Беспросветная колониальная идеология.
Её зовут Синта, на индонезийском языке бахаса это означает «любовь». Она живёт в крошечной деревне около города Сукадана на западе индонезийского острова Калимантан. Этот крупнейший остров в Азии, также известный под названием Борнео, полностью разрушен необузданными лесозаготовками, производством пальмового масла, добычей полезных ископаемых, местными и транснациональными компаниями, которые никак не контролируются из-за коррупции и дикого капитализма. Рядом с Сукаданой находится национальный парк Гунунг-Палунг. Он огромен и по индонезийским стандартам хорошо охраняем, хотя даже по его краям несколько отчаявшихся местных жителей начали сжигать древний лес и другими способами уничтожать природу ради денег.
Я поговорил с ними и вскоре понял: у них нет выбора. Государство ничего не даёт им, а им нужно выживать. И они выживают, как могут. Я поговорил с матерью Синты. У неё нет денег, нет мобильного телефона. Она была в соседнем городе всего один раз за всю свою жизнь, когда серьёзно заболел её родственник. Через несколько минут разговора она начала плакать и стала отчаянной, униженной и беспомощной. Я спросил, понимает ли её семья, что политическая и экономическая система её страны совершенно гнилая. Она кивнула.
Я спросил, знает ли она, что во многих других странах всё по-другому. Она не знала. Она безучастно смотрела на меня. Эта отдалённая деревня была для неё всей вселенной. Она никогда ничего не слышала о социализме, коммунизме или даже о социал-демократии. После массовой резни левых и интеллигентов во время организованного Западом переворота 1965 года даже слово «коммунизм» стало незаконным, - как сказал мне известный индонезийский историк Асви Марван Адам. Запрещены даже такие слова как «класс», чтобы никто не смог вспомнить о «классовой борьбе». Родные Синты знают о том, что западная многопартийная демократия - абсолютный фарс. Несмотря на десятки конкурирующих политических партий (все они принадлежать индонезийским олигархам), местные бедняки (подавляющее большинство индонезийского населения) совершенно не имеют доступа к власти.
Конечно, Индонезия не одинока в этом, но она - самый экстремальный пример. Несколько лет назад камбоджийский крестьянин сказал мне около границы с Вьетнамом: «У вьетнамцев только одна политическая партия - коммунистическая, но они участвуют в управлении своей страной намного больше нас, несмотря на множество наших партий. Когда мы заболеваем, мы переходим границу и просим вьетнамцев помочь нам. Когда мы голодаем, мы поступаем также. Пойми, мы не можем наесться нашими партиями, независимо от их количества…». Этот крестьянин знал две совершенно разные политические системы, потому что жил в 500 метрах от границы. Но в Пномпене, где антикоммунизм напоминает новую религию и превратился в источник заработка в транснациональных НПО, ситуация другая. Там никто ничего не знает. Единственно возможный путь - это западный путь с его стереотипами и примитивными лозунгами.
Запад фабрикует упрощённую, унифицированную и одностороннюю «псевдо-реальность» для всех своих колоний и подчинённых стран. Эта однотипная псевдо-реальность предназначена для поддержки коллаборационистов режима и затыкания ртов его жертвам. Более того, ограбленные даже не должны понимать, что их грабят. Конечно, большинство людей неоколоний понимают, что они страдают, но не понимают почему. Они обвиняют себя и друг друга в лени, безответственности, большом числе детей, неумении конкурировать и лидировать. Кроме того, в некоторых странах, где пропаганда слишком экстремальна (как в Индонезии), многие даже не осознают, как глубоко они погрузились в дерьмо.
Несколько лет назад, когда я снимал для латиноамериканского канала TeleSur документальный фильм «Сурабая - Съеденая заживо капитализмом», я наткнулся на женщину, которая жила в трущобах и мыла посуду в той же грязной воде, в какой купала больного ребёнка. У неё не было электричества и чистой воды, её дом был собран из ржавых металлических листов. Я спросил, как она себя чувствует, видя, что в нескольких шагах богатые люди сжигают деньги в роскошном торговом центре, словно у них не будет завтра. Она посмотрела на меня несколько секунд, потом схватила метлу и побежала за мной, крича как одержимая: «Как ты смеешь меня оскорблять? Ты назвал меня бедной? Я не бедная!» Через несколько месяцев в огромной трущобе в Найроби (Кения) бандит по кличке Огонёк сказал мне: «Мне 32 года, но я чувствую себя стариком… У меня было несколько друзей, но все они мертвы; я - единственный, кто всё ещё жив».
Огонёк помогал мне снимать фильм в качестве гида и телохранителя. Он мне сильно понравился. Я доверял ему. Он был хорошим человеком, который совершил много ошибок в жизни, но затем постарался исправиться и найти выход из порочного круга нищеты и насилия. Он понимал своё положение и положение своих товарищей. Однако, живя в Кении - западной колонии, исполняющей прихоти США, Англии, Израиля и других милитаристских стран, он никогда не слышал, что существуют другие политические, экономические и общественные системы, отличающиеся от его родного покорного империи дикого капитализма.
