Виктор Суворов доказал, что история как наука в России отсутствует
Меня обвиняют в том, что я пытаюсь переписать историю. На это смиренно отвечаю: было бы что переписывать. Но ведь переписывать-то нечего!
Тут надо об официальных шеститомниках и двенадцатитомниках[ Имеются в виду «История Великой Отечественной войны Советского Союза: 1941-1945» в 6 томах (М.: Воениздат, 1960) и «История второй мировой войны. 1939-1945» в 12 томах (М.: Воениздат, 1973-1982)] сказать: это то, что было приказано выпячивать.
Официальный шеститомник.
Первое, что бросается в глаза, - отсутствие системы в изложении материала. Читал я шеститомник в то самое время, когда меня учили сведения собирать вместе, выбирать главное, отбрасывая малозначимое, раскладывать по полочкам, приводить к системе. А тех, кто писал «Историю Великой Отечественной», этому явно не учили, потому академики попросту набивали тома всем, что попадалось под руку, никак не заботясь о том, чтобы распределить материал по темам или внести логику в его изложение.
Я же, по причине врожденного упрямства, пытался сведения о войне, которые содержались в официальной истории, сортировать. Но из этого ничего не выходило.
Начинаю с самого верха: наиболее крупная организационная единица Красной Армии в предвоенный период - военный округ. Сколько же их было на 21 июня 1941 года? В шеститомнике описаны (бегло) пять приграничных округов. Но были и внутренние военные округа. Сколько? Каких? Кто ими командовал? Какие силы в них находились? Ответов нет. То тут, то там упоминаются то Московский, то Орловский, то Харьковский военные округа. Но почему все это разбросано, раскидано, разметано по разным томам, частям, главам и разделам? Почему эти данные не собраны вместе на одной странице, в одной таблице?
Организационная единица уровнем ниже военных округов - армия. Второй вопрос: сколько было армий в Советском Союзе на 22 июня 1941 года? Я опять в тупике. Этой информации в официальной истории нет. Каков состав этих армий? Где они находились в момент германского нападения? Я снова и снова упираюсь в несокрушимые стены.
На листе выписываю номера армий, которые упомянуты в тексте. Получается, что армий было двенадцать. Их номера: 3, 4, 5, 6, 7, 8, 10, 11, 12, 14, 23 и 26. В этом ряду - странные пробелы. Пропущены 1, 2, 9 и 13 армии. Где они были 22 июня? Или их вовсе и не было? А после номера 14 - дикие пробелы. Почему?
По какой-то причине положение армий на карте не показано, просто надписи: военный округ такой-то, и в скобочках - номера армий, которые были в его составе. Где же они находились?
Одно дело, если войска сосредоточены у самых границ, - тогда они попадут под первый удар и погибнут; другое дело, если они в десятках и сотнях километров от границы, - тогда будет время поднять войска по тревоге и достойно встретить противника.
Если армии далеко от границы, го мы в первый момент войны теряем некоторую часть своей территории, но сохраняем войска от первого внезапного удара. Но если войска сосредоточены у самых границ, то мы теряем и армии, а вместе с ними и территории, которые некому будет защищать, и тем самым ставим страну на грань катастрофы.
Я хочу знать, что случилось 22 июня 1941 года. Но этого понять нельзя, не зная положения наших армий. В шести томах - множество карт. Только одной, самой главной, нет. Та карта, которая позволяет понять начало войны, отсутствует.
И сколько их было, этих армий? Двенадцать? Или не двенадцать?
Если двенадцать, то зачем использовать номер 26? Врагов обманывать? Или себя?
Много позже по песчинкам собрал я сведения по каждой армии, и получилось: 22 июня их было не двенадцать, а тридцать одна. Эти сведения можно получить, просеивая множество других книг, словно тонны песка ради нескольких золотых крупинок. Но из официальной истории войны этих сведений извлечь нельзя. Официальная история написана так, чтобы в отвалах шлака золотых пылинок не содержалось.
