Стрельцы на море.
До Петра I стрельцы ходили по Белому, Каспийскому, Азовскому и Чёрному морям.
1559 г.: «Брань на Аидаре. Тогда же князь Дмитреи Вишневецкии побил крымьцов на Аидаре близ Азова, иже хотеша итти на казаньские места, их же живых 20 взяша и посла их к государю.
Победа на крымцев у града Проньска. Тогда же у града у Проньска Василеи Бутурлин крымьских людеи побил и 16 татаринов к государю прислал.
Ратование на крымьские улусы морем. Тогда же воиньство государево велением его ходиша морем на крымьскиа улусы. И под Очаковым корабль взяша, и турчан и татар побиша, и живых взяша. И пришедше на Чюлю остров на море, и ходиша по морю 20 днеи в малых челнех аки в кораблих, пособьствующу им Богу. И на протокех другии корабль взяша и с людьми, и приидоша на крымьскиа же улусы, на Ярлагашь остров, и тамо многиа верьблюды и стада конскиа поимаша и побиша. И оттуду приидоша на улусы на седящая люди на Кременчик, да на Кошкарлы, да на Коголник за 15 верст от Перекопи. И Божиим пособием повоеваша многия улусы, и многих людеи побиша, и живых поимаша. И прочии же татарове крымьстии собравшеся, приидоша на них и сами, безбожнии, побежени быша от рускаго воиньства. И оттуду государево воиньство приидоша на Озибек остров здраво, Богом храними.
[О походе Крымьскаго царя за государевыми войскими людьми.] Царь же Крымьскии, с ним же дети его и князи и мурзы, собрався, поиде за ними. Они же приидоша с моря под Очаков на усть Днепра и Божиим промыслом здравы со всеми, и с пленом крымьским и с руским и с литовьским, которых отплениша во улусех. Турьских же людеи, их же взяша на кораблех и на перевозех, и всех тех отпустиша в Очаков, понеже с турьским рускии государь в дружьстве и воевати улусов его не велел. Турьскаго же державцы агии и санчаки с клевреты своими к людем государевым приидоша и принесоша им множество хлебов и вина и прочая потребная учреждения. И честь велию воздаша рускому воиньству, и поидоша русь вверх по Днепру. Царь же Крымьскии во многих тесных местех и на перевозех оба полы реки прихождаше на них 6 недель, хотя брань составити и одолети, и ничтоже успе, но паче мнози татарове побиени быша ис пищалеи. Царя же и великаго князя воиньство, Богом водими и сохраняеми, и приидоша со всеми здраво на остров, зовомыи Манастырьскии. К ним же прибежа от царя Федько Ершовъскои. Царь же скоро возвратися восвояси».
(Степенная книга царского родословия по древнейшим спискам. Тексты и комментарии. В трёх томах. Т. II. М.: «Языки славянских культур». 2008. С. 402-403. ПСРЛ. Т. 21. 2-я половина. Степенная книга царского родословия. Ч. 2. СПб. 1913. С. 672-674.)
1558-59 гг.:«...и едва послал с пять тысящей всего воинства с Вишневецким Дмитром, Днепром рекою, на Перекопскую орду, а на другое лето с Данилом Адашевым и с другими стратилаты со осмь тысящей, такоже водою, послал; они же выпльша Днепром на море и, над надежду Татарскую, немалую тщету учиниша в орде: яко самих побиша, також жен и детей их немало плениша, и христианских людей от работы свободили немало, и возвратишась восвояси здравы». (Курбский А.М. История великаго князя Московскаго // Сказания князя Курбскаго. Изд. 3-е, испр. и доп. СПб. 1868. С. 56.)
