Сарма
И вновь продолжается Пух.
"Автомобильный тур" - что-то даже у меня не вызывает энтузиазма, но трековые скороходы тянут вперед, а D90 пихается в рюкзаке. Отоспимся известно где, а пока в путь!
Первым делом отправились в ущелье Сармы. Если казаки вышли к Байкалу именно оттуда, то хотел бы я взглянуть в их лица. Узкое извилистое русло реки, а потом степь, за которой раскинулось Большое море.
Свет в конце тоннеля практически, правда, красота эта жестока. Именно тут рождается самый страшный байкальский ветер, переворачивающий корабли. 60 метров за секунду - с таким не шутят.
Но это точно не сегодня, так что мы идем к реке, встречаем скалу с петроглифами, удивляемся природе - такой мы тут еще не видели. Средняя полоса, березы, смородина, земляника, цветы.
Ягоды находит Альфия, а я пытаюсь охотиться на бабочек. С 17-50 не ах, конечно, зато они тут непуганые. Из-под шатра леса выныриваем на огромный луг. Горы, лес, речка, травы, синий мрамор, черно-желтые кузнечики, желтая трава и высоченное небо над этим.
Наш провожатый предлагает прогуляться "чуть дальше", буквально полчаса. Шестеро тех, кто вспомнил о программе "экстрим", двинулись следом.
По тропинке через бурелом ("А еще тут медведи ходят"), потом по какой-то козьей тропе над самым обрывом... "До гранатовой горки часов пять хода, она в программу не входит". Но, увидев наши решительные лица, гид взялся отвести нас туда-обратно за час. Типа, пять - это для пенсионеров.
Хотел бы я быть таким пенсионером! Мы-то карабкались прям аккуратно и вдумчиво. Внизу стремнина, круча и еще много красивых слов.
Наконец, дошли. Жила точно ручей из блестящей горной породы. В ней камни, маленькие и не очень. Потеряли минут десять, нашли по паре гранатов, да и обратно пошли. Времени нет совсем, чуем, съедят нас попутчики. Снова по тропам и тропкам, прыгая через стволы и топая в грязь - а за нас в это время волновались. Шутка ли, в четыре раза дольше, а связи с нами нет. Золотая наша группа все-таки.
По машинам - и на теплые озера, купаться.
Ага-ага. Каменистая коса, "теплое озеро" оказалось дурно пахнущей лужицей по левую руку. А по правую могучий Байкал - надо ли говорить, что выбрали мы скользкие камни и холодную воду? Зато традиционно, раз окунулся - и усталости нет.
Илью защекотали рыбки, Витя с Мишей занялись строительством каменных зАмков - суровые сибирские пляжи. Леха "печет блины" теми же камушками, а время клонится к обеду. После него обещаны нам грот да мыс, названия которого уже и не вспомнить. А обеда все нет, и поехали мы в позную. Там омуль, и те самые позы, и морс, а для антуража валенки на стенах. Первая улыбающаяся официантка, кстати. Впрочем, еду мы все равно забирали сами: и быстрее, и вкуснее кажется.
Приехали обратно и отправились к гроту. Часть группы уже стонет "хотим на базу", но тут же близко! А грот и вправду прекрасен. Настоящее окно в Байкал, да еще и с очень подходящим постаментом в самом центре.
Коллективная фотосессия, а у меня мысль почему-то, что эту красоту нельзя портить человеком. Не кем-то конкретным, у нас все красивые и открытые, а человеком вообще. Слишком первобытно.
Сейчас уже придумалось продолжение: возможно, там будут органично выглядеть обнаженные, так что дело за малым: научиться это снимать да вернуться к Байкалу.
Потом попутчики мои ускакали к коням - ну, почти контактная импровизация, да - а я остался с утесами и озером. Ненадолго, но каждый миг тянулся и переливался так здорово...
И - к людям. А они на склоне между письменами из камней, "Байкал" уже был готов, так что осталось прибавить к этому Пуха. Таскаем камни, буквы в три ряда под руководством Марго. Фотаться, смеяться, быть вместе. Так становятся командой за неделю без какого-либо экстрима. Просто освобождая тех-кто-мы-есть.