Он хотел «сделать это», «помочь своей трущобе», изменить свою жизнь и жизнь своих соседей. Но он не знал о том, что революция может привести к великим и фундаментальным переменам. Всю жизнь ему говорили, что единственный путь вперёд - это личное «самосовершенствование», потому что система, в которой он живёт, правильная и справедливая. Конечно, большинство людей в этой системе живут бедно, над ними издеваются, их эксплуатируют. Насилие, короткая жизнь и безнадёжность - побочные продукты неоколониализма и турбо-капитализма, они не вызваны недостатками определённых групп и лиц.
Огонёк был очень умным. Я сказал ему примерно то, что сейчас пишу. Он понял. Он всё понял. Но когда мы прощались, он сказал: «Я согласен с тобой, но людям здесь никогда не говорили об этом. Почти никто не понимает, что происходит в наших трущобах. Мы учимся только обвинять друг друга. Никто здесь никогда не обвинял Англию или США. Нам всем сказали, что наши страдания - это наши собственные ошибки».
На севере Кении, рядом с раздираемой войной Сомали, я осмотрел аккуратный заповедник. Там были милые осиротевшие носороги, о которых заботились хорошо обученные сотрудники, там были и другие исчезающие виды животных. Этот заповедник принадлежал английской семье, и за вход взималась очень высокая плата. Когда я выезжал оттуда, то увидел за воротами, охраняемыми вооружёнными автоматчиками, два жалких креста. Проехав дальше, по обеим сторонам дороги я увидел множество таких же крестов. Я остановился у местного магазинчика и спросил, что это за кресты. Морщинистая женщина объяснила мне на ломанном английском: «Здесь засуха… голод… люди умирают, пытаясь убежать… они падают замертво… у деревенских нет сил относить их, они просто хоронят их на месте».
Защита животных - хороший бизнес для этих мест. Животные симпатичные, они выглядят беззащитными. Голодающие люди грубы, грязны и выглядят страшно. Они умирают от голода и болезней, и вовсе не симпатичны. Спасение их жизней - плохой бизнес. Я спросил продавщицу: «Они кормят животных и ухаживают за ними. А к людям относятся по-другому?» Она ответила: «Мы ничего не стоим. Мы бедны». Я спросил, сердита ли она, считает ли она эту систему безумной, зверской, совершенно отталкивающей?
Её большие руки были грубы и прорезаны глубокими морщинами. Морщины были похожи на сухие русла рек вокруг Найроби. Взглянув в её глаза, я понял, что она моложе меня, ей чуть больше 30. Но выглядела она на 60. Она выглядела так, словно уже на пороге могилы. Она тоже осмотрела меня: «Сердита? Почему? Всё в Его руках», - и она посмотрела наверх. «Он не поможет тебе», - подумал я. Я купил у неё ненужные мне пять банок сгущённого молока и крекеры. Я уехал, разозлённый как чёрт, выжимая 100 км/ч на узкой грунтовой дороге, оставляя за собой клубы пыли, поднимающиеся к небу.
Позже мой угандийский друг и ведущий левый политик Артур Тевунгва написал мне: «Животные бродят по земле, трахая всё, что связано с кенийцами. Безумие! Лорд Абердар владеет 300 тысячами актов, Чолмондели - то же самое и т.д.. Слоны, носороги, бегемоты - вредители для бедных сельчан, но они не могут даже посмотреть на них, поскольку они нарушат границы частной собственности, как какие-то туристы. Комедия!» Но эта комедия разрушает жизнь десятков тысяч человеческих существ, и никто не осмеливается протестовать.
Часто невозможно поверить, что люди, у которых всё отняли, настолько обмануты, что не знают о существовании альтернативной, лучшей общественной жизни. Или их научили не думать об этом. Разумеется, религии помогают удерживать в подчинении бедных и ограбленных людей, и Запад всегда создавал и поддерживал самые радикальные формы религии в своих колониях. Не один вид религии, а все формы религии - чем экстремальнее, тем лучше.
Три года я жил на юге Тихого океана, работая над книгой об ужасном положении в Микронезии, Меланезии и Полинезии - части мира, которая почти уничтожена различными геополитическими интересами США, Австралии, Новой Зеландии, Англии, Франции и Тайваня. Эта книга называется «Океания». Некоторые тамошние островные государства, вроде Тувалу, Кирибати и Маршалловы острова, буквально исчезают с лица Земли, или становятся непригодными для жизни из-за климатических изменений и повышения уровня океана.
