Неолиберализм во внешней политике Канады.
После прихода к власти в 2006 году консервативного правительства Стивена Харпера сдвиг в канадской внешней политике разжёг споры в парламенте, СМИ и обществе. Все согласны с канадским академиком Александром Моэнсом, что произошла «революция в канадской внешней политике». Для либералов харперский сдвиг - просто следствие его правой идеологии и внутренних маневров, и его можно исправить реформами. Для социал-демократов и левых националистов к этому добавляется беспокойство по поводу американского влияния на канадскую политику.
Как отмечают марксисты, ограниченность этих точек зрения состоит в отсутствии политико-экономического анализа канадской власти - подробного исследования канадской внешней и внутренней политики с экономической, политической и социальной точки зрения. В этой статье я предлагают анализ канадской внешней политики при правительстве Харпера. Я рассматриваю, в частности, глобальный контекст канадской внешней политики; политику либеральных правительств до Харпера; стратегию харперского «бронированного неолиберализма»; и примеры этой стратегии. Я считаю, что новая канадская внешняя политика - отражение глобализации канадского капитала и перестройки государства как института классового господства в местном и глобальном масштабе.
Глобальный контекст.
«Революцию канадской внешней политики» нужно рассматривать относительно глобальной динамики мировой экономики и государственной системы. После экономических кризисов 1970-80-х корпоративные и государственные управленцы начали продвигать неолиберальную модель капитализма, при которой разгоняются профсоюзы, приватизируются государственные активы, сокращаются зарплаты и социальные пособия, а экономика и производство становятся транснациональными. Цель этого - увеличение корпоративных прибылей, усиление эксплуатации рабочих и превращение природного и государственного секторов в объекты потребления. Очевидно, что неолиберальный период увеличил социальное неравенство, экономическую неравномерность и политическую конфликтность внутри стран и между ними.
Мировая экономика находится в состоянии структурного дисбаланса - в частности, в сфере торговли и инвестиций в Северной Америке, Западной Европе и развитой Азии. Североамериканский блок, во главе с США, создаёт торговые дефициты с ЕС и Азией. Американские дефициты покрываются долларовыми притоками в банки и казну, позволяя финансировать торговые и бюджетные дефициты, кредитные пузыри и военные кампании.
Благодаря этим долларовым притокам поддерживается стратегия США. После окончания «холодной войны» все правительства США откровенно продвигали стратегию глобального превосходства. С этой целью США блокируют появление в Евразии любых конкурентов, расширяя НАТО и глобализируя неолиберальную политику.
Для этого США используют глобальные формы дисциплинарного милитаризма. После 11 сентября США увеличили военные расходы до почти половины от всех мировых военных расходов, а также развязали войны с Афганистаном, Ираком, Ливией, Сомали, Пакистаном, Йеменом, Гаити, Украиной и другими странами. Несмотря на провалы в Ираке и Афганистане, США развивают новые военные технологии, включая беспилотные бомбардировки, использование спецназа и кибер-нападений. А также, они придумали новые предлоги для смены правительств в странах- «изгоях» и «неудачниках» (например, «продвижение демократии» и «защита граждан от репрессивных тиранов»).
Начиная с первой войны в Персидском заливе Ближний Восток стал ключевым фронтом американского империализма. По заявлениям центрального командования США, главная цель правительства США состоит в «защите непрерывного и безопасного доступа к ближневосточной нефти». Для этого США продолжают сотрудничать с Саудовской Аравией, Египтом и Израилем; поддерживают оккупацию Палестины и израильские нападения на соседние страны и протестующих; вводят санкции и запугивают Иран; манипулируют «арабской весной» с целью свержения правительств Ливии и Сирии; поддерживают репрессии в Бахрейне и Йемене (до восстания); и приветствовали военный переворот 2013 года в Египте. Наряду с войной с Ираком, эта политика - олицетворение порочного круга милитаризма, терроризма, экономического и государственного разрушения.
За пределами Ближнего Востока неолиберальная политика США также ограничивает развитие стран. В 2010 году ООН признала, что мировая экономика «неравномерна по доходам… так как богатые страны растут быстрее бедных - по сравнению с предыдущими 40 годами. Разрыв между развитыми и развивающимися странами сохраняется: несколько стран остаются на вершине мирового распределения доходов, и только единицы стран, которые ранее были бедными, присоединились к этой богатой группе». Кроме того, «во всех странах рост неравенства доходов стал нормой». Таким образом, глобальный капитализм в условиях господства США расширил и увеличил неравенство доходов и развития. И как же всё это отразилось на Канаде?
