“Помирать будем здесь. Будем защищаться.”
Я считаю постановку себя в один ряд с тысячами тысяч людей, отдавших свои жизни за мир и победу над фашизмом, оскорблением их памяти.
Лозунг «мы победители» вызывает у меня непонимание.
Они - да.
Они сражались против фашизма.
Бесплатно.
И победили, заплатив страшную и кровавую цену.
А мы-то на какое такое величие с диванов замахиваемся?
«Мы победили», - говорят редкие, но всё равно раздражающие люди.
И хочется у них спросить: «Вы лично кого победили? Террористов? Наводнение? Экономический спад? Рак? Здравый смысл?»
Разве что свою фигуру, уплетая третье пирожное с треском за ушами, пока жирный крем по усам течет, в рот не попадает.
Для меня 9 мая - День памяти.
Когда началась война, половина моей семьи жила в Беларуси.
Беларусь пала стремительно - следующие годы они провели в оккупации.
Говорят, что белорусы понесли драматические потери во время войны: погиб каждый четвертый.
Да только как их посчитаешь?
Миллионы невинно убиенных на земле, пропитанной кровью.
Мой прадед был медбратом в русско-финскую войну.
Получил ранение, после которого его не взяли на фронт.
Был партизаном, как и многие в деревне.
Многие - да не все.
Бабушка рассказывала, как у них в доме прятался и застрелился партизан. Судя по всему, случайно.
Добрые соседи об этом донесли фашистам.
Всегда найдутся люди, верящие, что нынешняя власть - навсегда.
Это и бывает навсегда, пока не кончается.
Власть меняется, но люди не забывают, кто, кого и в какие чувствительные места целовал.
В деревне был староста из местных.
Когда всю мою семью уже поставили к забору - он за них заступился.
И их пощадили.
Представить это сложно, но так гласит семейная легенда.
Рассказывала бабушка, как фашист предлагал ей шоколад, а она - не взяла.
А ещё рассказывала, что на окраине деревни жила еврейская семья.
Ночью мать этого семейства прибежала к моей прабабушке и умоляла взять её детей.
Но прабабушка не взяла, потому что в деревне бы донесли: все знали, чьи это дети.
Выбор - не дай Бог никому.
Через несколько дней их расстреляли, взрослых и детей.
У моей прабабушки было три брата.
Старший пропал без вести в Литве в сорок четвёртом.
Средний был партизаном. Будучи в разведке, он нарвался на фашистов и был убит в сорок четвёртом.
Младшему повезло больше всех.
Его отправили на японский фронт, и он вернулся домой живым.
Хоть я никогда и не понимала, как можно было умудриться из Беларуси попасть на Дальний Восток.
По папиной линии все были из Сибири. Екатеринбург, Челябинск - те края.
Прадед был старообрядцем. Контакты с миром признавал постольку-поскольку.
Он был охотником и отловленных зверей отдавал людям, работавшим на заводах.
А дедушка на заводе работал. Он был маленьким, и на фронт его не брали.
Однажды опоздал на смену - за что попал в тюрьму.
Оттуда у него была на руке татуировка с восходом, которая мне очень нравилась.
Когда родилась моя мама, её привезли к прадеду в Беларусь показать.
Хоть прадед и любил мою маму, их первая встреча выглядела так:
- Як дачку назвали?
- Светлана.
- Тьфу, ёб твою мать! Як у Сталина.
Лозунг «мы победители» вызывает у меня непонимание.
Они - да.
Они сражались против фашизма.
Бесплатно.
И победили, заплатив страшную и кровавую цену.
А мы-то на какое такое величие с диванов замахиваемся?
«Мы победили», - говорят редкие, но всё равно раздражающие люди.
И хочется у них спросить: «Вы лично кого победили? Террористов? Наводнение? Экономический спад? Рак? Здравый смысл?»
Разве что свою фигуру, уплетая третье пирожное с треском за ушами, пока жирный крем по усам течет, в рот не попадает.
Для меня 9 мая - День памяти.
Когда началась война, половина моей семьи жила в Беларуси.
Беларусь пала стремительно - следующие годы они провели в оккупации.
Говорят, что белорусы понесли драматические потери во время войны: погиб каждый четвертый.
Да только как их посчитаешь?
Миллионы невинно убиенных на земле, пропитанной кровью.
Мой прадед был медбратом в русско-финскую войну.
Получил ранение, после которого его не взяли на фронт.
Был партизаном, как и многие в деревне.
Многие - да не все.
Бабушка рассказывала, как у них в доме прятался и застрелился партизан. Судя по всему, случайно.
Добрые соседи об этом донесли фашистам.
Всегда найдутся люди, верящие, что нынешняя власть - навсегда.
Это и бывает навсегда, пока не кончается.
Власть меняется, но люди не забывают, кто, кого и в какие чувствительные места целовал.
В деревне был староста из местных.
Когда всю мою семью уже поставили к забору - он за них заступился.
И их пощадили.
Представить это сложно, но так гласит семейная легенда.
Рассказывала бабушка, как фашист предлагал ей шоколад, а она - не взяла.
А ещё рассказывала, что на окраине деревни жила еврейская семья.
Ночью мать этого семейства прибежала к моей прабабушке и умоляла взять её детей.
Но прабабушка не взяла, потому что в деревне бы донесли: все знали, чьи это дети.
Выбор - не дай Бог никому.
Через несколько дней их расстреляли, взрослых и детей.
У моей прабабушки было три брата.
Старший пропал без вести в Литве в сорок четвёртом.
Средний был партизаном. Будучи в разведке, он нарвался на фашистов и был убит в сорок четвёртом.
Младшему повезло больше всех.
Его отправили на японский фронт, и он вернулся домой живым.
Хоть я никогда и не понимала, как можно было умудриться из Беларуси попасть на Дальний Восток.
По папиной линии все были из Сибири. Екатеринбург, Челябинск - те края.
Прадед был старообрядцем. Контакты с миром признавал постольку-поскольку.
Он был охотником и отловленных зверей отдавал людям, работавшим на заводах.
А дедушка на заводе работал. Он был маленьким, и на фронт его не брали.
Однажды опоздал на смену - за что попал в тюрьму.
Оттуда у него была на руке татуировка с восходом, которая мне очень нравилась.
Когда родилась моя мама, её привезли к прадеду в Беларусь показать.
Хоть прадед и любил мою маму, их первая встреча выглядела так:
- Як дачку назвали?
- Светлана.
- Тьфу, ёб твою мать! Як у Сталина.