(no subject)
Димитрий Ольшанский:
А я вот думаю: что если бы Васильева была брюнеткой?
Представляете, брюнетка, худенькая, и фамилия у нее не Васильева, а, например, Васильзон.
Сидит в путинской тюрьме по обвинению в финансовых преступлениях.
Сидит и рассказывает оттуда:
- Мы с Анатолием Эдуардовичем пытались сделать армию - эффективно работающей, открытой, прозрачной компанией, соответствующей европейским стандартам. Но, к сожалению, те самые люди, которые организовали сейчас агрессивное вторжение на Донбасс, не дали нам продолжить реформы.
А?
С плакатиками бы пошли стоять приличнолицые?
Добивались бы освобождения узницы совести?
Шведские министры с британскими парламентариями приняли бы ее по выходе на волю?
А всего-то и надо было - похудеть и покраситься.
Ну и фамилию вовремя сменить.
А она не сообразила.
Ну, баба-дура, что с нее взять.
А я вот думаю: что если бы Васильева была брюнеткой?
Представляете, брюнетка, худенькая, и фамилия у нее не Васильева, а, например, Васильзон.
Сидит в путинской тюрьме по обвинению в финансовых преступлениях.
Сидит и рассказывает оттуда:
- Мы с Анатолием Эдуардовичем пытались сделать армию - эффективно работающей, открытой, прозрачной компанией, соответствующей европейским стандартам. Но, к сожалению, те самые люди, которые организовали сейчас агрессивное вторжение на Донбасс, не дали нам продолжить реформы.
А?
С плакатиками бы пошли стоять приличнолицые?
Добивались бы освобождения узницы совести?
Шведские министры с британскими парламентариями приняли бы ее по выходе на волю?
А всего-то и надо было - похудеть и покраситься.
Ну и фамилию вовремя сменить.
А она не сообразила.
Ну, баба-дура, что с нее взять.