Нисхождение в ад Ромео Кастеллуччи: о премьере «Жанны на костре» в Перми
Пожалуй главным событием завершившегося Дягилевского фестиваля стала российская премьера оратории «Жанна на костре» Артюра Онеггера в постановке известного театрального режиссера Ромео Кастеллуччи. Итальянский мастер создал сложное по языку произведение, которое содержит в себе несколько смысловых пластов, раскрытие которых позволит более полно понять задумку автора.
Примечательно, что многие специалисты как по творчеству Кастеллучи, так и по творчеству других деятелей искусства современного толка предпочитают заявлять, что никакого смысла искать в их творениях не стоит. Позволю не согласиться с этим тезисом и высказать свое понимание данного произведения.
Условно «Жанну» можно разделить на несколько частей - смысловых пластов, постигая которые мы будем продвигаться все дальше и дальше к самому ядру, которое и представляет подлинную ценность в творческом замысле автора.
Эстетика
Первый пласт, с которым сталкивается зритель - это пласт эстетический: как и многие новомодные театральные режиссеры, творящие на Западе, Кастеллуччи отказывается от постановки в традиционном стиле. Вместо декораций, костюмов и прочей атрибутики позднего Средневековья мы оказываемся в школьном классе второй половины XX века. На протяжении 15 минут мы наблюдаем странную картину: после завершения урока в класс входит уборщик и начинает прибираться в помещении. Постепенно со все более усиливающимся раздражением, переходящим в какое-то помешательство, он начинает творить безумные акты насилия по отношению к школьной мебели. Дав волю воображению, я бы предложил тут следующую интерпретацию, навеянную произведением Макса Фриша «Граф Эдерланд»: невыносимая бессмысленность бытия современного Западного общества, вызванная утратой веры в сакральное, кидает его представителя на безумные поступки, насыщенные насилием. К счастью, под руку здесь попадаются лишь парты, а не люди.
Далее, разделавшись с внешним, профанным миром, уборщик погружается в себя, здесь мы наблюдаем перевоплощение мужчины в Жанну, оставшуюся наедине со своими кошмарами. Перед нами предстает девушка, мучимая истерическими припадками. В процессе развития своего недуга она роет себе могилу, не забывая размазывать по своему телу то муку, то зеленку, то еще какую-то подозрительную смесь. Примечательно, что мукой она начинает баловаться в тот момент, когда хор поет об этой самой муке, разумеется, используя пищевой продукт в качестве метафоры. Кастеллуччи же таким нехитрым способом разрушает это удивительное средство коммуникации. Метафора делает нашу речь красивее, выразительнее. На мой взгляд, расправляться с ней таким способом - это примитивная пошлость, цель которой мне не вполне ясна.
В процессе приобщения хрупкого женского тела к кулинарным и иным продуктам Жанна начинает раздеваться, оказываясь в итоге перед сотнями восторженных зрителей полностью обнаженной. Постепенно могила, в которой неминуемо очутится дева, углубляется, в ней чудесным образом Жанна находит необходимые атрибуты своего героического мифа, о которых будет сказано ниже. Когда могила выкопана, на сцене появляется то ли смерть, то ли некое альтер эго Жанны в образе старухи, разумеется обнаженной, чтобы доставить еще большее удовольствие зрителю. Старуха аккуратно укладывает символ Франции в могилу и незаметно исчезает. Мы вновь возвращаемся в школьный класс, чтобы поставить точку в шедевре Кастеллуччи. Дальше нас ждут бурные овации, бесконечные дифирамбы греческо-итальянским гениям и многочисленные отзывы о постановке, в которых, впрочем, если отсечь междометия, останутся лишь точки да запятые.
Героический миф
Удивительно, но после показа оратории организованное обсуждение свелось к вопросу о наготе Жанны. Нужно ли было ее раздевать или замысел автора мог быть достигнут и без демонстрации прекрасного тела Одри Бонне? На мой взгляд, не голое тело важно в произведении, хотя я понимаю, что подобная эстетика многих отторгает, важно все-таки содержание. Так что же хотел сказать автор? Стоит разобраться.
Жанна д'Арк является национальной героиней Франции, спасшей государство от неминуемой гибели. На протяжении многих веков ее образ переосмысливался, дополнялся и в конечном итоге превратился в миф, не имеющий ничего общего с простой девушкой из Домреми, но являющийся воплощением национального величия Франции.
Что же делает Кастеллуччи в своем произведении? Он последовательно уничтожает это величие, делает это целенаправленно, с удивительной жестокостью и непримиримостью. Сам автор даже не пытается это скрыть:
«Во Франции полно статуй Жанны д'Арк - такая победоносная каменная дева на коне. И я борюсь именно против этой картинки: это ведь, по сути, присвоение, оккупация реальной личности», - вот так автор борется с девой на коне, предпочитая ей простую, смертную, слабую девушку, которой, разумеется, не под силу спасти Францию.
Далее театральный режиссер объясняет нам, опять же недвусмысленно, зачем в произведении присутствует умирающий конь, выцветший флаг и меч, не способный разить врага.
«В спектакле есть все символические атрибуты мощи и величия Жанны д'Арк - меч, конь, флаг. Так вот, вся эта символика в опере не работает, каждый из атрибутов проблематичен. Лошадь умирает. Меч не рубит. Флаг перечеркнут и опален».
Таким образом, «Жанна на костре» при более детальном рассмотрении является не чем иным, как ударом по национальному сознанию французов. Народ не может жить без своих мифов и героев, это прописная истина, поэтому творение Кастеллуччи, направлено на уничтожение столпов французской государственности, что, кстати сказать, вполне согласуется с либеральным трендом на глобализацию. Это очевидная данность, плоха она или хороша - судить читателю.
О философском соджержании произведения читайте по ссылке: https://regnum.ru/news/cultura/2436864.html?t=1529912482
Исаков Антон специально для ИА REGNUM