Хочу чтобы стало виднее...
Хочу прописать как я вижу происходящий шум вокруг каких-то громких неожиданных и травмирующих событий. ВАШ (и мой тоже) шум вокруг событий, травмирующих ДРУГИХ людей. Мне самой досталось в жизни по этой графе и сегодняшние публичные пересуды в адрес Катерины - меня влекут объяснить. Свое видение.
1.Саечку за испуг.
Сразу пришли на язык строчки Макаревича:
«Рвануло опять, не у вас, а напротив.
Саечку за испуг.
Мне холодно жить в этом мире, мой друг...»
Я его люблю. Он потрясающе точен в формулировках неявных, а таких плавающих мыслей. А он ррраз - и делает двумя словами мысль явной. Как пленку проявляет.
Вот случилось. У кого-то что-то тяжелое. В соседнем подъезде взорвалось или у друга умерло. Как реагирует окружение? Набираем воздуха в грудь и…обсуждаем. И не то чтобы мы злые были. Или нам хочется плохого. Многие даже догадываются, что этим обсуждением (если оно дойдет до ушей адресата) мы этому человеку сделаем больно. Если он через базовую боль еще способен что-то с других сторон чувствовать… И поэтому обсуждаем тайно, под честное комсомольское. Кто не догадывается, обсуждает вслух и открыто, и если его одергивают другие заботливые - может требовать соблюдения его прав и свобод. Не рассматривая каких-то особо злобных персон, когда потирают руки над чужим горем и торопятся сказать «так ему и надо» - я думаю о тех нас, кто в общем-то добр, и переживает, и расстраивается, и одновременно говорит-говорит-говорит. Или не говорит, но хочет-хочет-хочет. Просто силой не говорит. А если говорит - то становится легче. Что скрывается за этим «много говорит», почему не просто сказал и забыл? Возвращаемся, обсуждаем, спорим и ругаемся. Порой не до соображений кому там что больно. Свое бы «больно» слить.
Если нас спросить почему мы так реагируем, частый ответ будет: я переживаю за него, сочувствую, мне не безразлична судьба людей, у них такое горе. Но если копать глубже - то я так себе разобралась, что это наш страх. Это он говорит-говорит. Мы, даже если и не очевидно для себя, но примеряем на себя, и это нам ужас. Угроза нашей жизни, нашему счастью. Вот я читала, например, сейчас о Кате - ты ушла и мой мир зашатался. Или что-то в таком духе. При всем инфантилизме, человек очень верно высказался. Еще версия гневных писем: не могла на сама! Это же очевидно! Конечно очень трудно это признать, потому что если признать нелогичное - тогда вообще дело сложное. Если угроза имеет понятные причины - то это еще куда ни шло. Гораздо хуже если ничего не предвещало. Тогда мир становится вообще неконтролируемым, неустойчивым и мы будет очень тщательно искать виноватого, причины приведшие и так далее. Вплетать в рассуждения вендетту и происки политического режима.
Ну что тут делать. Если страшно, то оно же никуда не девается, вроде как просто спрятать это страшно - неверно. Я полагаю, что все что приходит к тебе надо разбирать, а не прятать. Можно на время отложить, если сейчас сил нет, но вот совсем отложить не понимая истоков - это как голову в песок прятать. Поэтому вот это перетирание «как у них так вышло» в итоге может помочь тебе, в процессе как правило удается сложить картинку какой-либо степени правдоподобности и человеку становится легче. Или просто охать охать охать… и привыкается. Тоже легчает. Так что да. Имеем право. Перетереть. Каждый живет потом со своей психикой сам и заботиться о ней надо именно тебе самому.
Но тут возникает второй момент.
2. Демонстрация не заметила, как зашла на кладбище.
Вам трудно. Это понятно. И тому, у кого случилось, трудно. Если вы исповедуете мысль, что в этом мире каждый сам за себя, то и говорить особо не о чем. Каждый переживает свое трудно как может. Но если есть шанс, что попридержав свои пересуды да озвучивание вариантов произошедшего, не сделать тяжелее тому, с кем это случилось, то я промолчу. Хоть бы и было мне 2 короба чего сказать и попредполагать. Неужели облегчение моего «трудно» стоит того чтобы сделать его «трудно» труднее? Оно и так несопоставимо изначально.
По опыту скажу, что самое больное - это первое время. Потом через месяц-два-год человек сможет и сам рассказывать о случившемся с ним (хотя на первых порах очень хочется сохранить тайну, как часто в случае с больным ребенком люди долго не могут признаться знакомым) и порассуждать о причинах… Человеку надо время выстоять в самом начале. Вот не сломаться от первого удара. Ему надо подкопить силы, не расплескиваться на разговоры, на еще и эти эмоции. А потом он сам вам все расскажет и объяснит.