Сейчас сложно понять, как в наши пуховские дни вмещалось столько событий - будто мантра "ну почему в сутках только 24 часа" начала работать. Тогда мы лишь удивлялись - обдумывать не было ни времени, ни желания. А теперь от тех дней остался яркий клубок в голове, и в душе что-то новое, светлое и хорошее.
Ехали обратно притихшие, пели негромко, и все больше из советского кино.
И день даже не думал заканчиваться: ему суждено было стать самым долгим за Пух. Вечер - и наш костер в альтернативу "официальному", где с помощью Ильи-шамана народ заряжал амулеты.
Вообще, альтернативным был тот костер, а у нас получилось практически полузакрытие.
Еще днем чувство"ну, вот и все" носилось незримо. Оно еще вернется, а пока дискотека! Байкальская течет по чакрам, камера моя у Давида: хоть и 9 лет, а вполне себе с ней прыгает. Путь не профессионально, зато с энтузиазмом, это важнее.
Потом светограф отправляется к Симону с девчонками, светопись фиксирует. Симон вообще снимает на средний формат, но SLR для кучи дублей в темноте, понятное дело, удобнее.
Пишут "Пух" следом от головешки, Марика окончательно тает: с нами каменных надписей не выкладывала, но фотам порадовалась, ясное дело.
Спорим с Настей, что встретим рассвет. Эх, не знает девчонка, с кем связалась.
"Я даже знаю, где мы его встретим, у духов."
Но в итоге отправляюсь к Обо один. Выдергивать ее от тепла и огня жалко, да и цель путешествия даже мне видна очень примерно.
Вооружаюсь, уточняю направление у Марики, она, в свою очередь - не пьяная ли бравада моя затея - и понеслась. За тремя окнами налево, а там дорога. Все понятно, чего уж.
В фонарике садятся батареи через 50 метров от базы. Черт, глупо идти без света, но в пульте подходящие. Перекидываю оттуда, и вперед. Вокруг ни души, дорога вроде была да сплыла. Иду-иду, слева гряда - кажется, в первый день мы ее проходили. К духам-то ходили в самом начале Пуха, днем, по другой стороне да полпути с закрытыми глазами. Знакомая тропка, угу. Над головой звездный горох. Мысль "ну, не найду, хоть звезды поснимаю" - думается, но как-то вяло, надо двигаться. Взбираюсь повыше, снова гряда. Снова справа темень. Пирамидки стоят на вершине, она тут одна - это уже хорошо. Вроде бы вышел на полянку, где танцевали в первый день. А вот и нет, топаем дальше. Вот, теперь точно она. А вот и первая маленькая пирамидка, неужели нашел?! И тихий восторг. Спасибо, ребята. Дошел-то я сюда точно не без помощи. Теперь не суетиться, благо, на озере уже фотал. Штатив, фишай, фонарик. Ракурс подогнал, отметил про себя, что тепло - чай, не Байкал у ног.
Первый кадр на 40 секундах, вроде неплохо. Теперь десять минут. Щелчок, зажигается экран... Смотрю и не верю, что это могли сделать мы с камерой. Все, больше мне тут делать нечего, можно уходить.
И вдруг за спиной салют!
Улыбаюсь, благодарю местных за то, что гнали не очень активно, а даже вот так поздравили. Обещаю, что этим кадром постараюсь нести только хорошее - и в обратный путь. Теперь идется легко, впереди база, еще и костер не погас. Стоим обнявшись, Маша, Аня, Пашка. Угли дотлевают, а с ними и Пух доживает последнее. Вроде бы банально, но так щемит, столько всего в этих огоньках, в этих днях и ночах, объятиях и взглядах. Никогда это не выразить по-человечески, Пух останется нашей общей невыразимой историей. Историей глаз, историей молчания и прикосновения. Сердца.
Вот и рассвет уже. Синий, грустный, такого цвета они обычно осенью. Стою на той же сопке, щелкаю. Кажется, пара кадров есть, можно и домой, к спящим Дмитриям. 6:30 утра.