Это бьющая в глаза пустота статистических отвалов позволила сделать первый вывод.
Любая достаточно большая сумма знаний превращается в науку, если знания систематизированы. А наша официальная версия войны изложена без системы. Другими словами, это не наука - таков был мой первый вывод. От него я не отказываюсь и через четыре десятка лет. Скажу больше: сведения о войне в официальном шеститомнике не только не систематизированы - их там практически нет.
Содержание шести томов можно пересказать тремя словами: войну выиграл Хрущёв. Все шесть томов - отвлеченные рассуждения, призывы и лозунги, восхваления Коммунистической партии и лично товарища Хрущёва, а об армии и войне - почти ничего.
Судите сами. Основной ударной и маневренной силой Красной Армии летом 1941 года были механизированные корпуса. Понять начало войны, а, следовательно, и весь ее последующий ход, невозможно, не зная, сколько у нас было мехкорпусов, где они находились, кто ими командовал, каков был их состав. Об этой основной маневренной и ударной силе Красной Армии сообщается следующее:
Формирование механизированных корпусов проводилось в два этапа. Некоторые из них создавались, начиная с июля 1940 года, а большая часть - в марте - июне 1941 года. Однако руководство Наркомата обороны допустило ошибку, предоставляя технику всем корпусам сразу, в результате чего к началу войны большинство из них не было полностью укомплектовано (История Великой Отечественной войны Советского Союза: 1941-1945. Т. 1. С. 457).
И это все. И снова вопросы: так сколько же их было, этих самых мехкорпусов? Пять? Десять? Двадцать? Тридцать? Что они собою представляли? Мехкорпус - это сто танков? Или двести? Пятьсот? Может быть, тысяча? А сколько грузовых машин в мехкорпусе? Тысяча? Две? Пять? А солдат? Десять тысяч в каждом? Двадцать? Тридцать?
Что значит «некоторые из них», «большая часть», «большинство»? Если бы я в ходе решения учебной задачи докладывал преподавателю сведения о противнике, используя термины «некоторое количество», «определенный процент», «какая-то часть», то меня немедленно упекли бы в 26-ю камеру киевской гарнизонной гауптвахты, в ту самую, в которой дезинфекции ради - ведра с хлоркой. И правильно сделали бы. Ибо мы люди военные, и точность - наша вежливость. Как у королей.
Отсутствие точности - хамство.
Очень жаль, что наших маршалов и академиков, писавших официальную историю, за проявленное хамство не сажали в камеру с хлоркой. А ведь заслужили.
Если официальная история войны - наука, то нужно было хотя бы назвать число этих самых корпусов, дать таблицу: номер корпуса, когда создан, в составе какой армии находился, кто командир, какие дивизии в его составе, сколько в нем танков, сколько артиллерии. Если корпусов было мало, то таблица много места не займет. Если их было много, значит они заслуживают внимания, так не пожалейте же страницы.
И еще: если история войны - это наука, то тут же рядышком должны быть те же сведения о немецких корпусах. Если сказана гадость о том, что наши корпуса не укомплектованы в своем большинстве, то следовало - просто справедливости ради - сообщить и о немецких корпусах: сколько их было и был ли хоть один из них укомплектован.
Нам сообщили, что в начале 1940 года у нас были десантные бригады, но не сообщили, сколько. Сообщили, что были у нас десантники в неизвестном количестве, и стало их вдвое больше. Нам сообщили, что в 1941 году были созданы десантные корпуса, забыв сказать, сколько, где, какой численности, а главное - зачем? Зачем весной 1941 года создавались десантные корпуса, если наша страна действительно готовилась к обороне?
Но это к слову. Сейчас мы о другом: сочинявшие историю войны члены Политбюро и ЦК, маршалы, генералы, адмиралы, доктора и профессоры, действительные члены и недействительные - знали они или не знали, сколько у нас было десантников и сколько авиадесантных корпусов было создано в СССР весной 1941 года?