И второй момент, который ранит, это если о тебе судачат близкие. Меня именно это задевало. Вот когда кто-то где-то - то я не сильно брала в голову, я понимаю, людям хочется знать. А вот когда кто-то «свой» - то я обижалась. Потом уже понятно разбиралась с этими своими обидами, переживала их, все же они мои, мне и разбирать. Но болело прилично. Так что, если это история просто о каком-то редком случае с неизвестным Васей и ваши пути никогда не пересекутся и это что-то наподобие притчи для вас - то и ладно, а если это что-то случилось с вашим достаточно близким знакомым или другом, и вы интересуетесь тем, что он будет чувствовать - то воздержитесь. Мир так устроен, что тайное всегда становится явным. И что знает один, рано или поздно узнают другие. И хоть через три года, но какая-нибудь сердобольная подруга передаст ему как обстояли дела три года назад, кто как расценивал и кто кому что говорил. И ему будет больно. Хорошо если через три года, то уже терпимо. Но все же.
Я не хочу никого упрекнуть или сказать, что он реагирует правильно или неправильно. Я хочу сделать видимым (хотя бы частично и приблизительно) то, что чувствуется с другой стороны. Некоторыми из нас. Может кому-то эти строки помогут переосмыслить, по-другому посмотреть на процесс. И не настаивать на своем праве самовыражаться. Соболезнование - это не сеанс одновременного плача, и не слова «офигеть! Ты представляешь, что у Тани произошло». Это умение разобраться со своими эмоциями на своей территории и за свой счет. И принижение своих интересов-эмоций-запросов перед (или в угоду) интересами и эмоциями того, с кем это самое что-то и произошло. Признавая ваш интерес, и ваше сопереживание, и все права на самовыражение, понимайте, что как только человек ступает ногой на территорию чужого горя, а особенно на территорию невозвратного, кладбища другими словами - то по идее конституционные права уходят в тень. На первое место выходят человеческие понятия о «не навреди». Ну по моей идее так.
При этом всем я признаю, что все что нас не убивает делает нас сильнее. И пережив обиду и боль от пересудов - человек закаляется. Становится сильнее. Его уже ногтем сломанным не раздавишь. Так что может ему и польза даже в итоге будет. Но вот я сама не хотела бы пробовать важного мне человека на прочность и проверять убьет ли это его или все же сильнее сделает. И есть в моей жизни моменты, о которых я сожалею. Сейчас бы я смолчала. Это цена опыта, я не убиваюсь от вины, как умела так и реагировала, но вот сейчас я б по-другому хотела.
Я не настаиваю. Но сейчас я вижу так. Этот текст не относится к разряду очень сильно продуманных теорий (у меня и такие есть), это скорее я так чувствую. Возможно по ходу жизни осмысливая эти процессы, я что-то изменю. Но сейчас так.
1.Саечку за испуг.
Сразу пришли на язык строчки Макаревича:
«Рвануло опять, не у вас, а напротив.
Саечку за испуг.
Мне холодно жить в этом мире, мой друг...»
Я его люблю. Он потрясающе точен в формулировках неявных, а таких плавающих мыслей. А он ррраз - и делает двумя словами мысль явной. Как пленку проявляет.
Вот случилось. У кого-то что-то тяжелое. В соседнем подъезде взорвалось или у друга умерло. Как реагирует окружение? Набираем воздуха в грудь и…обсуждаем. И не то чтобы мы злые были. Или нам хочется плохого. Многие даже догадываются, что этим обсуждением (если оно дойдет до ушей адресата) мы этому человеку сделаем больно. Если он через базовую боль еще способен что-то с других сторон чувствовать… И поэтому обсуждаем тайно, под честное комсомольское. Кто не догадывается, обсуждает вслух и открыто, и если его одергивают другие заботливые - может требовать соблюдения его прав и свобод. Не рассматривая каких-то особо злобных персон, когда потирают руки над чужим горем и торопятся сказать «так ему и надо» - я думаю о тех нас, кто в общем-то добр, и переживает, и расстраивается, и одновременно говорит-говорит-говорит. Или не говорит, но хочет-хочет-хочет. Просто силой не говорит. А если говорит - то становится легче. Что скрывается за этим «много говорит», почему не просто сказал и забыл? Возвращаемся, обсуждаем, спорим и ругаемся. Порой не до соображений кому там что больно. Свое бы «больно» слить.
Если нас спросить почему мы так реагируем, частый ответ будет: я переживаю за него, сочувствую, мне не безразлична судьба людей, у них такое горе. Но если копать глубже - то я так себе разобралась, что это наш страх. Это он говорит-говорит. Мы, даже если и не очевидно для себя, но примеряем на себя, и это нам ужас. Угроза нашей жизни, нашему счастью. Вот я читала, например, сейчас о Кате - ты ушла и мой мир зашатался. Или что-то в таком духе. При всем инфантилизме, человек очень верно высказался. Еще версия гневных писем: не могла на сама! Это же очевидно! Конечно очень трудно это признать, потому что если признать нелогичное - тогда вообще дело сложное. Если угроза имеет понятные причины - то это еще куда ни шло. Гораздо хуже если ничего не предвещало. Тогда мир становится вообще неконтролируемым, неустойчивым и мы будет очень тщательно искать виноватого, причины приведшие и так далее. Вплетать в рассуждения вендетту и происки политического режима.