1559 г.: «Месяца февраля отпустил царь и великий князь воеводу своего князя Дмитрея Ивановича Вишневетцкого на Донец, а велел ему, суды поделав, приходити на Крымские улусы от Азова под Кирчь и под иные улусы. Того же месяца отпустил царь и великий князь воевод своих на Днепр: в большом полку околничей и воевода Данило Феодоровичь Адашев да Ширяй Васильевичь Кобяков да голова стрелетцкой Яков Бундов, в передовом Игнатей Григорьевичь Заболотцкой да голова стрелецкой Дияк Ржевской, в сторожевом Темка Игнатиев да голова стрелецкой Василий Пивов, а с воеводами дети боярские и атаманы с казаки; а велел государь дела своего беречь на Днепре и промышляти на Крымские улусы. /.../ Месяца апреля прислал с поля ко царю и великому князю воевода его князь Дмитрей Ивановичь Вишневской Крымских языков четырнатцать человек, а писал, что побил Крымцов на Аидаре близко Азова, а было их полтретьяста человек, хотели ити под Казанские [места] войною, и князь Дмитрей их побил на голову, а дватцать шесть человек живых взяли и [государю] четырнатцать прислал, а двенатцать в вожи у собя оставили; и сказывали, что царевичь в [Крым] пришол добре истомен, обмер конями и людми. Да шол Мишка Черкашенин ко князю Дмитрею же и побил Крымцов верх Донца Северского и четырех языков к государю прислал; и те языки сказывали. /.../ Того же году приходили к Пронску Крымские люди, и Василей Бутурлин их побил и к государю прислал языки шестнадцать человек. Месяца июля приехали ко царю и великому князю от воевод с моря от Данила Адашева да от Игнатья Заболотцкого с товарищы князь Федор княжь Иванов сын Хворостинин да Сава Товарыщов с сеунчом; а сказывали государь [от] воевод, што они по государьскому наказу ходили на Крымские улусы морем; и как пришли под Очаков, и тут взяли корабль и Турчан и Татар побили, а иных людей поимали с собою на [море] в вожи; и пришли на Чюлю остров на море и тут на протокех взяли другой корабль, и тех всех людей в вожи же с собою поимали; и пришли на Крымские улусы на Ярлагашь остров и тут многие верблюжьи стада поимали и побили; и оттоле пришли на улусы на сидячих людей на Кременьчик да на Кошкорлы да на Коглник, и от Перекопи за пятнатцать верст; и послал перед собою князя Федора Хворостинина, и сами пришли на многие места розделяся, и дал Бог, повоевали и поимали многие улусы и многих людей побили и поимали; и которые Татарове собрався приходили на них, и тех многих ис пищалей побили; и отошли на Озибек остров, дал Бог, здорово; и царь Крымской з детьми с своими и со князьми и с мирзами пошол за Данилом собрався, а многие люди к нему не поспешили собратися: приде бо на них Божиа промысла и от царя православнаго государя нашего страх и ужас; и Данило с товарищы пришол с моря под Очаков на усть Днепра, дал Бог, здорово со всеми людьми и с полоном Крымским и с Русским и с Литовским, которой отполонил и в улусех поимал; а Турского людей, [которых] поимал на кораблех и на перевозех, тех [всех] отпустил в Очаков и приказал, что царь [государь] посылал воевать недруга своего Крымского [царя] улусов и вперед на Крым дороги проведывати, а с Турским государь наш в дружбе и воевать его не велел; и Турского люди, Очаковские державцы, ага и санчаки, к Данилу с товарищы приехали и привезли к ним кормы многие и почесть учинили государьским людем великую и государьскому жалованию и исправедливству добре ради; и оттоле Данило с товарищы пошли вверх Днепром, а царь Крымской учал на них приходити во многих тесных местех, но не успе ничтоже, дал Бог, везде их побивали ис пищалей; и хотел царь прити на них на перевозех с обе страны, и дал Бог, перевозы и пороги прошли здорово и пришли на Монастырьской остров со всеми людьми, дал Бог, здорово; и тут к Данилу с товарищы прибежал от царя Федко Ершовской, а служил у царя в Крыму, и сказал, что царь ходит за воеводами за Данилом с товарищы шестую неделю, а везде искал на них приходити, и Бог хотения его злого не исполнил, и царь возяряся и ныне хочет на Монастырьской остров приходити, а люди со царем Крымские и Нагайские все в собрание; и Данило с товарищы послали Нечаа Ртищева с товарищы про царя проведати, и Нечай наехал цареви станы за пятнацать верст от Манастырского острова; и как Федко Ершовской от него побежал, и царь пошол прочь наспех. И царь и великий князь, сия слышав, Богу благодарение воздаде, видев изреченныя его щедроты на християнстем роде, и тако возвестив митрополиту, молебная повеле совершити: преже бо сего от начала, как и юрт Крымской стал, и как в тот Корсунской остров нечестивии бусурмане водворишася, Русская сабля в нечестивых тех жилищах кровию очервена не бывала и по се время, ниже трубе преже сего гласящи, православных воинства созывающи, ныне же государя нашего у Бога прошением и мудрым и крепким разумом и подвигом невместимое чюдо Христос вместил: морем убо царьское его воиньство в малых челнех полтретьи недели, якоже в кораблех ходяще, воююще и корабли взимающе, и воздух бо им по государеве вере к Богу служаше, и не множества воиньства, на великую орду внезапу нападаше, повоеваша и отмщение воздаша поганым за пролитие крови християнския, и здрави отыдоша; и [царь], множество вой собрав, с Крымцы и с Нагаи шесть недель ходя подле их берегом, не возможе ничтоже зла им сотворити, Бог бо им способствовавше по царя нашего православнаго у Бога прошением и храбрством его и мужеством и твердого разума его наказом всем подручным ему з благодатию милость и утвержение. И послал государь на Монастырской остров к Данилу с товарищи с своим жалованием, з золотыми князя Феодора Ростовского Лобанова и велел им ехати к собе. Да Данило же писал к государю, что царь Крымской Ногайских мирз в Крыму у собя побил многих, а Юсуфовы дети от него побежали и утекли к отцу. Того же году прислал к государю з Дону постелничей его и воевода Игнатей Михайлович Вешняков с товарищи Булгака Онучина, а писал с ним к государю, что шли в Крым Ногайские мырзы Араслановы братья, Тиналей мырза з братьею, пять их, и Игнатей за ними ходил и сшед их на усть Хопра и поимал у них улусы многие, и з женами и з детми, и людей у них побил многих. Того же году приехал ко государю из Нагай от Исмаиля князя з грамотами служивой Татарин Кадыр Кудиков; а писал Исмаил к государю с челобитьем, что сын его пришол к нему ис Крыму здорово, и из Асторохани Иван Выродков его чтил и отпустил к нему здорово, не издержав, и чтобы государь пожаловал учинил им помочь на Крымского за их обиду; а Иван Выродков писал ко государю о том же». (Полное собрание русских летописей. Т. XX. 2-я половина. Львовская летопись. Ч. II. СПб. 1914. С. 610, 612, 613-614. О действиях Вишневецкого в 1558 г. на с. 594-595.
