Умный Ортега:1. Города переполнены. Дома переполнены. Отели переполнены. Поезда переполнены. Кафе уже не вмещают посетителей. Улицы - прохожих. Приемные медицинских светил - больных. Театры, какими бы посредственными ни были спектакли, ломятся от публики. Пляжи не вмещают купальщиков. Становится вечной проблемой то, что прежде не составляло труда
(
Read more... )
Но всё же… :)
П.1 - хорошее описание последствий 1-го демографического перехода :)
П.2 - В эпоху интернета мне не кажется это верным. Сейчас не то чтобы « Солистов больше нет» - скорее, каждый сам себе солист. И даже имеет зрителей (читателей) - от 1 до N человек.
«Толпа» весело разрушила монополию узкой прослойки на право вещать, её монопольное право на трибуну. «Голос» и «трибуну» обрели все, и неважно, есть у человека, что сказать, или нечего: потребность «быть услышанным» - она же потребность в признании собственной «значимости» - есть у всех. Тем, кого раньше называли «властителями дум», действительно пришлось подвинуться-потесниться под напором «новых солистов».
п.3 - Мне действительно непонятен.
п.4 - Необязательно, ведь среди прочитанного разное попадается. Иногда вижу что-то вполне сообразное моим куцым мыслям :)
п.5 - Не знаю, правильно ли я поняла тревогу автора, но если имеется в виду то, что нет никакого естественного закона, гарантирующего прогресс (а его, похоже, действительно нет), то - да, это тревожит. Пути эволюции неисповедимы, возможна, наверно, и деградация как дальнейший путь эволюции человеческого общества.
п.6 - Опять непонятно :(
п.7 - А вот это очень даже понятно. Надежда лишь на уровень цивилизованности человеческих мозгов (имею в виду осознанное и ответственное отношение к жизни, неприятие всякого рода мракобесия). Как сейчас говорят - на рациональный дискурс.
Reply
В частности, Ортега-и-Гассет пишет: «Речь не о том, что массовый человек глуп. Напротив, сегодня его умственные способности и возможности шире, чем когда-либо. Но это не идет ему впрок: на деле смутное ощущение своих возможностей лишь побуждает его закупориться и не пользоваться ими. Раз и навсегда освящает он ту мешанину прописных истин, несвязных мыслей и просто словесного мусора, что скопилась в нем по воле случая, и навязывает ее везде и всюду, действуя по простоте душевной, а потому без страха и упрека. Именно об этом и говорил я в первой главе: специфика нашего времени не в том, что посредственность полагает себя незаурядной, а в том, что она провозглашает и утверждает свое право на пошлость, или, другими словами, утверждает пошлость как право».
Отсюда и пункт третий - что идей у массового человека много, но идеями-то они и не являются. Они выбрасываются в общественное поле, не дозрев до уровня идеи. Зато у каждого «свое мнение» по любому вопросу. Другое дело, что все-таки такое положение дел, конечно же, подразумевает, что каждый считает себя незаурядным. Можно такую картину нарисовать: вот класс, в нем все одеты одинаково, а кто-нибудь один - выделяется своим стилем. А вот другой класс - в нем у каждого своя оригинальная прическа, своя одежда, вообще все - оригиналы. А на деле - нет, это иллюзия. Возможность показаться оригинальным появилась у всех (и всех подталкивают к этому), но стать подлинно оригинальным от этого стало вовсе не проще. А вот разглядеть подлинную оригинальность - сложнее (так как все - оригиналы).
Пункт шестой подразумевает, что настоящий ученый ищет истину, тогда как усилия его в основном (или зачастую) воспринимаются как стремление создать определенного рода технические удобства (в чем многими и усматривается прогресс цивилизации).
Reply
Leave a comment