"Автомобильный тур" - что-то даже у меня не вызывает энтузиазма, но трековые скороходы тянут вперед, а D90 пихается в рюкзаке. Отоспимся известно где, а пока в путь!
Первым делом отправились в ущелье Сармы. Если казаки вышли к Байкалу именно оттуда, то хотел бы я взглянуть в их лица. Узкое извилистое русло реки, а потом степь, за которой раскинулось Большое море.
Свет в конце тоннеля практически, правда, красота эта жестока. Именно тут рождается самый страшный байкальский ветер, переворачивающий корабли. 60 метров за секунду - с таким не шутят.
Но это точно не сегодня, так что мы идем к реке, встречаем скалу с петроглифами, удивляемся природе - такой мы тут еще не видели. Средняя полоса, березы, смородина, земляника, цветы.
Ягоды находит Альфия, а я пытаюсь охотиться на бабочек. С 17-50 не ах, конечно, зато они тут непуганые. Из-под шатра леса выныриваем на огромный луг. Горы, лес, речка, травы, синий мрамор, черно-желтые кузнечики, желтая трава и высоченное небо над этим.
Наш провожатый предлагает прогуляться "чуть дальше", буквально полчаса. Шестеро тех, кто вспомнил о программе "экстрим", двинулись следом.
По тропинке через бурелом ("А еще тут медведи ходят"), потом по какой-то козьей тропе над самым обрывом... "До гранатовой горки часов пять хода, она в программу не входит". Но, увидев наши решительные лица, гид взялся отвести нас туда-обратно за час. Типа, пять - это для пенсионеров.
Хотел бы я быть таким пенсионером! Мы-то карабкались прям аккуратно и вдумчиво. Внизу стремнина, круча и еще много красивых слов.
Наконец, дошли. Жила точно ручей из блестящей горной породы. В ней камни, маленькие и не очень. Потеряли минут десять, нашли по паре гранатов, да и обратно пошли. Времени нет совсем, чуем, съедят нас попутчики. Снова по тропам и тропкам, прыгая через стволы и топая в грязь - а за нас в это время волновались. Шутка ли, в четыре раза дольше, а связи с нами нет. Золотая наша группа все-таки.
По машинам - и на теплые озера, купаться.
Ага-ага. Каменистая коса, "теплое озеро" оказалось дурно пахнущей лужицей по левую руку. А по правую могучий Байкал - надо ли говорить, что выбрали мы скользкие камни и холодную воду? Зато традиционно, раз окунулся - и усталости нет.
Илью защекотали рыбки, Витя с Мишей занялись строительством каменных зАмков - суровые сибирские пляжи. Леха "печет блины" теми же камушками, а время клонится к обеду. После него обещаны нам грот да мыс, названия которого уже и не вспомнить. А обеда все нет, и поехали мы в позную. Там омуль, и те самые позы, и морс, а для антуража валенки на стенах. Первая улыбающаяся официантка, кстати. Впрочем, еду мы все равно забирали сами: и быстрее, и вкуснее кажется.
Приехали обратно и отправились к гроту. Часть группы уже стонет "хотим на базу", но тут же близко! А грот и вправду прекрасен. Настоящее окно в Байкал, да еще и с очень подходящим постаментом в самом центре.
Коллективная фотосессия, а у меня мысль почему-то, что эту красоту нельзя портить человеком. Не кем-то конкретным, у нас все красивые и открытые, а человеком вообще. Слишком первобытно.
Сейчас уже придумалось продолжение: возможно, там будут органично выглядеть обнаженные, так что дело за малым: научиться это снимать да вернуться к Байкалу.
Потом попутчики мои ускакали к коням - ну, почти контактная импровизация, да - а я остался с утесами и озером. Ненадолго, но каждый миг тянулся и переливался так здорово...
И - к людям. А они на склоне между письменами из камней, "Байкал" уже был готов, так что осталось прибавить к этому Пуха. Таскаем камни, буквы в три ряда под руководством Марго. Фотаться, смеяться, быть вместе. Так становятся командой за неделю без какого-либо экстрима. Просто освобождая тех-кто-мы-есть.
