же в Санкт-Петербург, Анджей Иванович создал статистический расчет соотносимости собственных жалований, известности, времени, затрачиваемом на поддержание проектов в работоспособном состоянии, и количества субъектов детского возраста и противоположного пола в поездке в семье и тех же категорий Веры Ивановны. График для Веры Ивановны создан был весьма неутешительный. "Жалование Ваше снижается столь же быстро, сколь и Ваша известность, уже через год Вам будет не достаточно средств, чтобы содержать то количество детей, что Вы намерены прокормить за счет претензии к их отцам. Вас, и без моей персоны, сопровождало трое мужчин, я же был лишь с двумя женами, одну из которых не знаю совершенно. В любом случае рекомендую Вам остановиться в покупках Абрау-Дюрсо во Франции и предпочтительно накопить средства для вложения в завод игристых вин графа Потемкина, дабы рассеить потемки, поселившиеся в сооружении моего прадеда уже на тридцатом году жития сего здания в руках предка Вашего, неутомимого в рассуждении о детях моих, коих не существует. Подумайте сами, о ком из нас может выйти более скандальных статей, исходя из корреляций между уровнем жалований и суммы спутников наших." После сего анекдота разговор наш с Его Светлостью графом Алексеем Алексеевичем принял удивительное направление, ибо Его Светлость сделал преудивительнейшую моралите из сего события. "Как выпускник философского факультета, - завершил и без того мудрую притчу Его Светлость: - Я нынче изрядно поражен отставанием философской науки от настоящего времени. Скандал, а не ленность, если размышлять о развитии средств массовой информации, будет являться двигателем будущего общественного развития, сей курс губительным может стать, если не будет осознан обществом, а подходящего трактата на сию тему не существует. Сел бы написать сам да с занятостью в университетских делах совершенно нет времени!" Признаться, впервые за длительное время услышал я из уст собеседника столь четко сформулированное размышление, которое не раз пытался облечь в слова самостоятельно. Душа моя возрадовалась, но из вежливости принялся я расспрашивать Его Светлость Алексея Алексеевича о философских течениях и мыслителях наиболее ему близких, ибо до того не имел возможности столь серьезного дискурсионального общения с Алексеем Алексеевичем. К радости своей узнал, что, как и я, Его Светлость Алексей Алексеевич ценит отца философии Парменида, мудреца великих Эразма Роттердамского, особо выделяет Томаса Гоббса и Эммануила Канта. Из новейших же школ неподражаемыми считает Дильтейля и Люсьена Леви-Брюля, с некоторым греховным удовольствием листает Зиммеля.
Неизъяснимо благодарен нынче я Александре за посещение сего удивительного мероприятия. Душа моя, признаться, отдохнула на сем мероприятии после всех тревог, стыдов и волнений вчерашнего посещения театральной премии "Простодушных", о чем писано мною было вчера 15 марта 1916 года.
Впрочем, возвратимся же к событию открытия отделения Евгеники и Генетики. Собрание, присутствовавшее при сем, оказалось весьма значительным. Хотя стоит ли мне сему удивляться, ибо, как верно заметил при открытии собрания Ректор Санкт-Петербургского Императорского Университета Алексей Алексеевич Оленин, "открытие отделения либо же новой кафедры это всегда путь к созданию, возможному, и со временем, нового факультета, а уж то, каким будет сей путь, удавшимся либо фатальным, полностью лежит во власти науки, коей посвящается новая кафедра." "По представительству общества, приглашенного нами, - так же продолжил Алексей Алексеевич: - и не изленившегося прибыть, я нынче могу положить новой науке светлую искру в ее развитии и полезности для общественных нужд, сколь бы сказочной сейчас нам не казалась суть евгенического дискурса." Представительность прибывшего общества и верно вызывала глубокое почтение. Руководил гештальтом ректор Химического факультета Санкт-Петербургского Императорского Университета Иван Павлович Алимарин, человек деятельный, смелый, татарского вида, и зачинатели создания отделения Евгеники и Генетики при химическом факультете Санкт-Петербургского Императорского Университета доктор химических наук, преподаватель Александровского военного училища Николай Матвеевич Кижнер, профессор, и приват-доцент Михайловского Артеллерийского Училища, профессор Владимир Николаевич Ипатьев. Вторым по значению человеком в данном присутствии был Владимир Федорович Алексеев, профессор и ректор Санкт-Петербургского Государственного Горного института. Казанский Императорский Университет представлял ученик известнейшего светила химической науки нашей Павла Полиевктовича Шорыгина Иван Павлович Лосев. Тартусский Императорский университет представлял Лев Давыдович Писаржевский, известный своими научными трудами, посвященными гетерогенному катализу наэлектриризованных жидкостей. Екатеринославский Императорский Университет был представлен ректором Химического факультета Дмитрием