1559 г. «О отпуске Вишневецкого на Донец. Месяца февраля отпустил царь и великии князь воеводу своего князя Дмитрея Ивановича Вишневецково на Донец, а велел ему приходити на Крымские улусы, суды поделав, от Азова под Керчь и под иныя улусы.
О отпуске Данила Одашева на Днепръ. Того же месяца отпустил царь и великии князь воевод своих на Днепр околничего своего и воеводу Данила Федоровича Адашева да воеводу Игнатия Григорьевича Заболоцкого да Ширая Васильевича Кобякова да голов стрелецкихъ с стрелцы да голов з детми боярскими да атаманов с казаки. А велел государь дела своего беречи на Днепре и промышляти на Крымския улусы. Били на три полки: в болшом полку воеводы Данило да Ширяи Кобяков да голова Яков Бундов, в передовом полку воевода Игнатеи Заболоцкои да голова Диякъ Ржевскои, в сторожевом полку голова Тимка Игнатьев да Василеи Пивов».
«О отписке ко государю з Днепра от Данила. Месяца июля приехали ко царю и великому князю от воевод с моря от Данила от Адашева от Игнатья Заболотцкого с товарыщи князь Федор княже Иванов сынъ Хворостинина да Сава Товарыщев с сеунчомъ, а говорили государю от воевод, что они по государскому наказу ходили на Крымские улусы морем, и как пришли под Ачаков, и тут карабль взяли и Турокъ и Татар побили, а иных людеи поимали с собою в вожи на море. И пришли на Чюлю остров на море и тут на протокех другои корабль взяли и тех всех людеи в вожи же с собою поимали. И пришли на Крымские улусы на Ярлагашъ остров и тут многие верблужия стада поимали и побили. И оттоле пришли на улусы на сидячихъ людеи, на Кременчикъ да на Кошкары да на Коголникъ, от Перекопи за пятнатцать верстъ, и послали перед собою князя Федора Хворостинина и сами пришли на многие места, разделяся, и дал богъ повоевали и поимали многие улусы, и многих людеи побили и поимали, и которые Татарове собрався приходили на них, и тех многих ис пищалеи побили, и отошли на Озибекъ остров дал богъ здорово. И царь з детми с своими и со князми и с мурзами пошол за Данилом, собрався. А многие люди к нему не поспешили збиратися, прииде бо на них от божия промысла и от царя православнаго государя нашего страх и ужас. И Данило с товарыщи пришол с моря под Очаков на усть Днепра дал богъ здорово со всеми людми и с полоном с Крымским и с Руским и с Литовскимъ, которои отполонил и в вулусех поимал; а в Очаков Турского людеи, которых на кораблех и на перевозех поимали, отпустил и приказал к нимъ, что царь и государь посылал воевати недруга своего Крымского царя улусов и вперед на Крым дороги проведывали, а с Турскимъ государь нашъ в дружбе и воевати не велел. И Данило сыскал, что есть в тех Турские люди, которых на караблех поимали. И Турского люди, Ачаковские державцы, аги и санчаки к Данилу с товарыщи приехали и привезли к ним кормы многие, и почесть учинили великую государьским людем и государьскому жалованию и исправедливству добре ради. И оттоле пошли вверхъ Днепром, а царь Крымскои учал на них приходити во многих тесных местех и не доспе им ничтоже и дал богъ, их ис пищалеи везде побивали. И хотел царь притти на перевозех на Данила с обе стороны, и Данила с товарыщи дал богъ пороги прошел здорово, а царь ему ничтоже успе зла сотворити. И прошол Данило на Монастырьскои остров дал богъ здорово же. И тут г Данилу от царя прибежал Федка Ершовъскои, а служил у царя в Крыму, а сказал, что царь за Данилом ходит шестую неделю, а везде хоте на Данила приходити, и богъ ево нехотения злово не исполнилъ. И царь возъяряся, и ныне хочет на Монастырьскои остров приходити, а люди со царем Крымские и Нагаиские все в собрание. И Данило послал