Борис Коверда

[antisovetsky]

В этот день, в Вашингтоне (США), 18 февраля 1987 г. после тяжелой болезни скончался Борис Сафронович Коверда в июне 1927 года казнивший на варшавском вокзале советского полпреда Петра Войкова. В Русском Зарубежье его знали все. Этот гимназист убил Войкова, советского посла в Польше и одного из руководителей расстрела царской семьи в Екатеринбурге.



Борис Софронович Коверда родился 21 августа 1907 года, сын учителя народной школы, эсера Софрона Коверды (из крестьян) в Вильно. С 1915 до 1920 года находился с матерью в эвакуации в Самаре, где стал свидетелем красного террора (в частности - гибели своего двоюродного брата и расстрела друга семьи, о. Лебедева). Затем семья вернулась в Вильно. Учился в белорусской, затем - в русской гимназии в Вильно. Хорошо зная белорусский язык, работал корректором и экспедитором в редакции антикоммунистической газеты «Белорусское слово»; по своим взглядам был демократом. Школу вынужден был оставить из-за необходимости зарабатывать.


"По словам педагогов вил. русской гимназии, Коверда производил впечатление очень интеллигентного, скромного, немного робкого, замкнутого и малообщительного юноши. Был очень деликатен в отношении к членам администрации, педагогам и товарищам. Никаких, даже обыкновенных ученических провинностей, за ним не наблюдалось. В гимназии отличался хорошими способностями, но необходимость постоянного заработка отвлекала его от занятий, не позволяла ему быть в числе лучших учеников. В школьной общественной жизни участия не принимал. И вообще, по словам педагогов, Коверда не проявлял особенного интереса к общественно-политическим вопросам и стоял в стороне от русской общественно-политич. жизни".

Вместе с редактором газеты А. В. Павлюкевичем и белогвардейским казачьим есаулом М. И. Яковлевым подготовил покушение на полпреда СССР в Польше Войкова, которое должно было стать актом возмездия за участие Войкова в подготовке расстрела царской семьи и вообще за красный террор. 7 июня 1927 Борис Коверда выстрелил в Войкова, в результате ранения полпред скончался.

Войков (Вайнер Пинхус) прибыл в Россию в числе ленинских соратников в знаменитом "пломбированном вагоне", был командирован на Урал и стал одним из непосредственных участников убийства Царской Семьи 4/17 июля 1918 года, присутствуя при этом, как представитель областного Совдепа, а потом, как химик, руководил уничтожением, тел, обеспечив доставку серной кислоты и керосина.

В 1924 году Войков стал советским полпредом в Варшаве. Под новый 1927 год, под влиянием выпитого на вечере с сотрудниками посольства, он рассказал будущему невозвращенцу Беседовскому жуткую историю убийства Царской Семьи в доме Ипатьева. "ЭТО БЫЛА УЖАСНАЯ ИСТОРИЯ,- говорил Войков, держа в руках перстень с рубином, который он снял с одной из жертв после убийства. "МЫ, ВСЕ УЧАСТНИКИ, БЫЛИ ПРЯМО-ТАКИ ПОДАВЛЕНЫ ЭТИМ КОШМАРОМ. ДАЖЕ ЮРОВСКИЙ - И ТОТ ПОД КОНЕЦ НЕ ВЫТЕРПЕЛ И СКАЗАЛ, ЧТО ЕЩЕ НЕСКОЛЬКО ТАКИХ ДНЕЙ, И ОН СОШЕЛ БЫ С УМА"...

- Почему вы решились на этот поступок? - спросил следователь.
- Потому что Войков - представитель международной банды большевиков.
- Вы монархист по убеждениям?
- Я не монархист, а демократ. Мне все равно: пусть в России будет
монархия или республика, лишь бы не было там такой банды негодяев, от
которой погибло столько русского народа.
- Вы встречались с Войковым раньше?
- Никогда.
- Имели к нему какие-либо претензии?
- Никаких.
- Странно. За что же вы решили убить незнакомого человека?
- Как представителя власти СССР. В советском полпредстве мне отказали в
визе на бесплатный въезд в Россию.
- Отказал лично господин посланник Войков?
- Нет. Я с ним никогда не разговаривал.
- С какой целью вы хотели въехать в СССР?
- Чтобы принять активное участие в борьбе против советского строя.
- Вам этот строй не нравится?
- Да. Через год после большевистского переворота наша семья возвращалась в Вильну, и по дороге я везде видел большевистские бесчинства. По дороге в Польшу я много слышал о ЧК. Я был мал тогда, но я помнил, что был в жизни какой-то порядок, а затем наступил хаос. Может быть, со временем я бы все это забыл, но в Вильне я в течение двух лет был экспедитором в белорусских большевиствующих газетах. Я увидел, что эта работа ведется на червонцы, выкованные из церковных ценностей. Я начал читать о советской революции, начал читать газеты, в том числе и советские, прочел книгу Краснова, которая произвела на меня большое впечатление. Я читал статьи Арцыбашева, польские книги и понял, кто виноват в том, что положение России дошло до того, что люди стали людоедами. Еще в прошлом году я хотел ехать для борьбы с большевиками в Россию. Я говорил об этом моим друзьям. Но пришло время материальной нужды, и мне не удалось осуществить мой замысел. Но когда мое материальное положение укрепилось, я опять начал мечтать о борьбе и решил поехать в Россию легально. Я собрал немного денег и приехал в Варшаву, а когда мне в этом было отказано, я решил убить Войкова... Мне жаль, что я причинил столько неприятностей моей второй родине - Польше.