Если не знали, зачем брались писать историю? Если знали, то почему скрывали эти сведения от своих читателей? Почему официальная история великой и святой войны состоит из шарад, ребусов и кроссвордов? Ведь цифра, означающая количество десантных корпусов, созданных (зачем-то) весной 1941 года, много места не займет. Наоборот, если вместо слова «несколько» написать «пять» или «десять», то получится хоть и маленькая, но экономия места и типографской краски.
Ссылка на архивы в данном и во всех остальных случаях - издевательство: маршалы и академики никаких конкретных сведений о десантниках, десантных частях и соединениях не сообщают, а отсылают читателя к архиву, в который его все равно не пустят.
Не поможет нам и указание на то, что численный состав авиадесантных бригад возрос в два раза. Мы все в школе фразу знаменитую учили: «Дайте мне точку опоры...» Наша же официальная история написана так, чтобы точек опоры не давать. Если бы сообщили, сколько было этих самых бригад и сколько в тех бригадах было десантников, это было бы нам опорой. От нее бы и танцевали: как-нибудь умножили бы на два и получили новую численность.
Но опоры нет. Кругом болото. Может, был у нас в стране один десантник, а стало два. В этом случае даже и десятикратное увеличение несущественно. А если их было тысяч сто, тогда...
Одним словом, если любопытствующий читатель примет первоначальное число советских десантников за X, вспомнит, что их стало в два раза больше, то в результате вычислений получит 2Х.
Сначала я подумал, что это глупость. Потом сообразил: им так удобно. И это не разгильдяйство, это не глупость. Это - наглость.
Вот именно такая наглость и была основным оружием Политбюро, ЦК, Агитпропа, холуйствующих героев, маршалов и академиков, создававших незабвенный шеститомник. Вот следующая страница:
Части и соединения ВВС флота состояли на 45,3 процента из истребительной авиации, на 14 процентов - из бомбардировочной, на 9,7 процента - из торпедоносной, на 25 процентов - из разведывательной; 6 процентов составляла авиация специального назначения (там же. Т. 1. С. 459).
И опять же - ссылочка: ЦГАВМФ, фонд 864, опись 1, дело 172, лист 87. Строго научно. Но что мы из этого узнали? Сколько самолетов было в авиации флота? Была это мощная авиация или хилая? Что есть проценты от неизвестного?
Процентами от неизвестного можно поразить воображение идиота. Скажем, например, что один человек тратит на питание сто процентов своих доходов, а другой - сотую часть процента. Кто же из них лучше питается?
Кажется, сто процентов больше, чем одна сотая. Но так кажется дураку. А мы спросим: сто процентов от чего? И сотая часть процента - от чего? Калека в подземном переходе сто процентов своих доходов тратит на питание. А олигарх с миллиардами сколько бы ни тратил на роскошные приемы в мраморных дворцах и на океанских яхтах, все равно будет расходовать ничтожную долю своих доходов. Одна сотая процента его доходов, истраченная на бочки икры и реки шампанского, в неисчислимое количество раз больше, чем сто процентов голодного на улице.
Для понимания ситуации: один всем известный, но весьма бедный человек владеет тощим пакетом, в котором всего лишь 4,8 процента акций «Газпрома». Неполных 5 процентов - какая нищета! Но если эти проценты перевести в миллиарды долларов, то они воспринимаются нашим сознанием несколько иначе...
Казалось бы, объяснять тут нечего. Но на беду, в академических кругах по обе стороны Атлантики нашлось достаточно мудрецов, которые дружно повторяют: всего лишь 22% советских самолетов были новейшими! Всего лишь 22 процента! О, эта ужасающая сталинская неготовность!