про царя проведати Нечая Ртищева с товарыщи, и Нечаи наехал царевы станы за пятнадцать верстъ от Монастырьского острова, и как Федка от него побежал, и царь пошелъ прочь наспехъ. И царь и великии князь, сия слышав, богу благодарение воздал, видев его неизреченные щедроты на роде крестьянском, возвестив митрополиту, велел молебная совершити. Преже бо сего от начала, какъ и юртъ Крымскои стал, какъ и в тотъ Корсунскои остров нечестивые бусурманы вдворилися руская сабля в нечестивых жилищех тех по се время кровова не была ни трубе преже сего гласяще, православных воинство ззывающе. Ныне же государя нашего у бога прошением, и мудрым крепким разумомъ и подвигом и невместимое Христово чюдо вместил, морем его царское воинство в малых в челнех полтретьи недели, якоже в караблех ходяще и корабли емлюще и воюючи, и воздухъ бо имъ по государеве вере к богу служаше, и немножество воинства на великую Орду внезапу нападще и повоевав и мстя кровь крестьянскую поганым, здорова отъидоша. И царь множество вои собрал с Крымцы и с Нагаи, в шесть недель ходя подле их берегомъ, невозможе им ничтоже зла воспретити, богъ бо им способствовал по царя нашего православнаго у господа прошением и храборством его и мужества и твердаго разума наказомъ, всемъ подрученым его благодатью милость и утвержение. И послал государь на Монастырьскои остров к Данилу с товарыщи с своим жалованьем з золотым князя Федора Ростовского Лобанова и велел имъ ехати к собе. Данило же писал ко государю, что царь Крымскои Нагаиских мурзъ в Крыму побил у собя многих, а Исуфовы дети от него побежали и утекли ко отцу». (Лебедевская летопись. // Полное собрание русских летописей. Т. 29. М.: «Наука», 1965. С. 277, 279-280. О действиях Вишневецкого в 1558 г. на с. 265, в 1559 на с. 279, 281.)
«Отпустил царь князь великий воевод своих Крым воевати, князя Ивана Дмитреевича Бельского и иных воевод многих. Крымский же царь из Крыму выбежа и Поле пожгоша, не пущая воевод московских в землю. Тое же весны апреля послал царь князь великий воеводу своего Данила Федоровича Адашева и многих детей боярских со многою силою на верх Десны реки, судов наделав, и поитти в Крым. Данило же Федоровичь и иные многие дети боярские, стрельцы и янычане, пришед на верх Десны реки, и вскоре судов наделаша, и поидоша, и выидоша из Десны реки в Непр, а из Непра в море и в Дон реку. И много повоеваша, и возвратишась в Непр, и сташа на усть Непра на Монастырево острове. А воеводы приидоша к Москве вси здраве». (Холмогорская летопись. // Полное собрание русских летописей. Т. 33. Л.: «Наука», 1977. С. 138.)
В Латухинской степенной книге все эти события записаны как произошедшие «В лето 7069», то есть 1561-62 гг. Взятие Дмитрием Вишневецким Ислам-Керменя в 1558 г. описано дважды. 1558 г.: «Российское же воинство, и литовские казаки, и черкасы приидоша к Ислам-Кирменю граду, и тамо конец множество и прочаго скота отгнаша, и у града Ачакова острог взяша, турок и татар побиша и живых взяша. Идущим же им от града, и приидоша на них санчаки ачаковские и тягинские со многими людми. Российское же воинство у реки Днепра внидошя в тростие, и многих санчаков из оружия побиша, и к Ислам-Кирменю граду приидоша, и на острову сташа. Тамо же на них прииде крымский царевичь калга со всею своею силою, и бишася 6 дней, и стада конские у крымцев отгнаша на остров к себе. И по-за Днепру вверх к Литовской стране поидоша, и во своя страны разыдошася здравы.
Инии же российстии воини, шедше Миюс-рекою в море, морем же к Керцу граду за ширинских князей, и ту повоеваша, и языки поимаша, и во своя здрави приидоша.