Обвинительный акт о предании Бориса Коверды чрезвычайному суду, в качестве обвиняемого по статье 453 уголовного кодекса, в интересующей нас части гласит: "Стрелявшим в посланника Войкова оказался Борис Коверда девятнадцати лет, ученик гимназии русского общества в Вильно, который, опрошенный в качестве обвиняемого, признал себя виновным в умышленном убийстве посланника Войкова, что он, будучи противником настоящего политического и общественного строя в России, имел намерение поехать в Россию, чтобы там принять активное участие в борьбё с этим строем, приехал в Варшаву с целью получить разрешение Представительства СССР на бесплатный проезд в Россию. А когда ему было в этом отказано, он решил убить посланника Войкова, как представителя власти СССР, ни к какой политической организации не принадлежал, и что акт убийства он совершил сам, без чьего-либо внушения или участия".

После оглашения обвинительного акта председатель суда спросил Коверду, признаёт ли он себя виновным, на что тот ответил, что признаёт убийство Войкова, но виновным себя не признаёт, так как убил его за всё, то, что большевики совершили в России.

По окончании этого заявления были введены свидетели. Свидетель околоточный Ясинский дежурил на вокзале, услышал несколько выстрелов и "заметил двух людей, стрелявших друг в друга из револьверов". Описав последующие обстоятельства, он закончил своё показание так: "Будучи в помещении, в которое был отведён Коверда, я слышал, как тот сказал: "За Россию!". Полицейский Домбровский, который тоже дежурил на вокзале, дал свою версию событий и подтвердил, что на вопрос, зачем он стрелял, Коверда ответил: "Я отомстил за Россию, за миллионы людей". Он также ответил, что Коверда был совершенно спокоен, когда его арестовали, скрыться не пытался, сознательно шел на эту жертвенную акцию, рискуя жизнью или свободой. Отметим немаловажное "случайное" стечение обстоятельств в происшедшем. Каждый день юноша ждал цареубийцу на вокзале, а деньги на пребывание в Варшаве кончились. Однако, Господу-Богу было угодно, чтобы в последний день, когда Коверда уже собрался возвращаться домой, Войков появился на вокзале для встречи с проезжавшим через Варшаву Розенгольцем. Коверда не сразу попал в Войкова, хотя выпустил в него, убегавшего и отстреливавшегося, всю обойму пистолета - всего шесть пуль. В цареубийцу попали лишь две, и он скончался от ранений в больнице. Ни один из выстрелов Войкова в Коверду не достиг цели.

На суде над ним в Варшаве его защитник М.Недзельский сказал правдивые слова: "Банда криминальных палачей захватила власть над великой страной, погрузив ее народ в море крови и слез, и пустив в ход машину уничтожения, убившую несметное количество людей... Истинным виновником покушения является не Борис Коверда, а советский строй, который поддерживает ненависть и отчаяние в душах русских эмигрантов...."



Следующим выступал защитник Павел Андреев, который начал свою речь с оспаривания утверждения прокурора, что столкновение между Ковердой и Войковым - это борьба между двумя русскими, различно относящимися к состоянию своей родины:
«Нет! Коверда страдал за несчастия своей родины, боролся за нее-Войков же не представлял родину Коверды, а созданное на крови и кровью питающееся государственное новообразование, которое даже со своих знамен сорвало имя России.
Родина-это не только территория, не только совокупность людей. Родина-это комплекс традиций, верований, стремлений, святынь, культурных достижений и исторической общности людей и земли, ими населенной.
Родина-это история, в которой развивается нация. А разве СССР может создать нацию?
Нет!»

