Православный первый космонавт
Каким хорошим, честным и смелым человеком был наш первый космонавт! Чего только стоит его выступление на пленуме ЦК ВЛКСМ, когда он не побоялся сказать так:
"На мой взгляд, мы еще недостаточно воспитываем уважение к героическому прошлому, зачастую не думая о сохранении памятников. В Москве была снята и не восстановлена Триумфальная арка 1812 года, был разрушен храм Христа Спасителя, построенный на деньги, собранные по всей стране в честь победы над Наполеоном. Я бы мог продолжать перечень жертв варварского отношения к памяти прошлого. Примеров таких, к сожалению, много".
/Выступление Юрия Гагарина на VIII пленуме ЦК ВЛКСМ о работе Белорусской республиканской и Ивановской областной комсомольских организаций по воспитанию молодежи на революционных, боевых, трудовых традициях советского народа, вечернее заседание 27 декабря 1965 года. Текст хранится в Российском Государственном архиве социально-политической истории, фонд № 1, опись 2, часть 2, единица хранения 471./
И это в те годы, когда безжалостно разрушались храмы, а последнего попа собирались показать по телевизору.
Вспоминает друг Гагарина - полковник запаса Валентин Васильевич Петров:
"Было это в 1964 году. Юрию Алексеевичу исполнялось 30 лет, и на день рождения прилетел его друг еще по Оренбургскому летному училищу - Николай Копыльцов. Обычно у нас как… Если кто в Звездный к первому космонавту приезжает, то попробуй ему не «налить» - сразу скажет, что Гагарин зазнался, оторвался от народа. И вот сели мы за стол, слышу, как Копыльцов говорит Гагарину:
- Тут от тебя недалеко Троице-Сергиева лавра, давай съездим?
- Валентин, я про эту Лавру… - поворачивается ко мне Гагарин, но Копыльцов на него шикает, мол, «молчи».
- А что перед командиром скрывать? - говорит ему Юрий, и я тоже киваю: не бойтесь, ребята, я с вами.
Юрий Алексеевич спрашивает: если поедем туда, попадем ли на церковную службу? Заверяю его: да там служба все время!
- Тогда переодеваемся в гражданку - и вперед! - предлагает Гагарин.
Приехали мы в Лавру к вечеру, и, к счастью, там действительно была служба. После нее я впервые увидел, что значит народная любовь к первому космонавту. Люди выходят из храма, видят Гагарина… А его хоть в гражданку, хоть во что одень - все равно узнают. Все сразу к нему. Образовалась огромная очередь за автографами. Гагарин, в отличие от многих космонавтов, не имел даже тени мании величия - как был из народа, таким и остался. Стоит, всем подписывает. Чувствую, чья-то рука моего плеча касается. Монах стоит. Спрашивает:
- Помощь нужна?
- Батюшка, еще какая! Мы ж приехали в Лавру…
Идем к нему в келью. И тут оказывается, что он наместник Лавры. Угостил нас наливочкой. Выясняется, что в прошлом отец наместник прошел войну, имеет пять боевых наград.
- Ну, за это не грех и выпить, по русскому обычаю! - восклицает Гагарин, а наместник вздыхает: - Да-а… Ведь никто не поверит, что вот с первым космонавтом сижу!
А Юрий Алексеевич - человек простой, он сразу это дело начал исправлять. Похлопал себя по карманам, нашел открытку:
- Батюшка, ничего, что здесь не по-нашему написано? За рубежом печатали.
К тому времени Юрий Алексеевич уже 33 страны объездил, и ему там надарили разных открыток с его фото. Написал на обороте очень теплые слова, обращенные к наместнику. Тот:
- Ну, чем я могу отблагодарить? Юрий Алексеевич, давайте я вам всем ЦАК покажу.
- Цаг? - удивленно переспрашивает Гагарин и кивает на меня. - Вон Валентин из цага просто не вылезает.
«Цагом» мы в обиходе называли ЦАГИ - Центральный аэрогидродинамический институт. Батюшка, видимо, знал об этом, улыбается: «А у нас ЦАК - это церковно-археологический кабинет». И вот представляете… Во-первых, такой был восторг от увиденного там, а во-вторых - замечательный рассказ самого наместника. Гагарина больше всего потряс макет Храма Христа Спасителя. Стоял-стоял перед ним, потом спрашивает:
- А где этот храм?
- Там, где сейчас лужа - бассейн «Москва», - ответил наместник.
Юра заглянул внутрь макета, зовет меня:
- Валентин, посмотри, какую красоту разрушили!
Позже я забыл об этом диалоге, а Юрий Алексеевич - нет.
Никогда не думал, что у Гагарина такая смелость. Через две недели был пленум ЦК по воспитанию молодежи, куда пригласили и первого космонавта. Он выходит на трибуну, читает заготовленный текст и вдруг поворачивается к президиуму, и на весь зал звучат его слова...
А мне, кстати, за ту, первую, поездку с Гагариным здорово влетело. Обвинили в том, что я Гагарина «тащу в религию». Но Юрий Алексеевич спас, объяснив в парторганах: «Не он меня возил - мы ездили на моей машине». В результате я получил всего лишь выговор по партийной линии - за то, что «ввел Юрия Гагарина в православие».
Но зачем его «вводить», если он сам был православный? Помню, возвращаемся мы тогда из Загорска в машине и слышим с Копыльцовым: «Отче наш, иже еси на небесех…» Это Гагарин вдруг произнес.
- Юрий Алексеевич, вы что, молитвы знаете? - спрашиваю Гагарина. Тот отвечает:
- Валентин, да у нас молитвы пол-отряда знает. Только не все вслух говорят".