Неолиберализм до Харпера.
Внешняя политика Харпера считается радикальным расширением неолиберальной внутренней канадской политики. На экономическую и политическую сферу оказали огромное влияние четыре следующих фактора.
Во-первых, с середины 1980-х Канада участвует в проекте континентального неолиберализма. Под руководством корпоративных политических и пропагандистских группировок, цель этого проекта состояла в объединении экономик США и Канады с помощью свободного рынка и в разрушении профсоюзов с помощью новых форм региональной трудовой конкуренции. Идеология свободного рынка, выразившаяся Соглашением о свободной торговле между США и Канадой 1988 года и Североамериканским соглашением о свободной торговле 1994 года, стала главной стратегией капитала и помогла увеличить прибыли канадских корпораций в 1992-2007 годах.
Во-вторых, канадское государство участвовало в глобализации производства и инвестиций в более широком масштабе. Фактически, региональная стратегия континентального неолиберализма разработана для распространения канадской корпоративной экспансии на весь мир, в частности, через прямые иностранные инвестиции. К 1996 году Канада стала сетевым экспортёром капитала, а канадские корпорации захватили лидерство в нескольких глобальных секторах, включая энергетику, добычу полезных ископаемых, финансы, авиацию и информационные технологии. Руководство состоит из верхушки канадских корпораций и верхушки транснациональных корпораций, усиливая позиции канадских олигархов в «североатлантическом правящем классе». На торговом фронте Канада столкнулась с дефицитами с Европой и Азией, восполняя их торговлей с США. В этом смысле NAFTA поддержало глобальные связи канадского капитала.
В-третьих, для поддержки этой динамики либеральные правительства развивали глобальную архитектуру транснационального неолиберализма. В 1990-х этого добивались через ВТО, АТЭС и Многостороннее соглашение по инвестициям ОЭСР. В начале 2000-х правительство Кретьена разрабатывало Соглашение о свободной торговле обеих Америк. Но массовые протесты против CAFTA и NAFTA, особенно во время Американского саммита 2001 года в Квебеке, создали негативный образ таких соглашений.
В-четвертых, либеральные правительства пересмотрели канадскую внешнюю политику в свете глобализации и вашингтонского превосходства. Прежде всего, в 1999 году правительство Кретьена поддержало незаконное натовское нападение на Югославию, а в 2001 году - на Афганистан. Правительства Кретьена и Мартина резко увеличили расходы Министерства обороны, разведслужб и органов госбезопасности.
Для обоснования этого в 2004-2005 годах они издали несколько стратегических документов, которые устанавливали внутри страны новый режим госбезопасности, а заграницей - новые военные направления. Кроме того, они подогнали канадскую иммиграционную политику под США, издав серию законов в 2001-2005 годах. Хотя Канада официально отказалась участвовать в войне с Ираком в 2003 году, правительство Кретьена оказывало военную помощь, включая разведывательные самолёты, военные суда, программы обмена военнослужащими и военные операции в Афганистане и в странах Персидского залива. Правительство Мартина отправило войска на Гаити для поддержки антидемократического переворота 2004 года. А его Стратегия развивающегося рынка 2005 года создана для поддержки экспансии канадских корпораций в страны «третьего мира».
Таким образом, правительство Харпера унаследовало механизм глобализации канадского капитала и милитаризации канадской внешней политики, который подчиняется американскому империализму.
«Бронированный неолиберализм» Харпера.
Новизна канадской внешней политики при Харпере выразилась в классовом осознании геополитической и геоэкономической политики. При поддержке корпоративной элиты и военного лобби правительство Харпера создало новую стратегию «бронированного неолиберализма» - сплав милитаризма и классового угнетения в канадской политике. Его цели: глобализация корпоративного канадского охвата; постоянное место канадского государства в геополитической иерархии; и наказание всех оппозиционных сил (государственных и негосударственных) для построения нового мирового порядка.
Для достижения этих целей Харпер стал «идеальным персонификатором всего национального капитала», - как писал Фридрих Энгельс. Правительство Харпера развивало способности государства в военной пропаганде; поддерживало крайне-правые круги внутри страны; и усиливало органы госбезопасности для слежки и подавления всех выступлений против государственно-корпоративной группировки в Канаде.
