Американская аномия.
Французский социолог Эмиль Дюркгейм в своей классической книге «О самоубийстве» исследовал разрыв социальных связей, который толкает отдельных людей и общества к личным и коллективным актам самоуничтожения. Он обнаружил, что когда социальные связи крепки, люди достигают здорового баланса между личной инициативой и общественной солидарностью, который он назвал «поддерживающим жизнь равновесием». У этих людей и обществ наблюдается низкий уровень самоубийств. Он писал, что наиболее подверженные саморазрушению люди и общества столкнулись с разрушением социальных связей и равновесия.
Общества скрепляются сетью социальных связей, которые дают людям ощущение принадлежности к коллективу и соучастия в проекте, который намного больше их самих. Эти коллективы характеризуются определённым ритуалами, типа выборов, демократических процедур, патриотизма и национальной идеологии. Эти связи придают жизни смысл, ощущение цели, статуса и достоинства. Они обеспечивают психологическую защиту от неминуемой смерти и бессмысленности, которая возникает из-за изоляции и одиночества. Разрыв этих связей погружает людей в глубокий психологический стресс, который приводит к актам самоуничтожения. Дюркгейм называл это состояние безнадёжности и отчаяния «аномией» или «беззаконием».
Беззаконие означает, что нормы, которые управляют обществом и создают ощущение органической солидарности, больше не работают. Например, вера в то, что если мы будем тяжело работать, подчиняться закону и получать хорошее образование, то сможем добиться стабильности в работе, социальном статусе и финансовой безопасности, оказывается ложью. Старые правила, несовершенные и не соответствующие реальности для бедных и цветных людей, тем не менее, не были абсолютным вымыслом в США. Они предлагали некоторым американцам - главным образом, белым рабочим и мелким буржуа - скромное социальное и экономическое развитие. Но захват политической и экономической власти корпоративными элитами, наряду с переориентацией всех институтов на дальнейшую консолидацию их власти и богатства, разорвал социальные связи, которые скрепляли американское общество. Это привело к аномии в США.
«Когда общество сильно интегрировано», - писал Дюркгейм, - «оно держит людей в состоянии зависимости, заставляя их служить себе, и следовательно, не позволяя им распоряжаться собой по собственному желанию. Таким образом общество мешает им убегать от их обязанностей через смерть. Связь, которая соединяет их с общей целью, соединяет их с жизнью; и, в любом случае, высокая цель, к которой обращены их взоры, облегчает страдания, которые они испытывают от жизненных проблем. В конечном счёте, в связанном и жизнеспособном обществе происходит постоянный обмен идеями и чувствами от всех к каждому, и от каждого ко всем, что похоже на взаимную моральную поддержку, так что человек, вместо того, чтобы ограничиваться только своими ресурсами, участвует в коллективной энергии, и пользуется ей, когда его собственная истощается».
Преобразование американского общества в олигархию и крах наших демократических институтов привели к беспомощности большей части населения. Хищные по своей природе элиты отказались от всяческой сдержанности. «Состояние дезорганизации, или аномии, таким образом, усиливается тем фактом, что страсти менее дисциплинированы в то самое время, когда необходима строгая дисциплина», - писал Дюркгейм о жадности богатых. - «Не зря так много религий прославляют пользу и моральную ценность бедности. Причина в том, что из всех школ, она лучше всего учит человека сдерживать себя. Принуждая нас к постоянной личной дисциплине, она подготавливает нас к строгому соблюдению коллективной дисциплины, а богатство, превознося кого-то, постоянно провоцирует дух мятежа».
Политический процесс, как показало исследование профессоров Мартина Гиленса и Бенджамина Пейджа, больше не защищает интересы среднего гражданина. Это превратило согласие управляемых в злую насмешку. «Главный вывод нашего исследования заключается в том, что экономические элиты и организованные группировки, представляющие бизнес-интересы, оказывают существенное независимое влияние на политику правительства США, в то время как интересы масс и среднего гражданина оказывают незначительное влияние, или вообще не оказывают никакого влияния». Этот фасад демократического процесса разрывает одну из главных социальных связей в демократическом государстве и уничтожает жизненно важную общую веру в то, что граждане имеют право управлять сами собой, а правительство существует для поощрения и защиты их прав и интересов.
