Профессия кайсякунин
Кайсякунин
"С древности для самурая считалось несчастьем быть приглашенным на роль помощника при самоубийстве. Ибо если он выполнит свое предназначение, это не добавит ему славы, если же по какой-то случайности ошибётся, это будет считаться самой главной ошибкой его жизни».
Хагакурэ
Ночь была тяжелейшей. Дыхание матери несколько раз останавливалось и сын рутинной откачивал её. Дни измерялись кофе, коньяком, спазмолитиками, обезболивающими (разрешение на гидрохлорид морфия выправить не получилось, в ход шли лошадиные дозы аптечной безрецептурной дури) и разговорами. Вчера разговоры прекратились - истощение и раковая интоксикация не давали говорить. Оставалось только смотреть, обрабатывать пролежни и восстанавливать дыхание.
Врач скорой, принявший сына за медработника - так образцово он рапортовал о принимаемых мерах, похвалил прекрасный уход и сказал - " Готовьтесь".
Сын готовился. Мать, не встававшая последние три месяца, выглядела отлично (насколько позволяла болезнь) - волосы были чистыми и уложенными (он освоил даже ремесло парикмахера), свежепостиранное и выглаженное домашнее платье, свежее бельё на кровати.
Долгий отпуск шёл к концу. Вечер с матерью был последним, ночь была под вопросом, утро будет уже без неё.
Хлопоты будут недолгими - все кладбищенские заботы взяли на себя подруги матери. Это будет завтра. Потом похороны, прминки, возвращение на работу из этого бессрочного отпуска. А сейчас...
Сын хрустнул ампулой, наполнил шприц - и дыхательный спазм отступил. Мать смотрела ясными глазами, улыбаясь. Сын сел рядом и положил её руки себе на плечи.
Раздался звонок.
Сын никого не ждал, в последнее время он не открывал дверь, кто бы в неё не звонил. Врачи и друзья приходили, заранее назначая встречу по телефону.
Мать кивнула в сторону двери - надо было открыть.
Прямо с порога, не спрашивая разрешения, в квартиру вошел худощавый человек интеллигентного вида, на вид лет пятидесяти.
- Здравствуйте, Иван!
Молодой человек оторопел.
- Мы знакомы?
- Меня зовут Андрей Николаевич. Так что теперь мы знакомы. Ваша мама много рассказывала о Вас.
Худощавый протянул руку, она повисла в воздухе - Иван не поддержал рукопожатие. Здороваться не хотелось, да и руки в антисептики, хоть уже и не стерильны - брался за дверь, когда открывал.
- Андрей Николаевич, я не помню, чтобы договариваться с Вами о встрече.
- Вы - не договаривались. Меня попросила прийти Галина, - он указующе мотнул головой в сторону комнаты матери.
Сыну хотелось выкинуть этого худощавого и вернуться к матери, досилеть с ней последние часы. Но он подчинился и понуро открыл дверь в комната.
- Галя, привет! - обратился к матери худощавый.
Она взглянула на него и улыбнулась, взглядом предложив сесть. Сын подал стул.
- Я принёс то, что ты просила, - Андрей Николаевич (раз мать рада его видеть, сын решил обозначать его по имени) вытащил из внутреннего кармана пиджака оранжевую аптечку советских времён. Иван держал такую когда-то в школе на уроках гражданской обороны.
Андрей Николаевич уже обработал руки дезинфицирующим раствором и раскрыл аптечку, в которой лежал шприц и ампулы.
- Галя, дай пожалуйста руку.
-Что это у Вас? - с недоверием спросил Иван.
- Облегчение.
Худощавый наполнил шприц. Мать кивнула.
Худощавый никак не мог нащупать вену на локиевом сгибе - пришлось ставить укол в маленькую венку на кисти руки.
Андрей Николаевич чокнулся с матерью коньяком, на её лице читалось облегчение.
- Молодец, Галя! С сыном тебе повезло - не оставил в больнице.
Иван начал готовить новую ампулу для предотвращения спазмов. Андрей Николаевич остановил его:
- В этом уже нет никакой нужды. Спазмов больше не будет - инъекция, которую я сделал, их предотвратит.
Мать впала в сонное забытье.
- Что Вы ей вкололи?
- Иван, у неё будет спокойная ночь. Там обезболивающее, гипотензивное...
- Вы что, обвалили ей давление?
- Пока немного снизил. Оно окончательно упадёт позже. Хватит мучить человека.
- Она умрёт!
- Она уже это делает. Мы с ней договорились о том, что когда будет совсем невмоготу, я приду и это сделаю. И человек грех на душу не взял, и полегчало.
- "Грех на душу- Вы о том, что она могла наложить на себя руки?
- Могла. И хотела. Но потом нашла меня.
- Вы так со всеми?
- Нет. Только с теми, кто об этом попросит. Она попросила. Теперь спит.
Дыхание матери было ровным, она спокойно спала полулежа-полусидя на кровати как в шезлонге.
- Вам платят?
- Для неё - бесплатно. А так - да, платят. Люди хотят уйти из жизни, но боятся делать это сами. Вот и помогаем. Нас называют " кайсякунин".
-Как?
- Кайсякунин. Так называется помощник при совершении обряда сэппуку (харакири). Кайсяку должен был в определённый момент отрубить голову совершающего самоубийство, чтобы предотвратить предсмертную агонию.
Тут человек самоубийства не совершает, но мучительную агонию мы предотвращаем. Можете назвать то, что мы делаем, эвтаназией. Обращений много со всего мира.
Обращаются не только смертельно больные, но и сильные мира сего, заигравшиеся до такой степени, что смерть для них - наивыгоднейший выход.
- Андрей Николаевич, я Вас сейчас в полицию сдам!
- Вам не поверят. В двадцать первом веке кайсякунин немыслимы, да и зовут меня не Андрей Николаевич! Счастливо!
- Если Вы мне понадобитесь?
- Иван, если я понадобилось - я сам Вас найду!
Худощавый выскочил в дверь.
Мать лежала с открытым ртом, безвольно свесив голову вбок. Она была мертва.