Идеологически эта политика разъяснялась следующим образом. Первая оборонная стратегия Канады 2008 года постановила, что ключевыми угрозами безопасности являются «терроризм, страны-неудачники и мятежи», а глобальная экономика Канады зависит от «безопасности за границей». Это постановление обещало выделить на новые военные расходы 490 млрд. долларов, и запланировало создать «боеспособную» армию, которая соответствует армии США.
В 2013 году правительство Харпера опубликовало План глобально-рыночных действий, согласно которому «все государственные активы Канады будут использоваться для поддержки коммерческих успехов канадских компаний и инвесторов на ключевых иностранных рынках». В частности, в этот план входила заграничная «стратегия добывающего сектора» канадских инвесторов.
Для защиты экономических интересов правительство Харпера приняло Контртеррористическую стратегию. Этот документ стал ключевым инструментом легитимизации военной стратегии Харпера. Эта стратегия основана на противопоставлении идеологических терминов «исламистский терроризм» и «канадские интересы». Это противопоставление манипулирует ошибочными историческими и политическими взглядами на исламскую борьбу, игнорируя многовековое насилие Запада против мусульманских азиатских и африканских народов. Эта стратегия определяет, что канадская армия должна постоянно находиться в боевой готовности против исламистской угрозы.
Во-вторых, эта стратегия нацелена против внутренних движений «в защиту окружающей среды и против капитализма», считая их потенциальным источником террористического насилия в отношении «энергетического, транспортного и нефтегазового бизнеса». Эта стратегия узаконивает в Канаде классовое преследование и подавление рабочих и экологических протестов.
Главной целью правительства Харпера было приравнять внутренние и внешние интересы канадского капитала к интересам всего государства. Структуры госбезопасности и армии были перестроены так, чтобы охранять интересы канадского капитала и подавлять оппозицию, как внутри страны, так и за её пределами.
Например, в 2013 году резко увеличилось финансирование федерального агентства глобальной разведки сигналов - до 422 млн. долларов. С такими деньгами Канада вошла в пятёрку стран с самым тотальным сбором метаданных внутри страны и за границей; с самым широким промышленным шпионажем; и с самым большим количеством шпионских операций в интересах Агентства национальной безопасности США.
К 2010-11 годам финансирование Канадской службы разведки и безопасности (КСРБ) увеличилось до 506 млн. долларов, предоставив ей новые возможности для внутренней и внешней шпионской деятельности. КСРБ участвовала в слежке за общением канадцев, а также в разведывательных операциях в Ираке и Афганистане. Она также была замешана в арестах и пытках канадских граждан: Махера Арара, Абусфиена Абдельразика, Омара Хадра и многих других. Для упрощения этой деятельности правительство Харпера расформировало Управление генерального инспектора КСРБ, и разрешило КСРБ использовать пытки для добычи информации. На территории Канады КСРБ следит за движениями за мир и справедливость, а также за индейскими протестующими, мечетями и организациями по защите мигрантов.
Правительство Харпера и другим образом изменило аппарат внешней политики. В марте 2013 года Канадское агентство международного развития вошло в состав нового Министерства иностранных дел, торговли и развития (МИДТР). Вся международная работа правительства стала подчиняться геоэкономическим и геополитическим интересам. В частности, новое министерство участвовало во вмешательстве в экономику развивающихся стран, чтобы «сделать их готовыми к торговле и инвестициям», - как выразился бывший министр Джулиан Фантино. Вместе с Экспортным развитием Канады и Природными ресурсами Канады МИДТР проводил политику в интересах добывающих корпораций Канады.
Хотя «коммерциализация» Министерства иностранных дел началась ещё в 1980-х, правительство Харпера усилило этот процесс. В частности, МИДТР вмешивается в развивающиеся азиатские экономики, координируя свою деятельность с Госдепартаментом США в сфере «торговли и глобальной безопасности», и разрабатывая «Стратегию для Америк» в свете канадской корпоративной экспансии в регионе. Были также проведены двусторонние переговоры об иностранных инвестициях, и поддержана новая стратегия продажи вооружений совместно с Канадской коммерческой корпорацией и военно-промышленными кругами.