Эти проценты вошли в сотни диссертаций и монографий. И никто вопроса не задаст: а во сколько раз 22 сталинских процента больше, чем 100 гитлеровских процентов? И не проще ли перейти от процентов и разов к реальному количеству?
Америк не открываю: использование в научном труде процентов, когда их значение заведомо неизвестно, - есть шарлатанство. Вся наша официальная военная история, от хрущевского шеститомника до жуковских мемуаров, от академических томов до школьных программ, зашифрована в проценты, значение которых не раскрывается, то есть вся история войны - шарлатанская. Не в обиду вам будет сказано, товарищи ученые и орденоносные мемуаристы.
Люди военные мыслят не процентами, а количеством истребителей, торпедоносцев, бомбардировщиков, танков, пушек, крейсеров. И так пишут в документах, которые потом ложатся в архив. И это всегда числа целые, а не дробные, потому как не может летать треть самолета, как не могут бороздить моря 43,4 процента крейсера.
Но вот какие-то дяденьки ударным трудом, не досыпая ночей, зашифровывают все цифры в проценты. Результаты их трудов расшифровке не поддаются.
Пример. Благодарный читатель «Военно-исторического журнала» (1989. № 12. С. 95) интересуется: а какой у вас тираж? На дворе перестройка с гласностью буйствуют, в те времена ходили даже слухи (необоснованные), что будто бы сам Горбачев кому-то якобы обещал разрешить иногда говорить правду. Редакция «Военно-исторического журнала», опьяненная гласностью и вседозволенностью, окрыленная ветрами перестройки, отвечает любопытствующему:
Если среднемесячный тираж 1988 г. принять за 100 проц., то в 1989 году он составит 369,3 проц., а на январь 1990 г. - 593,3 проц.
Это только со стороны кажется, что военные тайны раскалывать - романтика беспробудная. А вот вы попробуйте на человеческий язык перевести эту цитату.
Пухлые многотомники о войне - это только вершины терриконов, сложенных из военных мемуаров и бесчисленных исторических изысканий. Коллективы докторов и генералов сочиняли трактаты о действиях авиации и танковых войск, о развитии стратегии и тактики в ходе войны, о промышленности и транспорте, о войсках связи и о саперах, о десантниках и военных железнодорожниках.
И умудрились все сведения о войне сохранить в непроницаемой тайне.
Все эти мемуары, все трактаты - череда неразрешимых загадок. Зададим вопрос о количестве истребителей в авиации приграничных округов. И получим точный ответ - 59 процентов (Советские Военно-воздушные Силы в Великой Отечественной войне. С. 13). Писано это мощным авторским коллективом авиационных генералов-героев под руководством ба-а-альшого начальника.
Для того чтобы шарады с процентами не утомили читателя, наши иллюзионисты применяют и другие методы шифровки. Пример: производство боеприпасов в Германии в 1939 году выражено не в количествах снарядов, мин и патронов, не в тысячах тонн, а в миллионах марок (История Великой Отечественной войны. Т. 1. С. 375). Но пулемет потребляет патроны, миномет - мины, гаубица - снаряды. Но отнюдь не марки. Так расскажите же мне о патронах и снарядах, а не о марках!
Сколько в марках стоил один патрон, один 37-мм или 75-мм снаряд, одна граната, я не знаю. И где искать сведения о ценах на германские боеприпасы в 1939 году? И что такое миллион марок в то время? Выходит, цифру мне сообщили, но эта цифра - пустышка, фантик, конфеткой сложенный, чтобы дурачков обманывать.
Но и это - не конец головоломки. Чтобы окончательно затуманить картину, в скобках почему-то указано: «по ценам 1941/42». В 1939 году были одни цены, я не знаю, какие. В 1941 году - другие, тоже неизвестные. И вот академики продукцию 1939 года зачем-то вычисляют по ценам 1941 года.