/.../
Князь Дмитрий Вишневецкий прииде служити к великому государю, царь же посла к нему детей боярских Андрея Щепотева да Нечая Ртищева. И повелением благочестивейшаго царя иде, Ислам-Кирмень град взя, и крымских татар побил, и пушки все во свой град на Днепре вывез. Тогда крымский царь с сыном своим и со всеми крымскими людми прииде на князя Димитрия на Хорцецкой остров и, стоя у града 20 дней, брань велию творяше, и со срамом отъиде. Мнози же людие побиени быша.
С другую страну Крымския земли черкасы пятигорския Таздруй князь да Сибок, которые были у государя царя на Москве, они взяли два града крымских, Темрюк да Томань».
1559 г.: «Князь Дмитрий Вишневецкий побил крымцев на Айдаре близ Азова, иже хотяху ити на казанския места.
Василей Буторлин у града Пронска крымских людей побил и 16 татар к Москве прислал.
Тогда же государево воинство ходиша на крымския улусы морем и под Очаковым корабль взяша, турчан и татар побиша и живых взяша. И пришедше на Чюлу остров, и ходиша по морю 20 дней в малых челнах аки в кораблях. И на протоках другий корабль с людми взяша. И приидоша на крымския улусы на Ярлагаш остров, и тамо многия верблюды и конския стада взяша. И оттуду приидошя на Кременчин, да на Кошкарлы, да на Коголник за 15 верст от Перекопи и многих татар побиша. И оттуду приидоша на Озибек остров. Царь же Крымский, с ним же дети его, князи же и мурзы, собравшеся вси, пойдоша за российскими людми. Они же приидоша с моря под Очаков на усть Днепра. И милостию Вышняго Бога с пленом крымским, и с русским и с литовским, которых отплениша во улусах; турских же людей, их же взяша на коряблях и на перевозе, всех отпустиша в Очаков, понеже российский государь с турским царем в дружестве бысть».
(Латухинская степенная книга. 1676 год. М.: «Языки славянской культуры», 2012. Царьство великаго государя царя и великаго князя Иоанна Васильевича всея России. Гл. 49, 52. С. 533-534, 536-537.)
См. также: I. Дополнения к Никоновской летописи. // Полное собрание русских летописей. Т. 13. 2-я половина. СПб. 1906. С. 315 и далее.
1668 г.: «Во 177-м году октября в 14 день писал к великому государю из Астарахани боярин и воевода князь Иван Семенович. - По указу де великого государя посылал он, боярин, товарыща своего, стольника князя Семена Львова, с ратными людьми на море для поиску за изменники астараханскими стрельцы, которые изменили, из Яицкого городка на Кулалынский остров. И сходитца было им с Стенькою с товарыщи; а в Яицком городке голову стрелецкого Богдана Сакмышева в воду посадили. И сентября в 22 день князь Семен Львов ис той посылки с ратными людьми пришол в Астарахань и сказал, что они изменников астараханских стрельцов сошли на Кулалынском острову в городке сентября 15 день, и те изменники учинили с ними бой. И божиею милостию, а великого государя счастьем, ратные люди городок взяли за великим боем и изменников побили на голову, и приведено тех изменников 112 человек в Астарахань. Да тех же изменников со 130 человек до их, князь Семена, приходу пошли с Кулалов к Трухменской стороне сыскивать Стеньку Разина.
И по указу великого государя послана его государева грамота в Астарахань, велено из тех изменников, которые взяты на Кулалах 54 человек из Астарахани прислать к Москве, а достальные перевешены. А которые к Москве присланы, и те сосланы на Колмогоры в стрельцы на вечное житье».