Петровичем Коноваловым. Саратовский Императорский Университет представлял Александр Евгеньевич Порай-Кошиц, ректор Химического факультета. Николаево-Амурский Императорский Университет прислал депутацию, возглавляемую академиком Владимиром Михайловичем Родионовым. От Вологодского же Императорского Университета прибыл наилюбимейший мной и не только мной Александр Евграфович Фаворский, исследователь аллилена и спиртовых щелочей, чьи работы спасли честь брата моего Леопольда и имя династии Меровингов в судебном споре в Чикаго. Кафедра же Пермского Императорского Университета была представлена Александром Эдуардовичем Ферсманом. Депутацию же Воронежского же Императорского Университета возглавлял сам Федор Васильевич Церевитинов. Определенно, не только воронежцы оценили открытие Кафедры Евгеники и Генетики столь высоко. Депутация Тифлисского Императорского Университета также была возглавляема самим ректором, академиком Николаем Николаевичем Шиллером, который оказался удивительно мудр и в выступлении своем подчеркнул, что секретари Санкт-Петербургского Императорского Университета ошиблись, обозначив главой делегации именно его. По слову Николая Николаевича делегацией Тифлисского Императорского Университета на сем важнейшем в химической науке мероприятии руководил Евгений Иванович Шпитальский, многоуважаемый ректор Химической Кафедры Университета, многократный номинант и стипендиат премии имени Ивана Ивановича Жукова. Глава же депутации Томского Императорского Университета А.Н. Энгельгардт, выступавший следом за господином Шпитальским, от своего главенства ни в химии, ни в Университете не отказался, ибо химическим факультетом, по назначении самого Александра Николаевича Ректором Университета, "профессора химического факультета Томского Императорского Университета выбрали его сына, но не ученика В.А Энгельгардта. Определенно, извинить сие кумовство можно было только многочисленностью депутации химического факультета, коя хоть и была значительна и дала возможность представительства 72 персонам, подвизающимся на поле химических научных исследований, но не перещеголяла депутацию Екатеринославского Императорского Университета, насчитывавшую 81 персону."
Признаться, вслушиваясь в доклады и дискуссии светил нашей химической науки, ощутил я в полной мере всю радость уюта и очарования научного мира с его блестящей эрудицией и чувством юмора. Теплые и беззлобные подшучивания над местностями Всероссийскими, создающими особый облик университетов и университетского образования, над трепетным отношением ректоров к преподавательскому составу и над излишне ответственным отношением к студентам со стороны и ректоров и преподавательских составов, над стремлениями развить техническую и методические базы. "Признаться, газеты быстро донесли до нас ту волнительную весть, - шутил Николай Николаевич Шиллер с кафедры заседания в ответ на представления Алексея Алексеевича Оленина, что предстоит "слово держать наилюбимейшему университету петербуржских студентов, даренная каждый год коим медовуха превосходит все мечтания не только неразумных молодых гурманов, но и знающих толк в винах старожилов преподавательского состава": - Что, закупленные Его Светлостью Алексеем Алексеевичем Олениным к Татьянину дню торты и кондитерские изделия настолько превзошли вместимости студенческих желудков, что неиспользованными тортами до сыта кормили бесплатно посетителей Мариинского театра еще месяц, да и то не все съедено было. И хоть не обгоним мы Вас, петербуржцев, с созданием Евгенического отделения, кое мы запланировали только на апрель 1918 года, но, возможно, благодаря Вашей снисходительности к Вашему же участию в наших изобретениях и увеличении средств Тифлисского Императорского Университета, откроем мы Евгеническое отделение уже в сентябре 1917 года, а уж если откроем в апреле 1917 года, то куличами забросаем, как по признанию Вашему, медовухой залили в благодарность нашу за помощь в открытии удачного способа борьбы с окислением аминонафтола с помощью цинковой стружки. Ныне формула краски, созданной в стенах Тифлисского Императорского Университета, стала не только светоустойчивой, но и совместила с сей важной характеристикой характеристику морозоустойчивости, посему и торговать нашим патентом мы можем в удовольствие, а уж при наличии свободной торговли патентами подобным изобретением есть возможность хорошо заработать." К радости моей, удалось и мне похвастаться химическими познаниями перед научными знаменитостями. За удачу счел я присутствие среди персон, прибывших присутствовать на открытии Отделения Евгеники и Генетики, профессора органической химии Дмитрия Николаевича Пряшникова. По просьбе Вильгельма, оговорил я с ним вероятность проведения исследования о влиянии азотистых удобрений на произрастание пасленовых и зерновых культур, дабы успокоить спор брата с Дрезданскими землевладельцами, кои протестуют против разработких азотных шахт в их землях.