Люди вынуждены бежать из своих стран. Но обвиняют ли они империализм, необузданный капитализм и западный эгоизм? Отнюдь нет! Все местные СМИ, так или иначе, контролируются иностранцами, например, с помощью «гуманитарной помощи» или «обучения и тренировки» местных журналистов за границей. Система образования тоже зависит от иностранного финансирования. Следовательно, капитализм никогда не осуждается. Западный империализм - табу. Улицы столицы Самоа города Апиа, как и других столиц Океании - знакомые места для высоких светловолосых молодых людей в белых рубашках, которые проповедуют христианство. Это «послы» различных экстремистских религиозных течений и фундаменталистских сект из США: от «свидетелей иеговых» до мормонов.
Церкви в Океании жестоко эксплуатируют бедное и беспомощное население. Они буквально шантажом выбивают из прихожан непомерно высокие сборы. Люди постоянно боятся, что их изнасилуют. Но и местные «культуры» загоняют всех островитян в религиозные клетки. И никто не критикует политику Запада. Почему? Ответ прост: экстремистские религии удерживают людей в полном невежестве и подчинении религии, феодальным семейным традициям, экономико-политическому режиму. Режим в странах Океании коррумпирован и подчинён Западу и Тайваню. Запад (США, Англия и Франция) взрывает тут свои атомные бомбы, проводя эксперименты на людях, но практически нет никакого идеологического противодействия Европе, США и Австралии.
США запускают межконтинентальные ракеты из Калифорнии, которые падают в центре крупнейшего атолла в мире - Кваджалейн и Маршалловы острова - но никто не говорит, что это полное безумие. Кваджалейн практически закрыт для большинства людей (он управляется армией США), и некоторым местным жителям позволяют работать на военной базе в качестве грузчиков и подсобных рабочих. Около 90% жителей соседнего острова Эбейе страдают от диабета, поскольку вынужденные есть американское дерьмо. Ведь почти вся Океания стала свалкой импортных нездоровых продуктов питания. Бывший министр иностранных дел Маршалловых островов Тони Дебрум и глава Paramount Майк Кабуа сказали мне, что они возмущены происходящим, но понимают ли простые люди, что с ними делают?
Сначала чудовищные ядерные эксперименты и разрушение атолла Бикини, а теперь эти уродливые звёздные войны посреди некогда чистых атоллов. Более того, эти острова страдают от глобального потепления. «Соглашение о свободной ассоциации с США» позволяет США «легально» колонизировать Микронезию и гарантирует, что никто не будет возмущаться этим. Как и в других колониях, богатые получают прибыль, а бедные (подавляющее большинство) ограблены и обездолены. Но они улыбаются и танцуют. Они никогда не слышали в своих телевизорах и школах (где они есть), что являются жертвами. Нищета - это карма или судьба, наказание за плохие поступки, божественная воля. Великолепная религиозная идеологическая операция. Империя может быть довольна!
Для сотен миллионов таких девочек как Синта это означает, что жизнь никогда не изменится. Она будет такой же, как была у их матерей и бабушек - рабство, опасность, плохие браки без возможности развестись, бесконечные религиозные ритуалы и полное невежество. Но империя не просто распространяет нигилизм в своих колониях, она запрещает все гуманистические и революционные альтернативы. В этом она достигла успеха. Но только пока… Это не может продолжаться вечно. Однажды эти девочки проснутся, они разорвут оковы, обретут гордость и надежду, и отправятся в горы, чтобы бороться за свою страну, как делали антифашистские партизаны в других странах!
Как их подтолкнуть к этому? Как сделать так, чтобы они поняли, что происходит? Ночью я не мог уснуть в городе Кетаранг. Я метался и ворочался, думая о девочке по имени Синта. Я должен был вернуться к ней до вылета с Борнео. Я должен был поговорить с ней и её родителями, чтобы сказать им, что всё это неправильно, и существует другая жизнь. Я пошёл в местный торговый центр, купил ей зелёного медведя и несколько маленьких подарков в японском магазине. Утром, вместо съёмки района, разрушенного шахтами и пальмовыми плантациями, я попросил водителя вернуться в деревню Синты. Но она пропала. Вся её семья пропала. Их сосед сказал мне: «Они уехали на дальние поля, чтобы работать на дуриановой плантации. Они не вернутся ещё несколько недель».
Я оставил зелёного медведя в деревне. Я проклял империализм и современное рабство и уехал. Империя снова победила. Но мы не беспомощны. Сегодня мои читатели на всех континентах узнают о маленькой девочке по имени Синта. Истории порабощённых людей одинаковы по всему миру. Такие же девочки есть в Гондурасе, Уганде, Йемене, на Маршалловых островах. Империалисты должны знать: мы видим, что происходит днём и ночью. Мы записываем истории жертв на всех континентах. Мы объединяем эти истории в одну картину. Объединённых людей невозможно победить! Альтернативные взгляды можно запрещать, по крайней мере, в течение определённого времени. Но мечты и надежды нельзя запретить. И эти надежды и мечты - самый страшный враг для тиранов.
Источник: In Almost All Western Colonies No Alternative Views Allowed, Victims Blame Themselves, Andre Vltchek, journal-neo.org, January 11, 2018.