Че Гевара без романтического пиара.
Оригинал взят у rusistka в Че Гевара без романтического пиара.
Дмитрий Кузнецов
Никогда не понимал восхищение людьми Че Геварой. Если только конечно, ты не конченный сталинист, и фанат Берии. Иначе как можно боготворить маньяка и садиста, убийцу женщин и детей, на всю голову ёбнутого подонка?
Разве не полнейший абсурд, как современные «анархисты» возводят в культ палача задавившего анархическое движение на Кубе и собственноручно казнившего революционеров-анархистов?
Да, кстати ещё он был живодёром. Обыкновенным таким живодёром. Ловил кошек, вспарывал им животы, зашивал обратно, предварительно вынув оттуда кишки, а после наблюдал как долго проживёт и промучается котик без наличия внутренних органов. Вам это кажется прикольным? Дочка Че в интервью про этих котиков рассказывала…
Пиздатый у вас «герой» ребята. Купите себе очередную майку и трусы с его портретом, сделайте тату, и VIVA, блять, LA REVOLUCION ! ХУЯРЬ ФАНФАРЫ!
«Че Гевара, который хотел перемен»
Читать полностью онлайн: http://www.litmir.co/br/?b=198460
Скачать FB2 http://www.litmir.co/BookFileDownloadLink/?id=251773
«…Люди не знают или не хотят знать, кем был Че Гевара на самом деле.
Он был убийцей - истеричным, капризным и непредсказуемым. Главный палач режима Фиделя Кастро, «кубинский Берия», не только подписывал расстрельные списки, но и лично приводил приговоры в исполнение.
Он был одним из тех, кто превратил некогда процветающую Кубу в тот концлагерь, которым и стал в наше время Остров свободы: чудовищная нищета, распределительная система по талонам, страх перед спецслужбами, запрет на Интернет, мобильную связь, свободный выезд из страны и хождение иностранной валюты.
Он был одним из тех, кто страстно желал установления порядков, царящих сегодня на Кубе, во всей Латинской Америке.
К счастью, его вовремя остановили…
Романтик из «Дневника мотоциклиста», который любил прокаженных чуть ли не как Иисус и, ежеминутно рискуя жизнью, перешел реку вброд, чтобы показать свое сострадание к ним, - это тот же самый человек, который заявлял, что «революционер должен стать холодной машиной для убийства, движимой чистой ненавистью». Как читатель сможет убедиться далее, сам Че Гевара был живым воплощением этого принципа. Это человек, который гордился тем, что приводил смертные приговоры в исполнение, опираясь на «революционные убеждения», а не на какие-то «устаревшие буржуазные мелочи» вроде судебных доказательств и презумпции невиновности, и который утверждал, что самым лучшим аргументом в борьбе с «американскими шакалами» будет только ядерный удар и глобальная ядерная война.
Он стал одним из основателей режима, количество жертв которого составляет достойную конкуренцию режимам Гитлера и Сталина. Он заявлял, что «индивидуализм должен исчезнуть навсегда». В 1959 году с помощью агентов КГБ Че участвовал в отборе, тренировке и идеологической подготовке кадров кубинской тайной полиции.
Когда повстанцы Кастро заняли Гавану, Че Гевара без зазрения совести присвоил себе чуть ли не самый шикарный особняк на Кубе. Его законный владелец с семьей едва успели скрыться от расстрельного отряда Че. Рядом с особняком находился причал для яхт и огромный бассейн; в самом доме было семь ванных комнат, сауна, массажный салон и пять телевизоров. Один из них был специально спроектирован в США, имел экран шириной в три метра и пульт дистанционного управления - на январь 1959 года технология совершенно экзотическая. По словам очевидцев, жилище больше напоминало дворец из «Тысячи и одной ночи». И жил там человек, который, как утверждал Филипп Беннетт, в то время журналист газеты «Бостон Глоуб» (а ныне старший редактор одного из самых влиятельных американских изданий «Вашингтон пост» ), был на удивление бескорыстен и начисто лишен каких-либо материальных устремлений.
Че Гевара сам хвастался, что собственноручно фабриковал доказательства, и открыто заявлял: «Мне не нужны судебные доказательства, чтобы отправить человека на расстрел; мне лишь нужно доказательство того, что его необходимо расстрелять». Под этим он подразумевал, что тот или иной человек теоретически мог стать препятствием на пути к сталинизации Кубы. Как говорил сам Сталин, смерть решает все проблемы: нет человека - нет проблем. Один только факт, что некоторые из своих ранних писем Че Геваре хватило наглости подписывать «Сталин II», свидетельствует о многом.
