(no subject)
Раннее утро, голые аллеи, скамейки обрастают листвой. В голове впервые за долгое время блаженная тишина.
И тут сзади едкий мужской голос: "Алло, я не понимаю, зачем так наяривать". Тишина в голове - ледяной шар, и звуки соскальзывают. Пока голос не выстреливает:
- Мы тоже ебнутые, блядь! Но не такие, как они.
Ледяной шар вдребезги. Сначала я думаю, что услышала девиз гармоничных отношений. Потом осознаю: ещё и ямбом. И всё, до конца дня мои шаги подчинены этому ритму.
* * *
Пьём чай с бабулей и Мариной. Марина говорит, что её коллега, некая Мушенко, никак не отдаст ей нужные материалы. А без них она не может выполнить одну там задачу ко дню учителя.
Разговор переходит на школьное обучение и вообще детство в прифронтовом городе, воюющих знакомых, отключения света, болезни и бессилие. Чай экзистенциально горчит.
Бабуля уходит спать. Садясь на кровать, сокрушенно вздыхает:
- Что же делать с этой Мушенко?
* * *
В отчем доме парикмахера А. жили ротвейлеры. Молчаливые и воспитанные, тусили во дворе, впускали всех, а вот выпускали, только если гость удалялся в сопровождении хозяев.
Однажды, пока семьи не было дома, к ним залезли воры. Соседи позвонили отцу А. и сообщили, что вызвали полицию и что та прибыла на удивление скоро, буквально через три минуты.
Оказалось, ротвейлеры оставались в тени, пока воры пробирались в дом и обносили его. Но уйти с добычей уже не удалось. Псы просто перекусывали все предметы, которыми от них отбивались. А полиция приехала так быстро, потому что ещё до звонка соседей её вызвали сами отчаявшиеся воры.
* * *
Летом видела, кстати, ротвейлера, который, шагая рядом с хозяйкой на поводке, нагремел на проходящую мимо субтильную женщину с блестящей сумочкой.
- Это он хочет, чтобы его погладили, - объяснила хозяйка.
- Мне сразу легче стало, - сказала женщина, прижимая сумочку к груди.
Хозяйка, похоже, восприняла буквально и расцвела в щедрой улыбке.
* * *
Устроилась на длинной скамейке возле входа в парк. Допила чай из картонного стакана, налила туда воды и закинула шипучие таблетки.
Все это время с противоположного края скамьи ко мне гомеопатическими дозами приближался мужчина маргинального вида. Оказавшись наконец рядом, спрашивает:
- От головы? А ещё есть? Что-то я такое странное выпил...
Я протянула ему таблетки и остаток воды.
- Стакан у меня только этот, - говорю, поскольку уже успела смять.
- Ничего, я не брезгливый, - успокаивает он.
Пойло из этих таблеток неприятное, я обычно глушу залпом. А он ничего, потягивает маленькими глотками, как коктейль. Говорит:
- Я вам сейчас расскажу рецепт. Слушайте внимательно.
В формуле фигурировали шиповник, боярышник, эвкалипт и что-то еще.
- Запомнили?
- Приблизительно.
- Так вот. Никогда такое не пейте!
Удержаться бы.
И тут сзади едкий мужской голос: "Алло, я не понимаю, зачем так наяривать". Тишина в голове - ледяной шар, и звуки соскальзывают. Пока голос не выстреливает:
- Мы тоже ебнутые, блядь! Но не такие, как они.
Ледяной шар вдребезги. Сначала я думаю, что услышала девиз гармоничных отношений. Потом осознаю: ещё и ямбом. И всё, до конца дня мои шаги подчинены этому ритму.
* * *
Пьём чай с бабулей и Мариной. Марина говорит, что её коллега, некая Мушенко, никак не отдаст ей нужные материалы. А без них она не может выполнить одну там задачу ко дню учителя.
Разговор переходит на школьное обучение и вообще детство в прифронтовом городе, воюющих знакомых, отключения света, болезни и бессилие. Чай экзистенциально горчит.
Бабуля уходит спать. Садясь на кровать, сокрушенно вздыхает:
- Что же делать с этой Мушенко?
* * *
В отчем доме парикмахера А. жили ротвейлеры. Молчаливые и воспитанные, тусили во дворе, впускали всех, а вот выпускали, только если гость удалялся в сопровождении хозяев.
Однажды, пока семьи не было дома, к ним залезли воры. Соседи позвонили отцу А. и сообщили, что вызвали полицию и что та прибыла на удивление скоро, буквально через три минуты.
Оказалось, ротвейлеры оставались в тени, пока воры пробирались в дом и обносили его. Но уйти с добычей уже не удалось. Псы просто перекусывали все предметы, которыми от них отбивались. А полиция приехала так быстро, потому что ещё до звонка соседей её вызвали сами отчаявшиеся воры.
* * *
Летом видела, кстати, ротвейлера, который, шагая рядом с хозяйкой на поводке, нагремел на проходящую мимо субтильную женщину с блестящей сумочкой.
- Это он хочет, чтобы его погладили, - объяснила хозяйка.
- Мне сразу легче стало, - сказала женщина, прижимая сумочку к груди.
Хозяйка, похоже, восприняла буквально и расцвела в щедрой улыбке.
* * *
Устроилась на длинной скамейке возле входа в парк. Допила чай из картонного стакана, налила туда воды и закинула шипучие таблетки.
Все это время с противоположного края скамьи ко мне гомеопатическими дозами приближался мужчина маргинального вида. Оказавшись наконец рядом, спрашивает:
- От головы? А ещё есть? Что-то я такое странное выпил...
Я протянула ему таблетки и остаток воды.
- Стакан у меня только этот, - говорю, поскольку уже успела смять.
- Ничего, я не брезгливый, - успокаивает он.
Пойло из этих таблеток неприятное, я обычно глушу залпом. А он ничего, потягивает маленькими глотками, как коктейль. Говорит:
- Я вам сейчас расскажу рецепт. Слушайте внимательно.
В формуле фигурировали шиповник, боярышник, эвкалипт и что-то еще.
- Запомнили?
- Приблизительно.
- Так вот. Никогда такое не пейте!
Удержаться бы.