В 2012 году министерство подписало с Китаем Соглашение о защите иностранных инвестиций с двойной целью: (1) обеспечение и защита долгосрочных китайских инвестиций в канадскую промышленность и (2) компенсация снижения спроса США на канадские товары торговлей с Китаем. Это соглашение не предусматривает аналогичных прав для канадских инвесторов в Китае, и ограничивает канадскую демократию в экономической, экологической и расовой политике, но оно полностью соответствует неолиберальному проекту глобализации канадского капитализма. В этом же русле МИДТР разработало несколько других инвестиционных и торговых соглашений с развивающимися странами, многие их которых являются получателями инвестиций канадских банков, добывающих и энергетических фирм.
Правительство Харпера также перестроило Министерство национальной обороны (МНО). В октябре 2012 года канадская армия получила две командные структуры: Канадское командование совместными операциями и Канадское командование специальными операциями. К 2011 году Харпер увеличил военные расходы до 22 млрд. долларов - это рекордный уровень со времён Второй мировой войны. Консервативное правительство увеличило постоянный и резервный состав армии, и предприняло значительные усилия по закупкам вооружения, хотя они были слегка ограничены мерами жёсткой экономии, выводом войск из Афганистана и политической некомпетентностью. Харпер также вывел канадские войска из всех значительных операций ООН, разрешив МНО начать строительство семи зарубежных военных баз, ссылаясь на распространение терроризма и союзнический долг по отношению к США и НАТО.
Для оправдания этих усилий в канадском гражданском обществе усилилась милитаристская пропаганда. Например, широко освещались жёлто-ленточные кампании, военные празднования, мероприятия по вербовке в армию, церемонии поминовения убитых солдат и военные парады перед спортивными соревнованиями. Историки Ян Маккей и Джеми Свифт пишут, что эта «организованная государством культурная революция» стремилась «внедрить специфические взгляды на Канаду, оправдать расходы на вооружение, заставить уважать солдат и поиграть мускулами на международном уровне».
В этом смысле, правительство Харпера изменило взгляд на государство в рамках новой стратегии неолиберализма. Оно объединило внутренний аппарат госбезопасности и перестроило внешнюю канадскую политику на основе классовой империалистической войны.
Эксплуатация и разрушение.
Ключевые шаги внешней политики правительства Харпера показали логику «бронированного неолиберализма» канадской большой стратегии. Война в Афганистане стала самым важным вопросом, в этом смысле. После прихода к власти консервативное правительство провело анти-партизанскую операцию в Кандагаре и продолжило увеличивать свой армейский контингент до весны 2011 года, после чего канадская армия получила мандат на 3-летнее обучение афганской армии. С помощью Стратегической консультативной команды в правительстве Карзая канадские военные закрепились в афганском государстве и сыграли ключевую роль в разработке плана неолиберального развития этой страны. В этот план вставили приватизацию государственных активов, дерегулирование национальной экономики и либерализацию торговли и инвестиций. В основном, распределением гуманитарной помощи по всему Афганистану управляли международные спонсоры и НПО, не ставя в известность правительство. Под правлением Харпера большая часть канадских расходов на помощь Афганистану была выражена в виде военных действий в Кандагаре. Все остальные проекты провалились.
Канадские военные операции тоже не достигли объявленных целей по умиротворению, демократизации и развитию. Канадская армия помешала Талибану войти в Кандагар, но не смогла победить повстанцев, разожгла ненависть среди населения, усилила влияние повстанцев, способствовала увеличению наркотрафика, убила множество мирных граждан, разрушила инфраструктуру, сознательно участвовало в пытках людей. Всем этим Канада развивала в Афганистане неолиберальную форму милитаризма, не считая либерализации афганской экономики и превращения этой страны в колонию.
Та же самая логика просматривается в «Стратегии для Америк», которая была разработана для поддержки канадских корпоративных инвестиций, удержания у власти консервативных правительств, расширения влияния Вашингтона и уничтожения левых движений. Гондурас стал самым ярким примером этой стратегии. В июне 2009 года демократически избранный президент этой страны был похищен и вывезен военными за границу. Вместо демократического правительства была установлена диктатура гондурасских олигархов, которая жестоко расправилась с мирными демонстрациями.
Канада сразу же стала активно поддерживать эту диктатуру, обвиняя бывшего президента в кризисе и расхваливая достижения олигархов. Хотя Организация американских государств лишила Гондурас членства, потребовав восстановить демократию, Канада продолжала помогать диктатуре. Канада сделала всё, чтобы создать видимость демократии и законности в Гондурасе, дважды признав результаты сфальсифицированных выборов и отправив своего представителя на лживую «Комиссию правды и примирения», в то время как Amnesty International рассказывала, как диктатура использует батальоны смерти для убийств активистов и журналистов.