Сейчас сложно понять, как в наши пуховские дни вмещалось столько событий - будто мантра "ну почему в сутках только 24 часа" начала работать. Тогда мы лишь удивлялись - обдумывать не было ни времени, ни желания. А теперь от тех дней остался яркий клубок в голове, и в душе что-то новое, светлое и хорошее.
Ехали обратно притихшие, пели негромко, и все больше из советского кино.
И день даже не думал заканчиваться: ему суждено было стать самым долгим за Пух. Вечер - и наш костер в альтернативу "официальному", где с помощью Ильи-шамана народ заряжал амулеты.
Вообще, альтернативным был тот костер, а у нас получилось практически полузакрытие.
Еще днем чувство"ну, вот и все" носилось незримо. Оно еще вернется, а пока дискотека! Байкальская течет по чакрам, камера моя у Давида: хоть и 9 лет, а вполне себе с ней прыгает. Путь не профессионально, зато с энтузиазмом, это важнее.
Потом светограф отправляется к Симону с девчонками, светопись фиксирует. Симон вообще снимает на средний формат, но SLR для кучи дублей в темноте, понятное дело, удобнее.
Пишут "Пух" следом от головешки, Марика окончательно тает: с нами каменных надписей не выкладывала, но фотам порадовалась, ясное дело.
Спорим с Настей, что встретим рассвет. Эх, не знает девчонка, с кем связалась.
"Я даже знаю, где мы его встретим, у духов."
Но в итоге отправляюсь к Обо один. Выдергивать ее от тепла и огня жалко, да и цель путешествия даже мне видна очень примерно.
Вооружаюсь, уточняю направление у Марики, она, в свою очередь - не пьяная ли бравада моя затея - и понеслась. За тремя окнами налево, а там дорога. Все понятно, чего уж.
В фонарике садятся батареи через 50 метров от базы. Черт, глупо идти без света, но в пульте подходящие. Перекидываю оттуда, и вперед. Вокруг ни души, дорога вроде была да сплыла. Иду-иду, слева гряда - кажется, в первый день мы ее проходили. К духам-то ходили в самом начале Пуха, днем, по другой стороне да полпути с закрытыми глазами. Знакомая тропка, угу. Над головой звездный горох. Мысль "ну, не найду, хоть звезды поснимаю" - думается, но как-то вяло, надо двигаться. Взбираюсь повыше, снова гряда. Снова справа темень. Пирамидки стоят на вершине, она тут одна - это уже хорошо. Вроде бы вышел на полянку, где танцевали в первый день. А вот и нет, топаем дальше. Вот, теперь точно она. А вот и первая маленькая пирамидка, неужели нашел?! И тихий восторг. Спасибо, ребята. Дошел-то я сюда точно не без помощи. Теперь не суетиться, благо, на озере уже фотал. Штатив, фишай, фонарик. Ракурс подогнал, отметил про себя, что тепло - чай, не Байкал у ног.
Первый кадр на 40 секундах, вроде неплохо. Теперь десять минут. Щелчок, зажигается экран... Смотрю и не верю, что это могли сделать мы с камерой. Все, больше мне тут делать нечего, можно уходить.
И вдруг за спиной салют!
Улыбаюсь, благодарю местных за то, что гнали не очень активно, а даже вот так поздравили. Обещаю, что этим кадром постараюсь нести только хорошее - и в обратный путь. Теперь идется легко, впереди база, еще и костер не погас. Стоим обнявшись, Маша, Аня, Пашка. Угли дотлевают, а с ними и Пух доживает последнее. Вроде бы банально, но так щемит, столько всего в этих огоньках, в этих днях и ночах, объятиях и взглядах. Никогда это не выразить по-человечески, Пух останется нашей общей невыразимой историей. Историей глаз, историей молчания и прикосновения. Сердца.
Вот и рассвет уже. Синий, грустный, такого цвета они обычно осенью. Стою на той же сопке, щелкаю. Кажется, пара кадров есть, можно и домой, к спящим Дмитриям. 6:30 утра.