Вот такое интересное письмо
Сегодня открываю почту и вижу письмо от одной моей хорошей знакомой
У нас с ней давно пошла традиция обмениваться впечатлениями от прочитаного
Ничего принципиального вы под катом не найдете, привычная для этого журнала псевдофилософия, но читать вполне интересно
Читаю «Человека, который принял жену за шляпу» и иногда не могу понять, что безумнее - эти дневники психиатра или лента новостей.
Описанный в книге профессор музыки П., больной диабетом, не отличает своей жены от шляпы. Он протягивает руку к женщине, хватает за голову и пытается приподнять её, чтобы «надеть». П. - величина в музыкальном мире, преподаёт в консерватории. Его странности воспринимаются как чудачества гения. По догадке Оливера Сакса, профессор смотрит на лица, но считает их... набором многогранников и выпуклостей, «не видит личности за ними».
Листаю дальше. Пережившая инсульт миссис С. не воспринимает все, что слева. Фразу нужно понимать буквально. Она жалуется, что ей не подали кофе, хотя он стоит на левой стороне стола. Она просит добавки, когда тарелка пуста только наполовину. Красит губы и пудрится миссис С., естественно, только справа. Она в здравом уме и осознает, что что-то не так, но не понимает, что именно. Из ее мира пропала сама идея «левой стороны».
50-летний моряк Джимми Г. ведет себя эксцентрично. Он каждый день заново знакомится с доктором, до слез смеется над анекдотом, который слышал 5 минут назад, а ещё уверен, что ему 20 лет. Бывший матрос не может удержать в памяти что-либо дольше нескольких мгновений. Автор проводит жестокий эксперимент: «Посмотри в зеркало, на самом деле ты старик». Джимми трясет, он весь побелел; однако уже через минуту с интересом следит за бейсбольным матчем в окно. Ему снова двадцать.
Решаю немного отвлечься и открываю новости. Но книга будто продолжается. Что сказала бы миссис С. про исчезновение «левой стороны» в России? Все эти «для демократии мы еще не готовы», «свободу слова в России не поддержат», «Россия для русских». Миссис С., впрочем, нашла решение - ей нужно обернуться по часовой стрелке, чтобы еда с левой стороны тарелки оказалась справа. Мы, верно, тоже собираемся «поворачиваться» всё правее с надеждой «выздороветь»?
А чиновники, не видящие в населении людей? «Шляпы!» - как бы повторяют они за профессором П., улыбаясь нам в «ящике» на подписании очередного нацпроекта. И мы стараемся забыть это поскорее, и даже в чём-то завидуем «заблудившемуся мореходу» Джимми, который, в отличие от некоторых, борется со своей болезнью хотя бы с помощью записной книжки (об её существовании он, конечно, тоже постоянно забывает).
Из книги сквозит жесткая, бескомпромиссная философия, не представленная в трудах классиков. Самый страшный вывод после ее прочтения: мы не сможем узнать, спятили мы или нет. Вдруг все наши взгляды - просто помешательство? Нет, серьезно: нашисты, топчущие портреты, группа Война, готовая перевернуть все вверх дном, русские патриоты, нападающие на защитников русского же леса, люди, каждый месяц выходящие под дубинки - у них все дома?! Уж мы-то знаем, что хулиганить нехорошо, воровать плохо, а выборы всё равно пройдут без нас. А если так, то какая разница? Лучше закрыть новости и никогда не читать книгу Оливера Сакса.
P.S. Миссис Б. не считает нужным различать мужчин и женщин, верх и низ, левое и правое, хотя разницу знает получше нас с вами: «Правое и левое можно назвать энантиоморфами, но мне-то что? Левое-правое, правое-левое... Какая разница?» Оливер Сакс ставит непсихиатрический диагноз: миссис Б. перестала существовать как личность, «лишилась души». Я не знаю сложных слов, которыми оперирует миссис Б., но подобное фундаментальное безразличие что-то мне напоминает... Мы все больны, мама. Мы все больны.