Экономические и политические структуры были перестроены, чтобы высмеять веру в меритократию и в продуктивную общественную роль труда. По данным статистики, с 1973 года производительность труда в США выросла на 77%, а зарплата - всего на 12%. Если бы минимальный уровень зарплаты был привязан к производительности, он составлял бы сейчас 20, а не 7,25, долларов в час. Около 41,7 млн. рабочих, треть рабочей силы, зарабатывают менее 12 долларов в час, и большинство из них лишено доступа к медицинскому страхованию. Через десять лет после финансового коллапса 2008 года средние накопления семьи среднего класса на 40 тыс. долларов меньше, чем в 2007 году. Средние семейные накопления чёрных снизились на 40%, а латиноамериканцев на 46%.
Экономическое неравенство и политическая дисфункция обострились из-за коллапса судебной системы. Мэтт Тайбби описал это в своей книге «Разделение: американская несправедливость в эпоху доходного разрыва». Бедность стала преступлением, а правящие элиты защищены дорогими адвокатами и правом не исполнять и переписывать законы. Из-за избирательного применения законов в аномичном обществе банкиры и олигархи не преследуются за употребление и распространение наркотиков, а бедных лишают имущества и свободы за незначительные дозы этих же наркотиков. Седьмой по величине глобальный банк HSBC, после признания вины в отмывании 800 млн. нарко-долларов, был наказан лишь символическим штрафом и отсрочкой от судебного преследования, что равнозначно безнаказанности. Тем временем, на бедняков объявлена настоящая охота, их арестовывают и наказывают по абсурдным обвинениям типа стрижки собственных газонов, хождения по улицам без дела, нелицензионной продажи сигарет, ношения открытых бутылок с алкоголем или «создания помех пешеходному движению», т.е. нахождения на тротуаре. Штрафы, собранные с бедняков, используются для пополнения бюджетов штатов и округов, которые сильно истощились из-за радикальных налоговых скидок для корпораций и олигархов, которые итак почти не платят налоги. Этот фактический налоговый бойкот богачей разорвал ещё одну социальную связь - идею о том, что каждый должен вносить существенную часть своего дохода в общественную казну.
Элиты, которые ничем не жертвуют ради общества и не несут ответственности за преступления, живут на некоем «безгосударственном архипелаге», как назвал это Тайбби. Им разрешено грабить страну, накапливать непристойное богатство и обладать неограниченной политической и юридической властью. В результате этого разорвались главные социальные связи, которые несмотря на предвзятость к белому большинству, скрепляли нацию. Разрыв этих связей выбросил на обочину десятки миллионов американцев. Дюркгейм писал, что общество больше «недостаточно существует для отдельных людей». Отвергнутые могут участвовать в жизни такого общества только «через уныние». Саморазрушительные патологии, поразившие США - опиоидная зависимость, болезненное ожирение, азартные игры, самоубийства, сексуальный садизм, нацизм и массовые расстрелы - усилились, благодаря этой аномии. В своей новой книге «Америка: прощальный тур» я описываю эти патологии и аномии, которые провоцируют саморазрушительное поведение.
Дюркгейм писал, что бедные меньше совершают самоубийств. Бедные знают, что правила сфальсифицированы против них. Джеймс Болдуин считал примерно также, когда писал, что афроамериканские мужчины менее подвержены кризису среднего возраста, чем белые, потому что они менее восприимчивы к мифу об «американской мечте». Большинство афроамериканцев с самого раннего возраста понимают, что существуют два набора правил. А белые американцы, из-за идеологии превосходства белой расы, верят в этот миф, и следовательно, больше злятся, когда обнаруживают его лживость. Я считаю, что именно поэтому почти все массовые убийцы, члены ультраправых группировок и большинство сторонников Трампа - белые мужчины.
