США боятся влияния китайской модели на Ближний Восток.
Хотя Китай остаётся относительно «застенчивым участником» ближневосточной политики, гегемония США, претендующая на исключительность в наиболее «послушных» арабских странах (которые оказались в их стратегической сфере влияния), уже сталкивается с угрозой. Тревогу США вызывает стремление Пекина представить альтернативную модель, которая разоблачает и использует провальные американские войны и прямые политические вмешательства последних десятилетий. Китай надеется на неагрессивный политэкономический прорыв на Ближнем Востоке, который основан на менее дикой и назойливой модели, чем американская. У Китая есть отличные шансы на успех из-за растущего понимания в ближневосточных государствах необходимости разнообразить свои международные отношения и источники получения военной техники и потребительских товаров. Это подталкивает Ближний Восток к ослаблению зависимости от США и Европы.
Более того, разрушительные последствия американских интервенций и огромное число убийств местных жителей солдатами США вызвали такое существенное недовольство в большинстве групп населения, что даже самые современные пропагандистские методики в СМИ не могут больше скрывать свидетельства преступлений США. С другой стороны, Пекин придерживается стратегии невмешательства во внутренние дела других государств. Он проводит политику «никаких врагов», несмотря на присутствие (самое скромное) своих военных в различных частях мира. И конечно, Китай никогда не угрожал ни одной стране военными действиями или санкциями. В отличие от Вашингтона, Пекин никогда не размахивал картой «защиты прав человека», чтобы запугивать государства и расширять своё давление.
Китайское руководство наблюдает за международной политикой и динамикой, и за странами и народами, которые сталкиваются с самой мощной военной машиной в мире и бросают вызов гегемонии США. Следовательно, оно не может «разграбить» на Ближнем Востоке то, что США положили в свою «корзину». Напротив, оно призывает к партнёрству с относительно бедными нефтяными странами, которые богаты энергоресурсами, необходимыми китайской промышленности. Кроме того, Китай ищет новые рынки сбыта для своих товаров и услуг. Стремления Пекина соответствуют желаниям ближневосточных стран. Китай считает, что стабильность на Ближнем Востоке приведёт к росту экономики, расширению возможностей трудоустройства, построению жизненно важной инфраструктуры и развитию образования и здравоохранения в странах этого региона. Это, очевидно, поможет этим странам остановить миграцию своего населения на Запад и в богатые нефтью восточные страны. И так как соседний европейский континент страдает от потока иммигрантов, цели Китая соответствуют и желаниям европейских стран укрепить стабильность на Ближнем Востоке без вмешательства США. За счёт финансирования и кредитов Всемирного банка США распространили своё угнетающее господство на наиболее бедные страны Африки и Ближнего Востока.
Используя страх перед Ираном и обеспокоенность судьбой своих тронов арабских королевств, США установили военные базы во многих странах Ближнего Востока. США нападают на бедные и слабые страны и вводят против них жестокие санкции. Но это не помогает им достичь своих целей, предоставляя Китаю возможность использовать их провалы. Китай оправдано опасается американских попыток дестабилизировать его внутреннее единство и безопасность, размахивая картами «демократии» и «прав человека». Несмотря на пропаганду этих глянцевых политических карт, США поддерживают многих местных диктаторов и репрессивных монархов. И Пекин понимает, что они предназначены лишь для организации «цветных революций», т.е. государственных переворотов. В этих условиях, особенно на Ближнем Востоке, заметна нехватка влияния китайских СМИ, которые смогли бы поддержать политические и экономические проекты Китая, которые он продвигает в качестве альтернативы провальной американской модели.
Краткая история арабо-китайских отношений.