У нас с ней давно пошла традиция обмениваться впечатлениями от прочитаного
Ничего принципиального вы под катом не найдете, привычная для этого журнала псевдофилософия, но читать вполне интересно
Читаю «Человека, который принял жену за шляпу» и иногда не могу понять, что безумнее - эти дневники психиатра или лента новостей.
Описанный в книге профессор музыки П., больной диабетом, не отличает своей жены от шляпы. Он протягивает руку к женщине, хватает за голову и пытается приподнять её, чтобы «надеть». П. - величина в музыкальном мире, преподаёт в консерватории. Его странности воспринимаются как чудачества гения. По догадке Оливера Сакса, профессор смотрит на лица, но считает их... набором многогранников и выпуклостей, «не видит личности за ними».
Листаю дальше. Пережившая инсульт миссис С. не воспринимает все, что слева. Фразу нужно понимать буквально. Она жалуется, что ей не подали кофе, хотя он стоит на левой стороне стола. Она просит добавки, когда тарелка пуста только наполовину. Красит губы и пудрится миссис С., естественно, только справа. Она в здравом уме и осознает, что что-то не так, но не понимает, что именно. Из ее мира пропала сама идея «левой стороны».
50-летний моряк Джимми Г. ведет себя эксцентрично. Он каждый день заново знакомится с доктором, до слез смеется над анекдотом, который слышал 5 минут назад, а ещё уверен, что ему 20 лет. Бывший матрос не может удержать в памяти что-либо дольше нескольких мгновений. Автор проводит жестокий эксперимент: «Посмотри в зеркало, на самом деле ты старик». Джимми трясет, он весь побелел; однако уже через минуту с интересом следит за бейсбольным матчем в окно. Ему снова двадцать.
Решаю немного отвлечься и открываю новости. Но книга будто продолжается. Что сказала бы миссис С. про исчезновение «левой стороны» в России? Все эти «для демократии мы еще не готовы», «свободу слова в России не поддержат», «Россия для русских». Миссис С., впрочем, нашла решение - ей нужно обернуться по часовой стрелке, чтобы еда с левой стороны тарелки оказалась справа. Мы, верно, тоже собираемся «поворачиваться» всё правее с надеждой «выздороветь»?
А чиновники, не видящие в населении людей? «Шляпы!» - как бы повторяют они за профессором П., улыбаясь нам в «ящике» на подписании очередного нацпроекта. И мы стараемся забыть это поскорее, и даже в чём-то завидуем «заблудившемуся мореходу» Джимми, который, в отличие от некоторых, борется со своей болезнью хотя бы с помощью записной книжки (об её существовании он, конечно, тоже постоянно забывает).
Из книги сквозит жесткая, бескомпромиссная философия, не представленная в трудах классиков. Самый страшный вывод после ее прочтения: мы не сможем узнать, спятили мы или нет. Вдруг все наши взгляды - просто помешательство? Нет, серьезно: нашисты, топчущие портреты, группа Война, готовая перевернуть все вверх дном, русские патриоты, нападающие на защитников русского же леса, люди, каждый месяц выходящие под дубинки - у них все дома?! Уж мы-то знаем, что хулиганить нехорошо, воровать плохо, а выборы всё равно пройдут без нас. А если так, то какая разница? Лучше закрыть новости и никогда не читать книгу Оливера Сакса.
P.S. Миссис Б. не считает нужным различать мужчин и женщин, верх и низ, левое и правое, хотя разницу знает получше нас с вами: «Правое и левое можно назвать энантиоморфами, но мне-то что? Левое-правое, правое-левое... Какая разница?» Оливер Сакс ставит непсихиатрический диагноз: миссис Б. перестала существовать как личность, «лишилась души». Я не знаю сложных слов, которыми оперирует миссис Б., но подобное фундаментальное безразличие что-то мне напоминает... Мы все больны, мама. Мы все больны.