(no subject)
Бабуля прочла книгу одного советского хирурга.
- Он так человечно общался с пациентами! И работал на износ. Сколько же, интересно, он прожил?
- Сто три года, - зачитываю из Википедии. (Еще там пишут, что он считал рок-музыку наркотиком и в ее распространении винил орден иллюминатов. А в пьянстве советских людей - ЦРУ и, конечно, евреев.)
- Сто три года! От чего же он, бедненький, умер?
Иллюминаты и евреи сгубили, подумала я, а вслух восхитилась непробиваемым бабулиным оптимизмом.
* * *
Таксист сказал:
- Тут дорога, как в анекдоте... Но там одно матерное слово, можно? Значит, везет таксист священника. Везет, блядь, везет...
- Это и есть, - спрашиваю кротко, - матерное слово?
- Не-не, оно дальше.
* * *
Другой таксист жаловался, что его котенок вырос и гоняет кошку-мать. Я рассказала, как сестра Женя, увидев у нас похожую ситуацию, воскликнула: "Неужели они не понимают, что это их мама? Она их вырастила, воспитала..."
На что таксист внезапно заметил:
- Я читал, у некоторых нет совести, а есть только страх осуждения.
И посетовал, что сейчас хрен кого найдешь с настоящей совестью, все в лучшем случае оглядываются на соседа.
Подъезжая к ветклинике, он сказал:
- Вот тут бы хорошо срезать, но везде ж камеры висят.
* * *
Видела на Реддите дискуссию насчет "Лолиты". Комментаторы удивляются, что кто-то видит в этом историю настоящей любви. Мол, опытный читатель должен распознать ненадежного рассказчика.
Если бы. Вспомнила, как мы с сестрой Катей пошли в Театр одного актера на "Парфюмера". Актер-режиссер, несомненно, талантливый, но любил поговорить с публикой.
И вот он после спектакля начинает про девочку-студентку, которая принесла ему тетрадку со стихами, и такая нежная душа в этих стихах, и так хочется, чтобы нашелся мужчина, который полюбил бы эту девочку, как Гумберт - Лолиту, чистой всеобъемлющей любовью, чтобы даже маточку ее хотел поцеловать. Да, продолжал он, а недавно я работал над новым сценарием, и тут ко мне подходит моя дочка Марточка и спрашивает...
(На улице я сказала:
- Неужели вся эта пурга - импровизация? Он же полчаса вещал.
- А ты думаешь, он заранее готовится? - сказала Катя. - Стоит такой: девочка, маточка... ах да, не забыть бы про Марточку!)
* * *
Летом дядя Саша дал мне в дорогу неожиданный гостинец: книгу "Невыносимая легкость бытия" и пачку сигарет (я не курю). Эти предметы завораживающе смотрелись вместе. Я сфотографировала пачку на книге, надписью "Куріння вбиває" вверх.
Два дня спустя Кундера умер. Макс воодушевился: а Путин книги писал? Я вспомнила только труд патриарха Кирилла, подаренный годы назад учеником и отправленный на помойку. (Вот так всегда: выбросишь вещь, а она потом обязательно понадобится.)
Недавно хотела найти эти сигареты, но они куда-то запропастились. Теперь я знаю, что чувствует человек, просравший смертельное оружие.
- Он так человечно общался с пациентами! И работал на износ. Сколько же, интересно, он прожил?
- Сто три года, - зачитываю из Википедии. (Еще там пишут, что он считал рок-музыку наркотиком и в ее распространении винил орден иллюминатов. А в пьянстве советских людей - ЦРУ и, конечно, евреев.)
- Сто три года! От чего же он, бедненький, умер?
Иллюминаты и евреи сгубили, подумала я, а вслух восхитилась непробиваемым бабулиным оптимизмом.
* * *
Таксист сказал:
- Тут дорога, как в анекдоте... Но там одно матерное слово, можно? Значит, везет таксист священника. Везет, блядь, везет...
- Это и есть, - спрашиваю кротко, - матерное слово?
- Не-не, оно дальше.
* * *
Другой таксист жаловался, что его котенок вырос и гоняет кошку-мать. Я рассказала, как сестра Женя, увидев у нас похожую ситуацию, воскликнула: "Неужели они не понимают, что это их мама? Она их вырастила, воспитала..."
На что таксист внезапно заметил:
- Я читал, у некоторых нет совести, а есть только страх осуждения.
И посетовал, что сейчас хрен кого найдешь с настоящей совестью, все в лучшем случае оглядываются на соседа.
Подъезжая к ветклинике, он сказал:
- Вот тут бы хорошо срезать, но везде ж камеры висят.
* * *
Видела на Реддите дискуссию насчет "Лолиты". Комментаторы удивляются, что кто-то видит в этом историю настоящей любви. Мол, опытный читатель должен распознать ненадежного рассказчика.
Если бы. Вспомнила, как мы с сестрой Катей пошли в Театр одного актера на "Парфюмера". Актер-режиссер, несомненно, талантливый, но любил поговорить с публикой.
И вот он после спектакля начинает про девочку-студентку, которая принесла ему тетрадку со стихами, и такая нежная душа в этих стихах, и так хочется, чтобы нашелся мужчина, который полюбил бы эту девочку, как Гумберт - Лолиту, чистой всеобъемлющей любовью, чтобы даже маточку ее хотел поцеловать. Да, продолжал он, а недавно я работал над новым сценарием, и тут ко мне подходит моя дочка Марточка и спрашивает...
(На улице я сказала:
- Неужели вся эта пурга - импровизация? Он же полчаса вещал.
- А ты думаешь, он заранее готовится? - сказала Катя. - Стоит такой: девочка, маточка... ах да, не забыть бы про Марточку!)
* * *
Летом дядя Саша дал мне в дорогу неожиданный гостинец: книгу "Невыносимая легкость бытия" и пачку сигарет (я не курю). Эти предметы завораживающе смотрелись вместе. Я сфотографировала пачку на книге, надписью "Куріння вбиває" вверх.
Два дня спустя Кундера умер. Макс воодушевился: а Путин книги писал? Я вспомнила только труд патриарха Кирилла, подаренный годы назад учеником и отправленный на помойку. (Вот так всегда: выбросишь вещь, а она потом обязательно понадобится.)
Недавно хотела найти эти сигареты, но они куда-то запропастились. Теперь я знаю, что чувствует человек, просравший смертельное оружие.