И меня больше всего радует даже не то, что первым в космосе был наш соотечественник, а то что первым был настоящий Человек.
А это он с родителями
Источник
"На мой взгляд, мы еще недостаточно воспитываем уважение к героическому прошлому, зачастую не думая о сохранении памятников. В Москве была снята и не восстановлена Триумфальная арка 1812 года, был разрушен храм Христа Спасителя, построенный на деньги, собранные по всей стране в честь победы над Наполеоном. Я бы мог продолжать перечень жертв варварского отношения к памяти прошлого. Примеров таких, к сожалению, много".
/Выступление Юрия Гагарина на VIII пленуме ЦК ВЛКСМ о работе Белорусской республиканской и Ивановской областной комсомольских организаций по воспитанию молодежи на революционных, боевых, трудовых традициях советского народа, вечернее заседание 27 декабря 1965 года. Текст хранится в Российском Государственном архиве социально-политической истории, фонд № 1, опись 2, часть 2, единица хранения 471./
И это в те годы, когда безжалостно разрушались храмы, а последнего попа собирались показать по телевизору.
Вспоминает друг Гагарина - полковник запаса Валентин Васильевич Петров:
"Было это в 1964 году. Юрию Алексеевичу исполнялось 30 лет, и на день рождения прилетел его друг еще по Оренбургскому летному училищу - Николай Копыльцов. Обычно у нас как… Если кто в Звездный к первому космонавту приезжает, то попробуй ему не «налить» - сразу скажет, что Гагарин зазнался, оторвался от народа. И вот сели мы за стол, слышу, как Копыльцов говорит Гагарину:
- Тут от тебя недалеко Троице-Сергиева лавра, давай съездим?
- Валентин, я про эту Лавру… - поворачивается ко мне Гагарин, но Копыльцов на него шикает, мол, «молчи».
- А что перед командиром скрывать? - говорит ему Юрий, и я тоже киваю: не бойтесь, ребята, я с вами.
Юрий Алексеевич спрашивает: если поедем туда, попадем ли на церковную службу? Заверяю его: да там служба все время!
- Тогда переодеваемся в гражданку - и вперед! - предлагает Гагарин.
Приехали мы в Лавру к вечеру, и, к счастью, там действительно была служба. После нее я впервые увидел, что значит народная любовь к первому космонавту. Люди выходят из храма, видят Гагарина… А его хоть в гражданку, хоть во что одень - все равно узнают. Все сразу к нему. Образовалась огромная очередь за автографами. Гагарин, в отличие от многих космонавтов, не имел даже тени мании величия - как был из народа, таким и остался. Стоит, всем подписывает. Чувствую, чья-то рука моего плеча касается. Монах стоит. Спрашивает:
- Помощь нужна?
- Батюшка, еще какая! Мы ж приехали в Лавру…
Идем к нему в келью. И тут оказывается, что он наместник Лавры. Угостил нас наливочкой. Выясняется, что в прошлом отец наместник прошел войну, имеет пять боевых наград.
- Ну, за это не грех и выпить, по русскому обычаю! - восклицает Гагарин, а наместник вздыхает: - Да-а… Ведь никто не поверит, что вот с первым космонавтом сижу!
А Юрий Алексеевич - человек простой, он сразу это дело начал исправлять. Похлопал себя по карманам, нашел открытку:
- Батюшка, ничего, что здесь не по-нашему написано? За рубежом печатали.
К тому времени Юрий Алексеевич уже 33 страны объездил, и ему там надарили разных открыток с его фото. Написал на обороте очень теплые слова, обращенные к наместнику. Тот:
- Ну, чем я могу отблагодарить? Юрий Алексеевич, давайте я вам всем ЦАК покажу.
- Цаг? - удивленно переспрашивает Гагарин и кивает на меня. - Вон Валентин из цага просто не вылезает.
«Цагом» мы в обиходе называли ЦАГИ - Центральный аэрогидродинамический институт. Батюшка, видимо, знал об этом, улыбается: «А у нас ЦАК - это церковно-археологический кабинет». И вот представляете… Во-первых, такой был восторг от увиденного там, а во-вторых - замечательный рассказ самого наместника. Гагарина больше всего потряс макет Храма Христа Спасителя. Стоял-стоял перед ним, потом спрашивает:
- А где этот храм?
- Там, где сейчас лужа - бассейн «Москва», - ответил наместник.
Юра заглянул внутрь макета, зовет меня:
- Валентин, посмотри, какую красоту разрушили!
Позже я забыл об этом диалоге, а Юрий Алексеевич - нет.
Никогда не думал, что у Гагарина такая смелость. Через две недели был пленум ЦК по воспитанию молодежи, куда пригласили и первого космонавта. Он выходит на трибуну, читает заготовленный текст и вдруг поворачивается к президиуму, и на весь зал звучат его слова...
А мне, кстати, за ту, первую, поездку с Гагариным здорово влетело. Обвинили в том, что я Гагарина «тащу в религию». Но Юрий Алексеевич спас, объяснив в парторганах: «Не он меня возил - мы ездили на моей машине». В результате я получил всего лишь выговор по партийной линии - за то, что «ввел Юрия Гагарина в православие».
Но зачем его «вводить», если он сам был православный? Помню, возвращаемся мы тогда из Загорска в машине и слышим с Копыльцовым: «Отче наш, иже еси на небесех…» Это Гагарин вдруг произнес.
- Юрий Алексеевич, вы что, молитвы знаете? - спрашиваю Гагарина. Тот отвечает:
- Валентин, да у нас молитвы пол-отряда знает. Только не все вслух говорят".
Click to viewИ меня больше всего радует даже не то, что первым в космосе был наш соотечественник, а то что первым был настоящий Человек.
А это он с родителями
Источник