1669 г.: «И по указу великого государя по вестем отпустил он, боярин князь Иван Семенович, а из Астарахани на море товарыща своего стольника и воеводу князя Семена Львова, а с ним ратных людей. Да с ним же, князь Семеном, послал грамоту великого государя, которую привез к ним Василей Пущин во 176 году, к воровским казаком, к Стеньке Разину с товарыщи. И августа ж в 1 день писал в Астарахань со взморья стольник князь Семен. - Взяв де он от подъезщиков подлинную ведомость, что воровские казаки стоят на Четырех Буграх, пошол на них боем. И воровские де казаки, увидя ратных людей ополчение и стройство и над собою промысл, вметався в струги, побежали на море в дальные места. И он де, князь Семен, шол за ними морем от Четырех Бугров з 20 верст и, видя, что их не угнать и поиску над ними учинить не мочно, послал к ним грамоту великого государя с Никитою Скрыпицыным. А он де, князь Семен, став всеми стругами на якорях, и их, воровских казаков, на Четыре Бугра пропустил. А которым устьем шли они, казаки, с моря к Четырем Буграм, и он де, князь Семен, великого государя с ратными людьми то устье от моря заступил, чтоб им на море выгресть было нельзя. И казаки де, прочет великого государя грамоту и видя то, что от Четырех Бугров морской путь ратными людьми заступлен, прислали к нему, князю Семену, дву человек выборных казаков. И те де казаки били челом великому государю, а ему говорили от всего войска, чтоб великий государь пожаловал, велел вины их им отдать и против великого государя грамоты на Дон их отпустить с пожитками их, а они де за те свои вины ради великому государю служить и головами своими платить, где великий государь укажет. А пушки де, которые взяли они на Волге, на насаде и на стругах, и в Яицком городке и в шахове области, отдадут и служилых людей астараханцов и иных низовых городов, которые взяты в Яицком городке и на Волге, отпустят они в Астарахань, а струги и струговые припасы отдадут на Царицыне. А что де им говорил Микита Скрыпицын о купчинине сыне, чтоб ево прислать к нему, князю Семену, и купчинин де сын хотел им за себя дать откупу 5000 рублев, только де об оддаче того купчинина сына они в войску помыслят. И он де, князь Семен, велел тех дву человек казаков привесть к вере за все войско, что им, казаком, итти с ратными людьми в Астарахань и, пришед, пушки и знамена отдать и астараханских и понизовых городов служилых людей, которых они, казаки, имали с собою неволею, отпустить в Астарахани. А по бусу и по шаховы аргамаки послал служилых людей и велел привести к себе в полк. И дождався той бусы с оргамаками, пошол он, князь Семен, с ратными людьми в Астарахань, а казаком велел итти и бусу весть за собою. Да он же, князь Семен, прислал к ним под отпискою роспросные речи терского попа Наума Степанова, которой ехал в Астарахань на бусе, на которой везут аргамаки. А в роспросных речах написано. - Воровские де казаки на бусе у них были и его и всех людей переграбили, а говорили, что было им с астараханскою высолкою битца. И будет де их, казаков, побили б, и они о том не потужили б, а будет де они б, казаки, высылку побили, и им де было итти на Терек и зимовать на Терке и, отогнав у черкаских князей лошади, итти было на Куму.
И августа в 22 день стольник князь Семен с ратными людьми пришли в Астарахань и казаков, Стеньку с товарыщи, привели, а купчинина сына ему, князю Семену, отдали под Астараханью.
И августа в 25 день казаки Стенька Разин с товарыщи, пришед в Астарахань, великому государю вины свои принесли и, у приказной полаты положа, бунчюк и знамена отдали, и ханова сына да с ним фарабацкого сотника да 3-х человек колантарей, по-руски детей боярских, да купчинина приказщика привели с собою ж и отдали их в приказную полату. Да и пушки де они отдадут же и астараханских и иных низовых городов служилых людей отпущают безо всякого задержанья. И били челом великому государю, чтоб великий государь пожаловал их, велел их против своей великого государя милостивые грамоты отпустить их на Дон, а из них шти человек выборных казаков отпустить к Москве бити челом великому государю за вины свои головами своими. И по указу великого государя они, боярин и воеводы, у казаков бунчюк да 10 знамен да и пушки у них принимать велели ж, а астараханских и низовых городов служилых людей, которые, отстав от казаков, учели приходить в Астарахань, велели приверстывать в прежние чины с поруками. А об отдаче купчиновых даров, которые вез он к великому государю, и шаховых и купчининых же товаров и всяких пожитков, и шаховы ж области полону, и чтоб их, казаков, переписать на список, - учнут они, боярин и воеводы, казаком говорить всякими разговоры и с принуженьем, а из Астарахани их отпустят на Дон. И прислали к Москве ис тех казаков атамана станишнова, Лазарка Тимофеева с товарыщи, шти человек. ...
А казаки, которые к Москве присланы из Астарахани, в роспросе сказались - станишной атаман Лазарко Тимофеев да есаул Мишка Ярославов с товарыщи, 6 человек, да кошевар. Прислали де их бити челом великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичу ...[т.] все казаки, которые были на Волге и на море, Стенька Разин с товарыщи, чтоб великий государь пожаловал, велел вины их, что они, будучи на Волге и на море, воровали, отдать. ... И казаки сказали. ...
...А всех де их, казаков, к Астарахани пошли с 1200 человек, а побита де их, казаков, на Волге и на море с 200 человек. ... А суды де морские у них взяты в Астарахани, а дал де им боярин князь Иван Семенович иные мелкие суды и хотел их отпустить на Дон, хто на Дон итти с атаманом с Стенькою Разиным похочет. ...
/.../
И по указу великого государя тем казаком вины их выговориваны и сказано им, что великий государь, ево царское величество, государь християнский, по своему государскому милосердому размотренью пожаловал, вместо смерти велел им дать живот и указал их послать в Астарахань. И чтоб они за свои вины служили ему, великому государю, и вины свои заслуживали. А что они взяли шаховых людей и животы многие, и то все у них взять и отдать шаховым купчинам в Астарахани. И с Москвы те казаки посланы в Астарахань сентября в 21 день с самаренином с Аникою Хомуцким.
