Таки да!
Где-то что-то таки есть...
Как-то раз мы с моим другом Бернатовичем проходили мимо Стены Плача на Невском (в девяностые Гостиный двор бесконечно реставрировался и был отгорожен от Невского строительным забором, у которого тусовались коммунисты, фашисты и прочие антисемиты). И на меня наехали деятели одной из антисемитских организаций с криками: "Убирайся в свой Израиль".
А у меня предки - сплошь из русских крестьян: Антоновы, Пономаревы, Прохоровы и Фёдоровы. Но вид такой, что хоть сейчас в раввины.
А друг мой - этакий литовский ашкенази. Белобрысый и с совершенно финской физиономией. Морда круглая, нос картошкой и веснушки просвечивают. Он встал грудью за меня - говорит: "Это я еврей!"
А его в сторону - мол, какой ты еврей? Ты на себя в зеркало посмотри!
И в конце концов ему дали справку, что он не еврей. С печатью какого-то там "Союза Русского Народа". А со мной пообещали разобраться позже.
Лучшая из моих фотографий за всю биографию была снята моим соседом на выходе из душа:
И ведь право же - хоть сейчас в музей: "Раввин у Стены Плача. Холст, масло".
P.S. Если по откидывании копыт и склейки ласт меня, вопреки моим желаниям, не сожгут, а закопают, и кому-то из родных, близких или друзей вздумается поставить над этим местом памятник - это фото подойдет лучше всего... Впрочем - если и сожгут - я совсем не против памятника. В сожжении есть такое преимущество, что прах можно разделить на бесконечное множество частей. И одну, например, захоронить под памятник.
Как-то раз мы с моим другом Бернатовичем проходили мимо Стены Плача на Невском (в девяностые Гостиный двор бесконечно реставрировался и был отгорожен от Невского строительным забором, у которого тусовались коммунисты, фашисты и прочие антисемиты). И на меня наехали деятели одной из антисемитских организаций с криками: "Убирайся в свой Израиль".
А у меня предки - сплошь из русских крестьян: Антоновы, Пономаревы, Прохоровы и Фёдоровы. Но вид такой, что хоть сейчас в раввины.
А друг мой - этакий литовский ашкенази. Белобрысый и с совершенно финской физиономией. Морда круглая, нос картошкой и веснушки просвечивают. Он встал грудью за меня - говорит: "Это я еврей!"
А его в сторону - мол, какой ты еврей? Ты на себя в зеркало посмотри!
И в конце концов ему дали справку, что он не еврей. С печатью какого-то там "Союза Русского Народа". А со мной пообещали разобраться позже.
Лучшая из моих фотографий за всю биографию была снята моим соседом на выходе из душа:
И ведь право же - хоть сейчас в музей: "Раввин у Стены Плача. Холст, масло".
P.S. Если по откидывании копыт и склейки ласт меня, вопреки моим желаниям, не сожгут, а закопают, и кому-то из родных, близких или друзей вздумается поставить над этим местом памятник - это фото подойдет лучше всего... Впрочем - если и сожгут - я совсем не против памятника. В сожжении есть такое преимущество, что прах можно разделить на бесконечное множество частей. И одну, например, захоронить под памятник.