В 2011 году Канада объявила о подписании с Гондурасом соглашения о свободной торговле, которое сократило налоги и контроль за добывающими предприятиями, и нанесло ущерб местному туристическому бизнесу. Канада также заключила контракт на обучение гондурасской полиции, чтобы бороться с активистами, протестующими против таких канадских компаний как Goldcorp и Gildan.
Схожие интересы привели к канадской интервенции на Гаити после землетрясения в 2012 году. В своих публичных заявлениях министр иностранных дел Лоуренс Кэннон заявлял, что канадское военное вторжение - «знак солидарности… и помощи в этот тяжёлый час». Из секретных документов МИДТР стало известно, главными причинами канадской оккупации стали «риск народного восстания» и «слухи о возвращении левого президента Жан-Бертрана Аристида… который может легко вернуться к власти». Из тех же документов стало ясно, что Канада продвигала неолиберальную перестройку, в которую входили «реальный сдвиг парадигмы» и «фундаментальная структурная перестройка гаитянского общества». Для этого около 97% канадских фондов помощи действовали, не согласуясь с гаитянским правительством - через транснациональные НПО. В результате, по мнению канадского академика Джастина Подура, на Гаити закрепилась «новая диктатура»: группировки иностранных и внутренних элит господствуют в стране и эксплуатируют её народ, используя неолиберальные методы политического, экономического и военного подчинения.
Те же самые методы проявились и в ближневосточной политике Харпера. Для начала, Харпер выказал безоговорочную поддержку Израилю и системе апартеида в Палестине. В частности, он изменил канадские модели голосования в ООН по Палестине и не признал Палестинскую Автономию, избранную в 2006 году. Харпер также поддержал израильское нападение на Ливан в 2006 году и постоянные бомбардировки Сектора Газа, которые ООН и правозащитные организации называют военными преступлениями. Правительство Харпера поддерживало тесные связи с израильским лобби в Канаде и приравняло движение «Бойкот, санкции и разоблачение» к антисемитизму.
Правительство Харпера также быстро присоединилось к натовской войне с Ливией в 2011 году. После установки бесполётной зоны, НАТО начало бомбардировать города и поддерживать террористов для разрушения гражданской инфраструктуры. Канадская разведка предупредила МНО о «растущей вероятности, что ситуация в Ливии преобразуется в племенную и гражданскую войну», и «учитывая присутствие в оппозиции нескольких исламистских террористических группировок», войска НАТО и Канады «рискуют стать ВВС Аль-Каиды». То, что чиновники Канады, США и НАТО проигнорировали эти предупреждения доказало (1) фальшивость «гуманитарных войн»; (2) Запад управляет «арабской весной» для усиления контроля за нефтью в регионе; (3) США тестирует в региональных войнах войска АФРИКОМа; (4) Запад продолжает использовать джихадистских террористов в имперских интересах.
Во время войны с Ливией Канада установила тесные связи с экономическими и военными аппаратами монархий Персидского залива. Например, в правление Харпера резко вырос экспорт канадского оружия в этот регион, достигнув несколько десятков миллиардов долларов. В частности, Саудовская Аравия стала близким партнёром ближневосточной политики Канады. Она закупила канадское вооружение на сумму около 15 млрд. долларов, поддерживая благосостояние таких канадских корпораций как Bombardier и SNC Lavalin, а также участвовала в военных учениях вместе с канадскими ВМФ и ВВС. Как отметил канадский журналист Ив Энглер: «связи консерваторов с саудовской монархией раскрывают абсурдность харперских заявлений, что «мы занимаем строгие и принципиальные позиции в наших деловых отношениях с другими странами»».
Наконец, Харпер отправил канадские войска на американскую операцию против Исламского Государства (ИГ) - были организованы, в частности, тренировки курдских ополченцев, воздушные бомбардировки и программа помощи иракским и сирийским беженцам в регионе (но не в Канаде). Хотя канадские мероприятия добились некоторых успехов по блокировке развития ИГ в северном Ираке, они были частью более широкой и противоречивой стратегии колонизации.