Ещё две тысячи лет назад династия Хань имела прочные связи с Ближним Востоком, которые сохранились на длительное время, благодаря древним торговым маршрутам с Востока на Запад, известными под названием «Великий Шёлковый Путь». После основания Китайской Народной Республики в 1949 году политика Мао Цзедуна отступила во внутренние районы и соседние страны. Эта политика ослабила отношения с Ближним Востоком до тех пор, пока Дэн Сяопин (1978-1989) не стал президентом, начав проводить постепенные экономические реформы и развивать отношения с внешним миром. Потребность Китая в нефти (60% нефти он покупает у Ближнего Востока) и покупательная способность арабских и ближневосточных стран заставили китайское руководство больше внимания уделить экспорту своих товаров в этот регион. В результате, Китай отказался от режима самоизоляции. Когда президентом стал Ху Цзиньтао (2002-2012), Китай заключил торговые соглашения со странами Совета сотрудничества стран Персидского залива. Форум китайско-арабского сотрудничества, основанный в 2004 году, способствовал увеличению доли китайской торговли и инвестиций в странах Ближнего Востока с одного миллиарда в 2005 году до 11 млрд. в 2009 году.
«Новый Китай».
В 2013 году президент Си Цзиньпин представил самую важную и амбициозную экономическую стратегию по возрождению и расширению древнего «Великого Шёлкового Пути». Он назвал это «Инициативой Один пояс, один путь», которая по суше и морю соединит Китай с Африкой и Евразией, объединив в XXI веке свыше 60% мирового населения. Этот колоссальный проект позволит Китаю опередить ЕС и США, которые долгое время господствовали в глобальной экономике. Эта китайская инициатива призвана разорвать круг, который США пытались установить в море с помощью проекта «Жемчужная нить» по соединению десятков портов запада Тихого океана и Восточной Азии с Индийским океаном, Африкой и Европой. Это позволит Китаю закрепиться в Африке и Евразии и расширить его мягкую силу на самые загруженные коммерческие маршруты. Более того, ежегодный торговый поток через Южно-Китайское море оценивается в 5 трлн. долларов, что составляет более половины от общего объёма коммерческой торговли в мире.
Таким образом, Ближний Восток является сейчас «стратегическим регионом с наивысшим приоритетом», который может значительно поднять международный статус Китая. Уже сегодня его инвестиции на Ближнем Востоке превышают 177 млрд., включая 70 млрд. одному только Совету сотрудничества стран Персидского залива. Несомненно, ближневосточные государства нуждаются в Китае, и наоборот. Пекин предпринял множество шагов для своего энергичного продвижения в Ливане и Ираке, предлагая заманчивые проекты, в которых нуждаются эти две страны. Но время для этих серьёзных проектов оказывалось слишком неподходящим для них, так как они боялись реакции и мести США. И США отказались «уступить дорогу» Китаю на Ближнем Востоке, боясь очевидного сравнения, которое неизбежно пошатнуло бы позиции США в этой части мира.
США предложили своим «друзьям» те виды поддержки, которые не предусматривали развитие инфраструктуры в таких странах с американским господством как Ливан и Ирак. Это вызвало в местном населении значительное недовольство. Эта грубая стратегия, игнорирующая инфраструктурные нужды, даёт Китаю возможность завоевать гражданское, а не правительственное признание, чтобы получить доступ к развитию своих инвестиционных и инфраструктурных проектов в этих странах. Китай видит, что многие страны жаждут альтернативы, которую предлагает его равноправная модель развития, радикально отличающаяся от американской модели.
Китай играет важную глобальную торговую и коммерческую роль, а также оказывает значительное политическое влияние как постоянный член ООН. И значение Китая на Ближнем Востоке выросло, благодаря координации своих позиций с Россией. Самые последние российско-китайские инициативы в Совете Безопасности ООН были связаны с Ливией, Сирией и иранским ядерным вопросом. Время от времени США считают, что Россия и Китай сыграют нужную им роль, чтобы подорвать развитие ядерного потенциала Ирана. С другой стороны, единая позиция России и Китая против нескольких американских резолюций предотвратила многие агрессивные санкции и военные действия на Ближнем Востоке.