Очень характерно, что в тот же день 7 июня 1927 г. В.А. Ларионов бросил бомбу в коммунистический клуб в Петрограде, а в Минске был убит начальник ГПУ Опанский.

Борис Коверда был введен в зал суда под сильным конвоем. Свои показания Коверда давал, как и все свидетели, на польском языке. В первый момент он очень волновался, но все остальное время держал себя очень спокойно, несмотря на то, что до объявления приговора в напряженной атмосфере судебного заседания возникали даже опасения о возможности вынесения смертного приговора...

Приговор был выслушан Ковердой и всеми присутствующими стоя. Когда председатель суда дошел до слов о бессрочной каторге. Впоследствии президент Речи Посполитой заменил бессрочные каторжные работы теми же работами, но на пятнадцатилетний срок. Борис Коверда провел 10 лет в тюрьме (освобожден по амнистии).

Убийство Ковердой Войкова было упомянуто в «Декларации» красного митрополита Сергия (Страгородского) о лояльности к советской власти (29 июля 1927): «Всякий удар, направленный в Союз, будь то война, бойкот, какое-нибудь общественное бедствие или просто убийство из-за угла, подобное варшавскому, сознается нами как удар, направленный в нас».

Действия Бориса Коверды вызвали широкий резонанс во всех странах, особенно среди белой эмиграции. Первый отклик принадлежит С. Л. Войцеховскому, присутствовавшему в зале суда в Варшаве:
«Особые политические условия помешали процессу Коверды превратиться в такой суд над коммунистической властью в России, каким был в свое время процесс Конради. Но значение поступка Коверды это не уменьшает. И, быть может, главное значение этого поступка не в самом факте обособленного и неорганизованного террора, а в том, что в лице Коверды против коммунистической власти восстал представитель молодого, только что начинающего жить поколения русского народа.
Напрасно большевики утверждают, что Коверда является „наемником иностранных империалистов". Девятнадцатилетний мальчик, сын того крестьянства, именем которого коммунистическая партия установила в Москве свою диктатуру, человек, не лишившийся во время революции никаких имущественных благ и этих благ не искавший, Борис Коверда выступил против большевиков во имя поруганной Родины, во имя той России, которая была и будет вновь. В поступке Коверды, в наличии смелости и патриотизма в молодом русском поколении, приходящем на смену усталым бойцам,-залог ее возрождения».

В Маньчжурии, в городе Харбине, представлявшим собой как бы дореволюционную Россию в миниатюре, примерно в 1935-1936 г.г. в киосках и книжных магазинах появились глянцевые открытки с красивым молодым лицом в полупрофиль, с надписью сверху "Национальный русский герой Борис Софронович Коверда". Из журнала "Кадетский корпус", N 4З., 1987 год. "ИМЯ ТВОЁ СОХРАНИТ СВОБОДНАЯ РОССИЯ" Алексей Боголюбов: «Выстрел на варшавском вокзале поразил моё детское воображение и поставил 19-летнего Бориса Коверду на пьедестал героя. Таким Борис Софронович остался для меня на всю жизнь. В апреле 1978 и по апрель 1982 года я работал в Москве на постройке нового американского посольства. За эти годы я многое видел, и многое слышал, и о многом говорил с русскими людьми. Эти наблюдения и разговоры подтвердили то, о чём мы, родившиеся или выросшие заграницей, знали из газет, книг и свидетельств наших родителей, а также от бывших советских граждан, а именно, что советская власть сделала всё, чтобы отнять у русских людей их историческое, культурное и духовное богатство. Правы были наши отцы и деды, поднявшие знамя белой борьбы».

По выходе на свободу он отправился в Югославию где, при Кадетском Корпусе в Белой Церкви в 1938 году сдал экстерном экзамен на аттестат зрелости.



С 1939 по 1945 Коверда жил в Третьем рейхе. Служил в должности зондерфюрера в Зондерштабе "Р" ("Россия") Бориса Алексеевича Хольмстон-Смысловского. 2-й отдел Зондерштаба, где служил Коверда, отвечал за контрразведывательную работу, выполняя функции службы собственной безопасности.

В рядах 1-й Русской Национальной Армии прошёл отступление на Запад, завершившееся уходом в Лихтенштейн. В июле 1946 года перебрался из Лихтенштейна во Францию. В 1952 вместе с семьёй (женой и дочерью) уехал в США, где до 1963 года работал в газете «Россия» (Нью-Йорк), затем в типографии «Нового русского слова». Дружил с А.И. Солженицыным.

Умер 18 февраля 1987 в Вашингтоне, похоронен в русском монастыре Новое Дивеево.

Источник http://kaminec.livejournal.com/63148.html