Нельзя грешить!
Один толстый еврей плакал. Я стоял рядом и не знал, что сказать ему в ответ.
Он жаловался на жизнь, на жену, на болезни детей. При этом через предложение повторял, сложа руки в молитве:" Ты понимаешь, нельзя грешить, нельзя!"
Я был слегка пьян, он изрядно выпимши.
Мы курили на палубе маленького кораблика. В салоне играла музыка, танцевала "Верка Сердючка", столы ломились от еды и напитков.
Его толстый живот мешал мне пройти мимо и не слушать эти излияния. Живот был покрыт тонким слоем сигаретного пепла. Он курил одну за одной, в другой руке его была рюмка с коньяком. Губы лоснились от только что съеденой свиной отбивной.
"Нельзя грешить!",-повторял он без конца...
Он жаловался на жизнь, на жену, на болезни детей. При этом через предложение повторял, сложа руки в молитве:" Ты понимаешь, нельзя грешить, нельзя!"
Я был слегка пьян, он изрядно выпимши.
Мы курили на палубе маленького кораблика. В салоне играла музыка, танцевала "Верка Сердючка", столы ломились от еды и напитков.
Его толстый живот мешал мне пройти мимо и не слушать эти излияния. Живот был покрыт тонким слоем сигаретного пепла. Он курил одну за одной, в другой руке его была рюмка с коньяком. Губы лоснились от только что съеденой свиной отбивной.
"Нельзя грешить!",-повторял он без конца...