Как Гаврила обнёс могилу
Художник Россетти - основатель прерафаэлитской тусовки. Назвали его Габриэлем - он вдовесок назвался Данте в честь итальянского поэта.
Данте-Гаврила/Гаврилодант любил в жизни четыре вещи - женщин, бухло,вещества и все перечисленное вместе. Одна из спутниц жизни Гаврилоданта Элизабет Сиддонс тоже вещества очень любила, отчего и померла. Данте-Гаврила в угаре напихал ей в гроб своих стихов и закопал. Получив заказ от издательства, вспомнил, что в гробу как раз валяется неотгруженная продукция. Мертвую сожительницу откопали, Гаврилодант выковырял из гроба свои вирши и загнал их книгоделам. Но... Почтенная публика высокой поэзии из могилы не оценила. А Гаврилодант продолжил нажираться и упарываться.
Не повезло парню - не было тогда блэкметала, а то мог бы загнать суровым норвежским парням свою графоманию - стихи из гроба мертвой гражданки стали бы отличным эпатажным материалом для целого альбома.
Приложение: стих, по слухам, добытый в ходе потрошения гроба. Блэк-не блэк, но гот-девочкам, наверное, сгодится:
DOUBT spake no word in me as there I kneeled.
Loathing, I could not praise: I could not thank
God for the cup of evil that I drank:
I dared not cry upon His strength to shield
My soul from weapons it was bent to wield
Itself against itself. And so I sank
Into the furnished phrases smooth and blank
Which we all learn in childhood,-and did yield
A barren prayer for life. My voice might mix
With hers, but mingled not. Hers was a full
Grand burst of music, which the crownéd Seven
Must have leaned sideways from their seats to fix
In their calm minds. The seraph-songs fell dull
Doubtless, when heard again, throughout all heaven.
Данте-Гаврила/Гаврилодант любил в жизни четыре вещи - женщин, бухло,вещества и все перечисленное вместе. Одна из спутниц жизни Гаврилоданта Элизабет Сиддонс тоже вещества очень любила, отчего и померла. Данте-Гаврила в угаре напихал ей в гроб своих стихов и закопал. Получив заказ от издательства, вспомнил, что в гробу как раз валяется неотгруженная продукция. Мертвую сожительницу откопали, Гаврилодант выковырял из гроба свои вирши и загнал их книгоделам. Но... Почтенная публика высокой поэзии из могилы не оценила. А Гаврилодант продолжил нажираться и упарываться.
Не повезло парню - не было тогда блэкметала, а то мог бы загнать суровым норвежским парням свою графоманию - стихи из гроба мертвой гражданки стали бы отличным эпатажным материалом для целого альбома.
Приложение: стих, по слухам, добытый в ходе потрошения гроба. Блэк-не блэк, но гот-девочкам, наверное, сгодится:
DOUBT spake no word in me as there I kneeled.
Loathing, I could not praise: I could not thank
God for the cup of evil that I drank:
I dared not cry upon His strength to shield
My soul from weapons it was bent to wield
Itself against itself. And so I sank
Into the furnished phrases smooth and blank
Which we all learn in childhood,-and did yield
A barren prayer for life. My voice might mix
With hers, but mingled not. Hers was a full
Grand burst of music, which the crownéd Seven
Must have leaned sideways from their seats to fix
In their calm minds. The seraph-songs fell dull
Doubtless, when heard again, throughout all heaven.