Сразу признаюсь: этот орешек не по моим зубам. Это нашим вождям такие уравнения решать. Это они знают, как расплатиться в случае, если работа выполнена в прошлом году, а зарплату (пока не всю) плат им в этом году по ценам позапрошлого года.
Похоже, историю войны писали такие же шустрые ребята, как и те, которые сейчас страной правят.
Но даже за германские боеприпасы мы должны авторов шеститомной истории благодарить, ибо о советских боеприпасах они вообще ничего не сообщают. О существовании Красной Армии авторы официальной истории словно забыли. Они пишут, например, что Германия бросила против Советского Союза 3410 танков. Но почему-то постеснялись сказать, что ВСЕ немецкие танки были устаревшими.
Сколько же танков имел миролюбивый Советский Союз? Молчание было нам ответом. Сколько у нас было самолетов? Опять секрет. Не раскрываемый.
И вот я вынужден повторить: если официальная история не содержит данных о количестве танков, самолетов и боеприпасов в Красной Армии, если в ней нет данных о количестве военных округов, армий и корпусов, значит эта версия войны вообще версией не является.
Шеститомная «История Великой Отечественной войны Советского Союза» - не история. Это чисто декоративное издание, практической ценности не имеющее. У мошенников есть старый, но до сих пор работающий прием: пачку аккуратно (очень аккуратно) нарезанной бумаги всучить лоху вместо пачки денег. Именно этот прием и был применен нашими мошенниками в маршальских мундирах. Шесть томов официальной истории - это аккуратно нарезанная бумага, которая не содержит ничего. Это видимость истории. Только иллюзия. Трюк. Шулерский финт.
Кстати, сами правители это понимали лучше нас. Потому немедленно после выхода хрущевского шеститомника историю войны приказали переписать. Шесть томов - мало. Давай двенадцать.
Специально для написания новой несекретной версии войны был создан Институт военной истории. А ему в помощь подключили Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, Институт всеобщей истории АН СССР, Институт истории СССР АН СССР. В редакционную коллегию ввели новый, расширенный табун членов Политбюро и ЦК, маршалов, генералов, руководителей недремлющих органов и так далее.
Новому двенадцатитомному творению дали название: «История второй мировой войны. 1939-1945». Загадки начинаются прямо в названии. По неизвестной, никогда никем не объясненной причине наши академики название Второй мировой войны почему-то писали со строчной буквы.
А ведь эта война - центральное событие XX века. А ведь это мясорубка, каких ранее не бывало. Так хотя бы из уважения к невинно загубленным миллионам... Наконец, это имя собственное.
Должен с гордостью отметить свой вклад в науку. Откройте любую книгу о войне, изданную при Советском Союзе и в первые годы после его крушения: словосочетание «Вторая мировая война» ученые мужи упорно писали со строчной буквы. Против этого я публично возразил еще 9 мая 1985 года. И возражал при любой возможности.
И своего добился. Сейчас название войны все пишут с заглавной буквы. Как-то даже и странно, что раньше могло быть иначе.
И это рождает надежду.
Сегодня с некоторыми моими суждениями, мягко говоря, не все согласны. Но я верю, что когда-то они будут понятны большинству. И люди будут спрашивать: да чего же тут не ясно? Да разве кто-то раньше мог мыслить иначе?
Двенадцатитомник, созданный по приказу Брежнева, получился смешнее хрущевского шеститомника. И на этот раз суть всех двенадцати томов можно было выразить тремя словами. Только это несколько другие слова: войну выиграл Брежнев.
Но стоило ли ради этого количество томов увеличивать вдвое?
О том, что это была за версия войны, вам судить: во всех двенадцати томах ничего не говорится о расстрелах советских командиров накануне войны. Мы можем к этим расстрелам относиться по-разному, но непозволительно исторические события замалчивать. А в двенадцатитомнике слово «расстрел» для этой ситуации вовсе не применяется.