Во-первых, эта стратегия игнорирует то, что сектантская и неолиберальная политика американской оккупации Ирака привела к созданию ИГ. Во-вторых, она игнорирует, что желание Запада сменить правительство в Сирии усилило влияние ИГ и других террористических группировок (включая Аль-Каиду) в Сирии. В-третьих, она подразумевает союз с диктатурами Персидского залива, которые проповедуют ту же самую идеологию, что и ИГ. В-четвёртых, она игнорирует сектантский характер иракского правительства и его роль в отчуждении суннитского населения. В-пятых, судя по военным действиям, не ясно в чём состоят истинные планы Запада - победить или поддержать ИГ для усиления имперского господства в регионе. В-шестых, эта стратегия не мешала члену НАТО (Турции) открыто поддерживать ИГ. И наконец, эта стратегия отказалась сотрудничать с другими силами в регионе: Ираном, Хезболлой и Сирией, которые тоже воюют с Аль-Каидой.
По этим причинам, новая канадская стратегия в Ираке и Сирии - это империалистическая война, которая развивает милитаризм, сектантство, отсталость, а также разрушает государства и стремление народов к свободе.
Война на Украине стала последним фронтом харперской империалистической политики. Украинский конфликт был предопределён несколькими геополитическими и геоэкономическими факторами периода после «холодной войны», в частности экспансией НАТО, нарушениями российского суверенитета со стороны США, отказами НАТО признавать интересы безопасности России, планами США захватить ядерное превосходство, западным озлоблением по поводу российской помощи Сирии и страх, что союз России и Китая нарушит господство США и НАТО. «Новая холодная война» западной политики оправдывается авторитарным национализмом Путина и его действиями в Крыму и Восточной Украине после проамериканского переворота в Киеве в феврале 2014 года.
В этом конфликте Канада сыграла важную роль. Во время переворота чиновники разрешили протестующим несколько дней занимать канадское посольство в Киеве. Канада также признала законность правительственного переворота и результаты сомнительных выборов. Кроме того, она предоставила правительству Порошенко кредит на сотни миллионов долларов; поддержала действия НАТО в этой стране; присоединилась к санкциям (оставив лазейки для связей канадских корпораций с Россией); провела военные учения с карательными отрядами. В июне 2015 года правительство Харпера подписало соглашение о свободной торговле с правительством Порошенко, которое затем попросило канадских инвесторов скупить приватизированные украинские предприятия. Во время предвыборной кампании Харпер стремился поддерживать правые силы в украино-канадских общинах.
Хотя корпоративные интересы в украинском конфликте не столь заметны, правительство Харпера активно действовало именно в интересах канадских кампаний. Как «идеальный персонификатор всего национального капитала», Харпер обострял политический, экономический и военный конфликт с Россией для усиления влияния канадского государства в меняющемся мировом порядке, который становится многополюсным и стремится к противодействию США и НАТО. В результате этого, украинская политика Харпера соответствует всей системе экономической, политической и военной конкуренции на глобальном уровне. Таким образом, она служит примером классовой природы харперской внешней политики и его стратегии мобилизации внутренних сил для достижения политических, экономических и военных целей за границей.
Заключение.
Внешняя политика Харпера - воплощение меняющейся динамики экономической и политической власти в Канаде и по всему миру. Хотя сам Харпер сыграл решающую роль в развитии новой стратегии «бронированного неолиберализма», его правительство полностью поддерживало идеологию канадской корпоративной экспансии. Харпер оказал влияние на канадскую внешнюю политику в сфере стратегии господства государственно-капиталистических связей в контексте неолиберальной глобализации и достижения превосходства США.
Понимая это, любое движение, желающее бросить вызов канадскому империализму, должно обратить внимание на политическую экономику капитала и классов, как внутри страны, так и за границей. С этой целью, новые организации, борющиеся за права рабочего класса и коренных жителей, должны добиваться мира и глобальной справедливости.
Автор - Джером Классен (Jerome Klassen) - учёный из Центра международных исследований Массачусетского технологического института и автор книги «Создание империи: Политическая экономия новой канадской внешней политики» (издательство университета Торонто, 2014 год). Он благодарит в составлении этой статьи Тайлера Шипли, Энтони Фентона и Грега Шупака. Первоначально статья опубликована на сайте Canadian Dimension осенью 2015 года.
Источник: Naked Neoliberalism: Canadian Foreign Policy under Harper, Jerome Klassen, Canadian Dimension, socialistproject.ca, October 14, 2015.