Китайские военные приняли участие в миротворческой операции 2016 года в Ливане. Китай направил свои корабли в Аденский залив для участия в организованной ООН борьбе с пиратством. Китай не принимает чью-либо сторону в ближневосточных конфликтах, и не вмешивается в них. Китай поддерживает хорошие отношения с ХАМАС, Хизбуллах, Израилем, Ираном и Саудовской Аравией. Китай подписал торговые соглашения с более чем 15 арабских стран. Китай не стесняется демонстрировать свой военный потенциал. Вместе с Ираном и Россией он участвовал в международных военных учениях в Аденском заливе. Сенегал попросил Китай помочь ему в борьбе с терроризмом в Сахеле. Китай инвестировал в Африку более 200 млрд. долларов, и состояние её безопасности вызывает беспокойство в Пекине. Китай сформировал впечатляющий военный сухопутный, морской и ракетный арсенал. Недавно он провёл испытания самого передового космического вооружения, включая гиперзвуковые ракеты, которые могут стать очевидным сдерживающим фактором для любой страны, которая захочет напасть на него.
Китай наладил отношения с Египтом и другими африканскими странами. В 2017 году он построил свою военно-морскую базу в Джибути, а также участвовал в миротворческих операциях в Мали и Судане. Китайские корабли вошли в сирийские порты Тартус и Латакия, когда США оккупировали северо-восток Сирии. Китай достаточно силён, чтобы предостеречь любую иностранную державу, которая захочет напасть на него. У него несколько сотен ядерных ракет, но он не может конкурировать с США по количеству атомных бомб. Во время Второй мировой войны США сбросили две атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки, разрушив эти два японских города, и показав, что они могут использовать любое разрушительное оружие, убивающие гражданское население.
Азиатский международный банк.
Во время Холодной войны Китай извлёк выгоду из американо-российской ядерной гонки, подняв свою экономику и достигнув своих стратегических целей. Богатство Китая позволило ему запустить колоссальные проекты, оказывающие ключевое влияние на экономику и финансы всего мира. В 2013 году Китай объявил о создании Азиатского международного банка для финансовых операций с такими странами как Саудовская Аравия, Египет, Иордания, Иран, Кувейт, Оман, Катар, ОАЭ и Бахрейн. Его начальный капитал составил 104 млрд. долларов, и он смог конкурировать с Всемирным банком, созданным США для навязывания своей экономической политики бедным странам, вместо военных интервенций. Примечательно, что Китай является членом БРИКС вместе с Бразилией, Россией, Индией и Южной Африкой, а также Шанхайской Организации Сотрудничества вместе с Индией, Казахстаном, Кыргызстаном, Пакистаном, Россией, Таджикистаном, Узбекистаном и Ираном. Пекин пытается наладить партнёрские и союзнические отношения для экономического процветания и укрепления своих позиций во всём мире.
Заключение.
В отличие от США, Китай основывает свою цель на новых «партнёрских стратегиях» в ближневосточных государствах, а не на разжигании внутренних и межрелигиозных конфликтов (и разумеется, не на неприкрытом колониализме). Китай действует как сверхдержава, укрепляя свой международный авторитет, защищающий его от внешнего вмешательства во внутренние дела. Закрываясь от мира на несколько десятилетий, Китай извлёк уроки из ошибок и других стран, типа СССР и США. Доказано, что военные решения не всегда приводят к желаемым результатам. Сейчас Китаю не хватает опыта и решений для завоевания сердец и умов жителей Ближнего Востока, желающих сотрудничать с экономической сверхдержавой, которую интересует не только то, что у них в карманах. Политика Китая, несомненно, заключается в постепенном и неуклонном движении вперёд к укреплению своих глобальных позиций, чтобы стать ключевым игроком в различных сферах, регионах и странах.
Это пугает правительство США, которое взволновано острой конкуренцией за гегемонию с Россией и Китаем. По логике вещей, Вашингтон должен осознать, что эра односторонности закончилась, и многополярность уже становится неизбежной реальностью. Большинство стран Ближнего Востока не привыкло жить без внешнего вмешательства, которое заставляет их играть свою роль в «коллективном оркестре». Но американский дирижёр давно стал проблемой. Таким образом, встаёт важный вопрос: может ли Китай взять на себя роль нового режиссёра, более разумного, чем США, полагающимся не на военную, а на экономическую силу?
Источник: The US Fears Chinese Model’s Impact In The Middle East, Elijah J. Magnier, popularresistance.org, December 18, 2021.