При Хрущёве для смягчения смысла придворные академики термин освоили: «репрессии». Но в брежневском двенадцатитомнике и этого слова нет. Вместо него - «обвинения». Вот, мол, против некоторых командиров были выдвинуты необоснованные обвинения. Вроде бы обвинения выдвинули и успокоились. Вроде бы обвинениями дело и кончилось.
Как и раньше, во всех двенадцати томах не было данных о том, сколько же танков имела Красная Армия в 1941 году, сколько самолетов. сколько боеприпасов. Вы не найдете количества советских армий и корпусов. Группировку войск, то есть расположение наших армий, корпусов и дивизий, авторы обделили вниманием; местонахождение советских войск в момент начала войны так и осталось государственной тайной.
О наших потерях - ни единого слова. Видимо, без потерь воевали. Единственная удача авторов - роль политкомиссара Брежнева Леонида Ильича в мировой истории показана ярко и выпукло, за что и получили авторы двенадцатитомника премии, ордена, титулы, звания и всякие прочие материальные блага.
Брежневский двенадцатитомник - наш национальный позор.
А создатели двенадцатитомника своим творением гордятся. Им даже не хватает ума и совести прикидываться изнасилованными - мол, все мы жертвы системы.
Но весьма скоро вожди сообразили, что зря лауреатам икру скармливали. Над брежневской версией войны мир смеялся больше, чем над предыдущей хрущевской. Премию историкам дали, а истории войны как не было, так и нет. И снова надо начинать все с самого начала.
Пробовали третий раз в разгар перестройки и гласности: во главе ученых табунов - ГРК, Главная редакционная комиссия, которой подчинены другие комиссии в великом множестве. Председатель ГРК - министр обороны СССР. У него - свита заместителей: начальник Генерального штаба, главнокомандующий силами Варшавского договора, главнокомандующие видами вооруженных сил, начальник главного политического управления, вице-президент АН СССР, директор института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС и так далее. Кроме них в составе ГРК - начальники учреждений и ведомств: АПН, Воениздат, Госкомитет по статистике, Главное архивное управление, Всесоюзный совет ветеранов войны и труда. И много там еще было всяких ответственных товарищей из высоких кабинетов. И за каждым - мощные организации с ордами подчиненных. Кроме тех институтов, которые раньше у многотомников кормились, к проекту пристегнули еще несколько новых, в их числе - Институт теории и практики социализма.
Вокруг ГРК буйно разрастались структуры и подразделения. Главной редакционной комиссии была подчинена организация, которая называлась редакцией десятитомника. А ей, в свою очередь, подчинялись десять редакций отдельных томов, научно-контрольная редакция и «ряд научно-технических подразделений».
Но вновь ученая отара уперлась в те же запертые ворота: война-то секретная, о ней нашему народу ничего знать не положено, и он ничего не знает, кроме удивительных сказаний про 28 панфиловцев и про наши горящие бомбардировщики, которые врезались в гущу вражеских танков и цистерн.
В этом блаженном неведении народ следовало оставлять и дальше. Потому требование старое: написать много томов, на сей раз - десять, но так, чтобы секреты не раскрыть. Иными словами вновь ставилась задача писать какую-то другую правду, отличающуюся от той, которую прячут за решетками и броневыми дверями под охраной недремлющих органов.
Потому и на этот раз ничего кроме конфуза выйти не могло и не вышло. Академики, генералы и маршалы затеяли скандал на всю страну, называли друг друга всякими нехорошими словами, проели много денег, но так ничего и не написали.
На том и заглохло.
Тенденция налицо. Первая попытка написать историю войны завершилась шеститомным анекдотом. Вторая попытка - результат еще хуже. Итог третьей попытки - звенящая пустота. Как ни крути - закономерность просматривается: чем дальше, тем хуже. Чем больше узнаем о той войне, тем труднее сочинять ее историю. Мы дошли до того, что написание официальной истории пришлось бросить, как строительство «мертвой дороги» Салехард - Игарка, которая сквозь болота, тундру и вечную мерзлоту вела в никуда.