/.../
Да в нынешнем же во 178-м году писали к великому государю из Астарахани боярин и воеводы. ... А пушек они, казаки, в Астарахани отдали 5 медных да 16 железных да 13 стругов морских, а 4 медных пушечек меньших да штинатцати железных затинных не отдали, и били челом великому государю, а им говорили - те де пушки надобны им на степи от Царицына до донского казачья Паншина городка для проходу от крымских и от азовских и ото всяких воинских людей, а ис Паншина де те пушечки пришлют на Царицын тотчас с тем же, которой с ними из Астарахани послан будет в приставех. ... И отпустили их, казаков, из Астарахани к Царицыну сентября в 4 день нынешняго 178-го году в их казачьих достальных в 9-ти стругах. А проводить их послали, чтоб они, идучи Волгою, никакова дурна не учинили, до Царицына жильца Левонтья Плохово, а с Царицына до казачья Паншина городка сотника астараханских стрельцов, да с ними 50 человек стрельцов. ...
... А после казачья отпуску сентября в 10-м числе по указу великого государя отпустили из Астарахани голов московских стрельцов Федора Головленкова, Василья Пушечникова, Петра Лопухина с приказы да Кузьмин приказ Хомутова, а с ними послали астараханских стрельцов, которые взяты за боем на Кулалынском острову, и иных колодников, которые сидели в тюрьме в воровских же казачьих делах, всего 66 человек.
/.../
Да октября в 15 день писали с Царицына Ондрей Унковской и Леонтей Плохово. ... А выслал де он, Леонтей, воровских казаков Стеньку Разина с товарыщи с Царицына на Дон к Пятиизбскому городку октября в 5-м числе, взяв у них морских и мельничных и ясаульных 10 стругов целых и испорченых да 7 якорей, а парусов де казаки ему, Леонтью, не отдали, а для пушек послал де он с казаками сотника Федора Алексеева. ...
И октября ж в 14 день Леонтей Плохово и сотник Федор Алексеев в Астарахань приехали, а в приказной полате подали им скаску за руками. ...
...И Стенька де ему, Леонтью, говорил. - Которые де знамена и пушки отдал он и в Астарахани, и тех отдать было не довелось, по грамоте де великого государя милостивой велено им, казаком, итти на Дон, а об оддаче де знамен и пушек ничего не написано. Да и сотнику де Федору Алексееву он, Стенька, отпускаючи ис Пятиизбского городка к Царицыну, говорил те ж речи, а пушек не отдал. ...
/.../
И воровские де казаки Стенька Разин с товарыщи из Астарахани к Царицыну отпущены до указу великого государя сентября в 4 день, потому что их было многолюдно в Астарахани, береженья к ним держать было неким: московских голов с приказы велено отпустить к Москве, а астараханских служилых людей малолюдно, и те шатки и к воровству склонны. ... А с Стенькою Разиным воровских казаков было больши 1000 человек».
(Крестьянская война под предводительством Степана Разина. Сборник документов. Т. I. 1666 - июнь 1670. М. 1954. № 106. С. 142-143, 144-150, 151, 152-153.)
«А о чем великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичю ...[т.] бьют челом розных приказов московские да астараханские да саратовские стрельцы, Федорова приказу Головленкова десятник Федька Микифоров сын Коровин с товарыщи, 57 человек.
И выписано из росписей, каковы росписи подали раненым стрельцом московские и астараханские головы стрелецкие за своими руками.
По указу великого государя посыланы были из Астарахани с стольником и воеводою со князем Семеном Ивановичем Львовым московские стрельцы на море за воровскими казаки. И на море на Кулалинском острову воровские казаки переранили московских и астараханских и саратовских стрельцов:
Федорова приказу Головленкова 5 человек; Васильева приказу Пушечникова 6 человек; Петрова приказу Лопухина 14 человек; Кузьмина приказу Хомутова 18 человек; Маркова приказу Рожнова 10 человек; саратовских стрельцов 4 человека, всего 57 человек; и в том числе по осмотру боярина и воевод князя Ивана Семеновича Прозоровского с товарыщи ранено тяжолыми ранами 36 человек, лехкими ранами 21 человек». На именных росписях помета от 2 октября 177 г. (1668) о выдаче за раны 36 стрельцам по рублю, 21 - по полтине. Убитых по росписям 9 человек. (Там же. № 96. С. 126, 270-271.)
