Детство
Тот день, когда я стала себя помнить могу описать даже если ночью после смены с переработкой разбудят )))))
Мама надела на меня модный короткий сарафан с пуговицами и карманами, расчесала мою стрижку «под горшок», открыла балкон и Белый Свет с Ветром и Белым Тюлем ослепил меня…
Было лето. Муху-Цокотуху читать не интересно, больше занимает Саша, сопящий в кроватке. В складках и с соской коричневой. Сегодня он не орал ночью. Стоп. Значит, и вчера себя помнила… Назад не «отматывается»… Никак…Так жалко!
Чмокает и сопит. Глаза не открывает. Не интересно.
Большой стол уже раздвинут. Ждет. Сами собой появляются хлеб- приборы- тарелки-салфетки. «Праздник!»,- догадалась. Сейчас стул возьму. Придвину. Заберусь. Т-т-т-т-тяжесть-то какая! Донесла, уф!
-Мам, я помогаю! - ору, чтоб в кухне слышно было
Сашка кряхтит слышнее, ворочается. И, конечно, вопит. Затаимся. Ложечки разложим. Это ж, не я! Он сам проснулся.
Мама легкая, спокойная, мудрая, невесомой смуглой Феей возникает. На одну длинную, танцевальную проходку Царевны-Лебедь нанизывает всю атмосферу большой комнаты. Едва касаясь пола , успокаивает говорливый тюль и балконную дверь, подхватывает, дает полетать, мягко опускает меня на софу между прочим, и , обхватывает Сашу, планету своей посадки, так уверенно и нежно, что он вдруг улыбается и замолкает, а я рыдаю истошно… То ли от ревности, то ли от красоты и Волшебства, то ли от всего сразу!
Фея взлетает. Ее крыло опускается на мой стриженный «горшок». Нас становится трое на мохнатой от пледа софе. Теплый голос журчит «все хорошо-хорошо-хорошо-хорошо- рошо-рошо-рошо…»
Потом влетает вихрь Папка! Он подкидывает меня под потолок к себе на плечи. И я тарабаню ему по лысине «барабан был плох, барабанщик бох»…
Я еду встречать дядю Мишу, тетю Валю, Иринку, Аню-Галю Петровскую в болгарском платье, дядь Володю Мазаева в очках в коридор. Я выше всех! Папка всех целует мною. Перед поцелуем я хватаю человеков за уши! Проходите! Проходите! Туда! Туда!
Оставив множество «разбежавшихся» пар обуви, еду в зал. Он вкусно пахнет и шумит. Сашу нянчит тетя Валя.
- А не открыть ли нам балкон? А давайте! - папка верховодит.
Я отмахиваюсь от тюля. Достаю до щеколды, почти у неба. Т-т-т-т-ттяну вниз. Щелк! Распахнулся весь свет! Ослепило! Тюль с ветром в лицо! Зажмурки! По-ле-те-ла вниз на софу! Занавески летают! Солнце слепит!
Я себя помню.