Не пора ли задуматься: война была святой, великой, освободительной, но подогнать под нее хоть какую-нибудь версию не получается. Что-то не стыкуется.
Стыд-позор: все агрессоры историю войны давно написали. У немцев есть официальная история войны, у японцев она насчитывает 96 томов. А у нас не вырисовывается. Не вытанцовывается. Не выплясывается.
Скажу больше: а ведь мы еще и не приступали. Говорят, что хрущевский шеститомник, брежневский двенадцатитомник, горбачевский десятитомник - это неудачные попытки. Для таких заявлений оснований нет. Эти многотомники нельзя считать попытками, пусть даже и неудачными, ибо изначально ставилась цель всевозможными финтами суть дела замутить, а не прояснить, ибо изначально научный подход был заменен шулерскими трюками, ибо изначально ставилась задача писать так, чтобы секретов не раскрыть.
Если маршалам и академикам дано право дурачить нас головоломками и шарадами из процентов и разов, значит это выгодно власти, значит питаться нам огрызками с праздничного стола историков-лауреатов, сколько бы они ни призывали сами себя писать правду и только правду.
Выводов не навязываю, но предрекаю: при таком подходе историю войны, которую развязал Советский Союз и которую некоторые называют «отечественной», написать не удастся. Никогда. Просто потому, что у правды двух версий не бывает.
Удивительная история советско-германской войны у нас получилась. Вот как фактически выглядят ее основные тезисы, которых и по сей день придерживается государственная пропаганда:
1. Мы освободили Европу от коричневой чумы, но были верны союзу с Гитлером, свято соблюдали условия договора о дружбе с Германией, исправно снабжали Гитлера стратегическими ресурсами, без которых он не смог бы сокрушить Европу, нападать на Гитлера мы не хотели, освобождать никого не замышляли.
2. В случае нападения врагов на СССР мы планировали отразить удар противника и тут же перейти в решительное наступление, но германского удара не ждали и к обороне не готовились.
3. Сталин ужасно боялся возможного германского нападения, но в возможность германского нападения не верил.
4. У нас, по заявлению Жукова, не было сил на наступление, не было сил на оборону, не было сил даже на прикрытие границы, поэтому Жуков планировал получить первый сокрушительный, а то и смертельный удар от немцев, тут же его отразить и внезапно перейти в решительное наступление.
5. Наши танки были устаревшими, самолеты были летающими гробами, танкисты не имели опыта вождения танков, летчики не умели как следует летать, не хватало радиостанций, армия была обезглавлена, командный состав не имел опыта ведения боевых действий, поэтому к обороне мы не готовились, а готовились к наступлению.
6. Германия хорошо подготовилась к войне, но была разгромлена, а Гитлер покончил жизнь самоубийством.
7. Советский Союз не был готов к войне, но Красная Армия завершила войну в Берлине, Вене, Кёнигсберге, Варшаве, Праге, Будапеште, Бухаресте, Софии и Порт-Артуре. Советский Союз стал единственной страной мира, которая завершила Вторую мировую войну, не только не потеряв ни вершка своей территории, но и получив новые земли и десятки миллионов новых подданных.
8. Война была и Великой, и Отечественной, на борьбу с врагом поднялся весь советский народ, но даже через семьдесят лет после окончания войны еще не пришло время полностью открывать для этого народа архивы военного времени.
Многие наши соотечественники верят этим тезисам государственной пропаганды и покорно их повторяют. Многие считают, что нормальный человек не может усомниться в верности этих положений, а если усомнился, значит, его подучила британская разведка.
Понимают ли такие люди, что все вышеизложенные постулаты рассчитаны только на умственно неполноценных? Создается ощущение, что нас считают дебилами, «впаривая» нам настолько нелогичные и противоречивые тезисы о войне. Разве нормальный человек может, например, считать научным произведение, в котором говорится о том, что в июне 1941 года в Советском Союзе было создано семь армий, без уточнения того, до или после 22 июня 1941 года они были созданы?