Август 1669 г.: «Астраханский воевода, князь Иван Семенович Прозоровский, выступил с большими силами против Стеньки Разина, ибо уже наступило к тому время, и велел поспешно приготовить все суда, с которыми он отправил третье лицо в Астрахани, князя Семена Ивановича Львова, чтобы разыскать казаков и по возможности дать им бой. То войско состояло из 36 стругов, на которых было свыше 4000 человек. У казаков было 22 струга и 600 человек, которые засели на хорошо охраняемом ими острове Четыре Бурга, близ устья Волги, у самого Каспийского моря, где они поставили на вершине холма сторожку, чтобы наблюдать за берегами, Волгой и Каспийским морем. Они засели на острове так надежно, как только было возможно, ибо тот остров был скалой, заросшей со всех сторон камышом, и подступить к нему можно было лишь в одном месте. Едва только казаки заметили флот князя Семена, как обратились в бегство, и русские положили напрасные усилия, чтобы их догнать и изловить...». (Стрейс Я.Я. Три путешествия. Рязань: «Александрия», 2006. Гл. XIII. С. 232-233.)
«14-го вечером мы прибыли в город и, став на якорь, дали салют одиннадцатью выстрелами из пушек и залпом из шестидесяти мушкетов. Мы уже давно слышали, что на реке Волге должны показаться казаки, но здесь узнали, что три тысячи русских более чем на 50 гребных судах под командой третьего правителя в Астрахани, князя Семена Ивановича Львова преследуют их и что все время ждут известия об их успехе».
«21-го утром показался русский флот, состоящий из 52 или 53 длинных гребных судов, связанных и соединенных для большей крепости. Каждая такая банка имела пушку, а некоторые из них были снабжены двумя, с 40, а многие и 70 мушкетниками. Словом, они были полны людьми и расположились у высокого берега реки. Вскоре после полудня появился флот казаков, состоящий из 23 парусов и тысячи человек; мы получили по приказу воеводы 200 московитов на борт, которые в порядке под знаменами явились на корабль. Русский флот, подойдя к городу, дал салют из всех пушек, после чего мушкетники, которых было до 3000, дали залп. Вскоре казаки ответили из своих пушек и мушкетов, немного спустя русские второй раз дали салют, на что казаки также не остались в долгу. После салюта в городе был выкинут белый флаг, что было нам знаком, и мы выстрелили из 13 пушек и в то же время дали залп из 200 мушкетов; между тем наш шкипер упал за борт, но его тотчас же выловили. После нашего салюта русские выстрелили в третий раз и проплыли мимо нас, на что наш корабль в последний раз ответил своими 13 пушками и 200 мушкетами. Казаки стали на якорь в том месте, где раньше стояли русские». (Копия с письма, писанного на корабле его царского величества под названием «Орел», стоявшем на якоре под городом Астраханью 24 сентября по старому стилю 1669 г. // Там же. С. 404, 405.)
«Чтобы сообщить вкратце обо всем, начну с того, что 1 марта 1670 г. был получен приказ из Москвы от его царского величества, чтобы все моряки отправились в Москву, чему мы нисколько не огорчились. Я сказал господину, что хочу согласно приказу отправиться в Москву; тогда он повелел снабдить корабль необходимым военным снаряжением и съестными припасами, а также приготовить удобное судно, которое можно было бы в крайнем случае пустить против казаков, что и произошло, и мы были заняты этим до апреля, и судно было спущено на воду в том же месяце: то была большая лодка с восемью пушками и 26 веслами на каждой стороне, весьма удобное судно для Астрахани». (Копия с письма, писанного в городе Исфагане Давидом Бутлером 6 марта 1671 г. // Там же. С. 407.)
Город Астрахань. (Les voyages de Jean Struys, en Moscovie, en Tartarie, en Perse, aux Indes, & en plusieurs païs étrangers. Amsterdam. 1681. Между страницами 164 и 165.)
1673 г.: «От царя и великого князя Алексея Михайловича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, голове Московских стрелцов Клементью Алексеевичю Иевлеву. ...да ты же де Клементей, в нынешнем во 181 году в маие месяце, посылал на Соловецкой остров началных людей, а с ними Двинских и Сумских стрелцов сто пятьдесят человек, и под те стрелцы взял в гребцы и в кормщики монастырьских крестьян семдесят человек, и хочешь итить с ратными людми на Соловецкой остров, и тем всем работным людем, седмидесять человеком, дано по найму по рублю по десяти алтын человеку на месяц, без нашего великого государя указу; а преже де сего никогда в гребцах под стрелцами монастырские крестьяне не бывали, да и на Колмогорах и у города Архангелского того не бывало, стрелцы сами под собою гребут, то им службы, люди они Поморские, всякими морскими промыслы на море сами промышляют и морской ход знают;... Писан на Москве, лета 7181, июля в 26 день. - Припись дьяка Ивана Евстафьева; справа подьячего Бориса Протопопова». (Дополнения к Актам историческим. Т. V. СПб. 1853. № 67, XXIII. С. 353, 354, 355.)