Ну что тут делать. Если страшно, то оно же никуда не девается, вроде как просто спрятать это страшно - неверно. Я полагаю, что все что приходит к тебе надо разбирать, а не прятать. Можно на время отложить, если сейчас сил нет, но вот совсем отложить не понимая истоков - это как голову в песок прятать. Поэтому вот это перетирание «как у них так вышло» в итоге может помочь тебе, в процессе как правило удается сложить картинку какой-либо степени правдоподобности и человеку становится легче. Или просто охать охать охать… и привыкается. Тоже легчает. Так что да. Имеем право. Перетереть. Каждый живет потом со своей психикой сам и заботиться о ней надо именно тебе самому.
Но тут возникает второй момент.
2. Демонстрация не заметила, как зашла на кладбище.
Вам трудно. Это понятно. И тому, у кого случилось, трудно. Если вы исповедуете мысль, что в этом мире каждый сам за себя, то и говорить особо не о чем. Каждый переживает свое трудно как может. Но если есть шанс, что попридержав свои пересуды да озвучивание вариантов произошедшего, не сделать тяжелее тому, с кем это случилось, то я промолчу. Хоть бы и было мне 2 короба чего сказать и попредполагать. Неужели облегчение моего «трудно» стоит того чтобы сделать его «трудно» труднее? Оно и так несопоставимо изначально.
По опыту скажу, что самое больное - это первое время. Потом через месяц-два-год человек сможет и сам рассказывать о случившемся с ним (хотя на первых порах очень хочется сохранить тайну, как часто в случае с больным ребенком люди долго не могут признаться знакомым) и порассуждать о причинах… Человеку надо время выстоять в самом начале. Вот не сломаться от первого удара. Ему надо подкопить силы, не расплескиваться на разговоры, на еще и эти эмоции. А потом он сам вам все расскажет и объяснит.
И второй момент, который ранит, это если о тебе судачат близкие. Меня именно это задевало. Вот когда кто-то где-то - то я не сильно брала в голову, я понимаю, людям хочется знать. А вот когда кто-то «свой» - то я обижалась. Потом уже понятно разбиралась с этими своими обидами, переживала их, все же они мои, мне и разбирать. Но болело прилично. Так что, если это история просто о каком-то редком случае с неизвестным Васей и ваши пути никогда не пересекутся и это что-то наподобие притчи для вас - то и ладно, а если это что-то случилось с вашим достаточно близким знакомым или другом, и вы интересуетесь тем, что он будет чувствовать - то воздержитесь. Мир так устроен, что тайное всегда становится явным. И что знает один, рано или поздно узнают другие. И хоть через три года, но какая-нибудь сердобольная подруга передаст ему как обстояли дела три года назад, кто как расценивал и кто кому что говорил. И ему будет больно. Хорошо если через три года, то уже терпимо. Но все же.
Я не хочу никого упрекнуть или сказать, что он реагирует правильно или неправильно. Я хочу сделать видимым (хотя бы частично и приблизительно) то, что чувствуется с другой стороны. Некоторыми из нас. Может кому-то эти строки помогут переосмыслить, по-другому посмотреть на процесс. И не настаивать на своем праве самовыражаться. Соболезнование - это не сеанс одновременного плача, и не слова «офигеть! Ты представляешь, что у Тани произошло». Это умение разобраться со своими эмоциями на своей территории и за свой счет. И принижение своих интересов-эмоций-запросов перед (или в угоду) интересами и эмоциями того, с кем это самое что-то и произошло. Признавая ваш интерес, и ваше сопереживание, и все права на самовыражение, понимайте, что как только человек ступает ногой на территорию чужого горя, а особенно на территорию невозвратного, кладбища другими словами - то по идее конституционные права уходят в тень. На первое место выходят человеческие понятия о «не навреди». Ну по моей идее так.
При этом всем я признаю, что все что нас не убивает делает нас сильнее. И пережив обиду и боль от пересудов - человек закаляется. Становится сильнее. Его уже ногтем сломанным не раздавишь. Так что может ему и польза даже в итоге будет. Но вот я сама не хотела бы пробовать важного мне человека на прочность и проверять убьет ли это его или все же сильнее сделает. И есть в моей жизни моменты, о которых я сожалею. Сейчас бы я смолчала. Это цена опыта, я не убиваюсь от вины, как умела так и реагировала, но вот сейчас я б по-другому хотела.
Я не настаиваю. Но сейчас я вижу так. Этот текст не относится к разряду очень сильно продуманных теорий (у меня и такие есть), это скорее я так чувствую. Возможно по ходу жизни осмысливая эти процессы, я что-то изменю. Но сейчас так.