Великий римский историк Корнелий Тацит высмеял любимый прием фальсификаторов военной истории всех времен: подвигами прикрывать позор и преступления. Вместо того чтобы правдиво описывать ход войны, фальсификаторы описывают отдельные героические свершения. И не в том беда, что эти подвиги приукрашены или просто выдуманы, а в том, что описаниями действительных или вымышленных подвигов они заслоняют, затемняют и подменяют настоящую историю. Вместо этого: подвиги, подвиги, подвиги.
Все, что высмеивал Тацит, через две тысячи лет нашло полное и всеобъемлющее воплощение в истории советско-германской войны. С 22 июня 1941 года и на протяжении вот уже более семи десятков лет нам рассказывают про героизм, героизм и еще раз про героизм, но историю войны так и не удосужились написать.
Удивительно: война, с одной стороны, как бы «великая» и даже как бы «отечественная», но история у нее почему-то неприличная.
Предрекаю: история войны, которую вы называете «отечественной» никогда не будет написана. Просто потому, что сначала надо изучить явление, а потом делать выводы и давать этому явлению название. А у вас наоборот: вы сначала придумали название, а потом стараетесь под него подогнать факты. Однако многие факты несовместимы с понятием «отечественной войны», они в это название просто не вмещаются, они вопят и выламываются из этого названия. Некто умный сказал: правильно назвать - значит правильно понять.
Учёные мужи уже больше полувека безуспешно перекраивают историю войны. К сочинению этой истории были привлечены руководители Советского Союза до членов Политбюро включительно. На этой ниве трудились тысячи генералов и адмиралов, невероятное количество историков, но все они ничего не смогли сочинить и теперь пришли к выводу, что написать историю Великой Отечественной вообще невозможно! Ни в какие сроки. Затея абсолютно нереальная.
Что же получается, граждане?
Получается чепуха.
Задача на сообразительность: была война, жертв, участников и свидетелей - сотни миллионов, потери и разрушения неслыханные, документов - тысячи тонн, научных работников, которые изучением войны занимаются, - несметное количество, бюджет - не ограничен, времени на работу - 10, 20, 25, 50, 60… лет. Но историю этой войны невозможно написать. В принципе.
Что из этого следует?
Если ошибаюсь, возражения принимаю.
Но на мой взгляд, из этого следует, что войны, которую учёные товарищи без всякого успеха пытаются изобразить, просто никогда не было.
Война, конечно, была. Но то была одна война, а они сочиняют совершенно другую историю, которая с той войной никак не вяжется. Потому у серьёзных историков ничего не выходит. И выйти не может.
Причина очередного провала всё та же: полное отсутствие научного подхода. Наши серьёзные историки просто не владеют методикой научных исследований. Прежде всего надо изучить явление, а уж потом давать ему название. А они при всех попытках повторяют всё ту же ошибку: сначала объявляют в названии, что война была великой, что была она отечественной, что началась она в 1941 году.
Объявив всё это в заголовке, учёные товарищи вынуждены потом подгонять факты, чтобы они уложились в провозглашённую концепцию. Так поступает двоечник-второгодник - у кого-то подсмотрел ответ на задачу, а потом решение подгоняет под готовый ответ.
Вот почему из этих стараний ничего не может получиться и не получится.
Отчего же серьёзные историки столь странно себя ведут?
Да оттого, что в случае если архивы будут открыты, если они будут изучены и проанализированы настоящими специалистами, то вполне может оказаться, что война была затеяна кремлёвскими вождями вовсе не в защиту отечества, а за мировое господство, за распространение своей власти на весь земной шар, как это и представлено на государственном гербе СССР. При внимательном рассмотрении может открыться, что началась эта война совсем не в 1941 году..