Капитализм, как писал Дюркгейм, противоположен созданию и сохранению отношений, которые жизненно важны для социальных связей. Капитализм вознаграждает тех, для кого эти отношения носят случайный и временный характер. При капитализме отношения обусловлены корыстью. Они становятся частью схемы личного обогащения и нуждаются в лести окружающих. Чтобы продвигаться по капиталистической системе вверх, необходимо сформировать совершенно пустые отношения, а затем отказаться от них. Эти пустые отношения - вы можете увидеть их на любом бизнес-собрании - способствуют коллективной аномии и разрыву социальных связей.
Капитализм может удовлетворить природное стремление людей к самообогащению, но никто не хочет, чтобы эта система доминировала в обществе. Капитализм вознаграждает открытых эгоистов и мошенников, которые лишены способности к сочувствию и раскаянию. Он вознаграждает тех, кто сосредоточен только на личной выгоде и самовозвышении. Этим настоящим капиталистам часто не хватает способности сформировать крепкие связи, так как они видят в других только предметы для эксплуатации. Как только капиталистический класс получает полную власть, как произошло в США, он разрушает структуры, которые делают возможными социальные связи, считая их помехой для получения прибыли. Чем более концентрированным становится богатство, как при корпоративном капитализме, тем больший ущерб оно наносит обществу, отправляя рабочие места за границу и проводя социальные сокращения.
Карл Маркс считал отчуждение позитивной силой, которая отдаляет рабочих от средств производства и заставляет их сомневаться в системе власти, изучать природу эксплуатации и восставать. Но для Дюркгейма это отчуждение и аномия утомительны. Он называл это «коллективной астенией», которая истощает нашу энергию и волю. Это проявляется в отвращении к себе. Мы действительно не можем понять, что происходит вокруг нас, и нам не хватает силы освободиться от отчаяния, разочарования и гнева, которые разрушают нашу жизнь.
«Наши действия требуют объекта вне нас», - писал Дюркгейм. - «Не потому, что нам нужно поддерживать иллюзию какого-то невозможного бессмертия, а потому, что это заложено в нашем моральном существе, и не может быть потеряно, даже частично, без того, чтобы это моральное существо потеряло причину своего существования. Нет необходимости демонстрировать, что в таком состоянии коллапса малейший повод для депрессии может привести к самым отчаянным действиям. Когда жизнь не стоит того, чтобы жить, повсюду возникают предлоги, чтобы избавиться от неё».
«Для людей, слишком близко вовлечённых в жизнь общества, оно не может быть больным, не затрагивая их», - писал Дюркгейм. - «Страдания общества неизбежно становятся их страданиями». Дональд Трамп стал президентом не из-за утечки электронных писем Подесты, расизма (хотя он и многие его сторонники - расисты), или «русского вмешательства». Такие демагоги возвышаются в неполноценных демократических обществах, которые погрязли в беззаконии и аномии. Они говорят разъярённому населению то, что оно хочет слышать, и грубо, к радости большинства, высмеивают элиту, которая продала их.
Изгнание Трампа из Белого дома без противостояния беззаконию и аномии, которые определяют жизнь десятков миллионов американцев, ничего не сделает для восстановления демократии. На самом деле, это, скорее всего, только укрепит власть христианского фашизма, который прикрывается лицемерным благочестием и лживым морализмом. Вице-президент Майк Пенс, который представляет христианских правых и пропагандирует их фашистскую идеологию, вероятно, может быть хуже Трампа.
Левые, как и большинство критиков Трампа, олицетворяют наш распад. Они близоруко фокусируются на Трампе, который является симптомом, а не болезнью. Они повторяют бессмысленные лозунги о русском вмешательстве в наши выборы, отказываясь расследовать серьёзные проблемы нашего общества, которые обострились во времена правления Билла Клинтона и Демократической партии, предавших американских трудящихся. Если мы не решим эти проблемы, если мы не восстановим социальные связи, разорванные хищническим корпоративным капитализмом, то при скором наступлении финансового кризиса, эта коллективная аномия взорвётся. Из глубин беззаконного болота всплывут ужасные демоны, вскормленные этими тёмными саморазрушительными патологиями.
Источник: American Anomie, Chris Hedges, Truthdig.com, popularresistance.org, September 26, 2018.