Также прелюбопытнейший анекдот рассказал мне Его Светлость граф Алексей Алексеевич Оленин. Беседовал он третьего дня с инженером Его Светлостью графом Анджеем Ивановичем Пшеницким, у коего вышел скандал с известной протеже господина Ханжонкова и актрисой Верой Ивановной Холодной. Вера Ивановна, обладая характером настойчивым и алчным, решила завоевать жизнь Анджея Ивановича нашего собственным вниманием, посему испросила его изволения присутствовать при открытии электростанции в Вильно. В сей поездке она настойчиво навязывала Анджею Ивановичу с супругой собственное мнение о наличии у нее, Веры Ивановны Холодной, и Анджея Ивановича общего любимого ребенка, отчего семейной паре Пшеницких, не имевших детей, требуем развод. Хотя, по мнению Веры Ивановны и сопровождавшего ее титулярного советника Бориса Пастернака и Его Светлости младшего графа Павла Васильевича Потемкина, постоянную любовь к прекрасному ребенку всегда можно заменить не менее прекрасными с изображением государя купюрами, кои могут перековать любовь отцовскую в заботу дружественную. Главное, чтобы постоянство заботы о ребенке было столь же устойчивым, как постоянство заботы о возникновении проектов с хорошей оплатой в жизни Анджея Ивановича. Его Светлость граф Анджей Иванович будучи человеком изобретательным не только в технике, но и в общении, предпринял в ответ поразительнейший шаг. На ближайшей же станции, выйдя из поезда, опросил он местное население о персоне собственной и о персоне Веры Ивановны. Количество персон, владеющих информацией о том, что за персона есть Его Светлость граф Пшеницкий, на каждой станции превышало количество персон, знающих персону актрисы Веры Холодной, на 4 субъекта. В больших городах - на 8 субъектов. По возвращении же в Санкт-Петербург, Анджей Иванович создал статистический расчет соотносимости собственных жалований, известности, времени, затрачиваемом на поддержание проектов в работоспособном состоянии, и количества субъектов детского возраста и противоположного пола в поездке в семье и тех же категорий Веры Ивановны. График для Веры Ивановны создан был весьма неутешительный. "Жалование Ваше снижается столь же быстро, сколь и Ваша известность, уже через год Вам будет не достаточно средств, чтобы содержать то количество детей, что Вы намерены прокормить за счет претензии к их отцам. Вас, и без моей персоны, сопровождало трое мужчин, я же был лишь с двумя женами, одну из которых не знаю совершенно. В любом случае рекомендую Вам остановиться в покупках Абрау-Дюрсо во Франции и предпочтительно накопить средства для вложения в завод игристых вин графа Потемкина, дабы рассеить потемки, поселившиеся в сооружении моего прадеда уже на тридцатом году жития сего здания в руках предка Вашего, неутомимого в рассуждении о детях моих, коих не существует. Подумайте сами, о ком из нас может выйти более скандальных статей, исходя из корреляций между уровнем жалований и суммы спутников наших." После сего анекдота разговор наш с Его Светлостью графом Алексеем Алексеевичем принял удивительное направление, ибо Его Светлость сделал преудивительнейшую моралите из сего события. "Как выпускник философского факультета, - завершил и без того мудрую притчу Его Светлость: - Я нынче изрядно поражен отставанием философской науки от настоящего времени. Скандал, а не ленность, если размышлять о развитии средств массовой информации, будет являться двигателем будущего общественного развития, сей курс губительным может стать, если не будет осознан обществом, а подходящего трактата на сию тему не существует. Сел бы написать сам да с занятостью в университетских делах совершенно нет времени!" Признаться, впервые за длительное время услышал я из уст собеседника столь четко сформулированное размышление, которое не раз пытался облечь в слова самостоятельно. Душа моя возрадовалась, но из вежливости принялся я расспрашивать Его Светлость Алексея Алексеевича о философских течениях и мыслителях наиболее ему близких, ибо до того не имел возможности столь серьезного дискурсионального общения с Алексеем Алексеевичем. К радости своей узнал, что, как и я, Его Светлость Алексей Алексеевич ценит отца философии Парменида, мудреца великих Эразма Роттердамского, особо выделяет Томаса Гоббса и Эммануила Канта. Из новейших же школ неподражаемыми считает Дильтейля и Люсьена Леви-Брюля, с некоторым греховным удовольствием листает Зиммеля.
Неизъяснимо благодарен нынче я Александре за посещение сего удивительного мероприятия. Душа моя, признаться, отдохнула на сем мероприятии после всех тревог, стыдов и волнений вчерашнего посещения театральной премии "Простодушных", о чем писано мною было вчера 15 марта 1916 года.