«Естественно, мы расстреливаем, - пожимал плечами Че, обращаясь к Генеральной Ассамблее ООН в декабре 1964 года. - И мы продолжим расстреливать до тех пор, пока это будет необходимо». Согласно данным «Черной книги коммунизма», выпущенной в Париже в 1997 году, к началу 70-х годов число жертв расстрельных отрядов достигло 14 тысяч.
Любимый палач Фиделя
Че Гевара любил повторять, что идеальный революционер должен быть «холодной, расчетливой машиной для убийства». Это определение подразумевает некую отстраненность и бесстрастность по отношению к самому акту лишения жизни. Однако сам Че не мог служить наглядным примером своему определению. Машиной для убийства он был самой что ни на есть горячей , подходя к этому делу со всей душой.
«Завывая как одержимый, я обагрю свое оружие в крови и, обезумев от ярости, буду рубить головы побежденным. Я чувствую, как ноздри мои раздуваются, смакуя едкий запах пороха и крови, вражеской смерти. Я готовлюсь к священной схватке, встречая торжествующий пролетариат звериным воем». Апологеты Че чаще всего стараются обходить молчанием этот выразительный абзац из «Дневника мотоциклиста» - так слабо вяжется он со светлым образом, созданным умелой пропагандой. Что же касается «едкого запаха пороха и крови», то Гевара редко обонял его непосредственно на поле битвы. Куда чаще он ощущал его, стреляя в связанных, с кляпом во рту и повязкой на глазах, мужчин и мальчиков.
В том же январе 1957 года Фидель Кастро приказал расстрелять партизана-крестьянина по имени Эутимио Герра, обвиненного в предательстве и сотрудничестве с войсками Батисты. Сделать это Кастро поручил своему личному телохранителю Универсо Санчесу. Ко всеобщему удивлению, Че Гевара - в то время еще не команданте , а лишь скромный солдат и медик по совместительству - вызвался сопровождать Санчеса и его напарника к месту казни. Маленькая группа мрачно шагала по лесу под тропическим ливнем и в конце концов остановилась на прогалине.
Санчес колебался, озираясь вокруг и, возможно, ища повод, чтобы отложить или отменить казнь. За ней последуют десятки других казней, но это был первый расстрел в рядах кубинских повстанцев. Неожиданно Че сделал шаг вперед и выстрелил из своего пистолета в висок Герры. «Какое-то время он бился в конвульсиях и, наконец, затих. Теперь его вещи принадлежали мне», - позже написал Гевара в своем дневнике.
Отцу Гевары в Буэнос-Айрес пришло письмо от блудного сына: «Должен признаться, папа, что в тот момент я понял: мне действительно нравится убивать».
Этот энтузиазм привлек внимание Фиделя Кастро. Вскоре последовали новые расстрелы «дезертиров», «доносчиков», «военных преступников», «контрреволюционного элемента» и просто разных подозрительных, иногда - случайно схваченных на улицах. Во всех них Че Гевара принимал самое деятельное участие. Однажды в руки повстанцев попал солдат Батисты, неопытный семнадцатилетний юноша, не имевший ни малейшего представления о партизанской войне. На устроенном Геварой допросе, заикаясь от страха, он пытался убедить Че, что ни в чем не виноват, а в армию завербовался лишь для того, чтобы заработать денег и помочь матери-вдове, у которой был единственным сыном. Пожав плечами, Гевара отдал приказ; юношу связали, подтолкнули к краю свежевыкопанной ямы и тут же застрелили. И это тот «великодушный Че», как писал профессор Ариэль Дорфман в журнале «Тайм» , который «лечил раненых солдат вражеской армии».
Десять месяцев спустя после визита Соберона Че Гевара вошел в Гавану и вскоре обосновался в печально известной старой испанской крепости Ла-Кабанья. Армандо Вальядарес, на протяжении двадцати двух лет бывший узником кастровских тюрем, вспоминает, что стены этой крепости буквально сотрясались от возгласов « Viva Cuba Libre!» и « Viva Cristo Rey!» («Да здравствует свободная Куба! Да здравствует Царь Христос!» , за которыми следовали оглушительные залпы расстрелов.
… Че был для Фиделя тем же, кем были вышеупомянутые персонажи для Ленина, Гитлера и Сталина - главным палачом режима.
При Че Геваре крепость Ла-Кабанья превратилась в кубинский аналог московской Лубянки. Гевара действовал строго по чекистским канонам. «Всегда допрашивайте заключенных ночью, - наставлял он своих головорезов. - По ночам у человека ниже психологическая сопротивляемость, и его легче расколоть».
Точных цифр мы, возможно, не узнаем никогда, однако в масштабности совершенных преступлений сомневаться не приходится. Хосе Виласусо - кубинский прокурор, который бежал с Кубы вскоре после установления революционной власти, переполненный ужасом и отвращением - утверждает, что лишь за три первых месяца на посту коменданта Ла-Кабаньи Че Гевара собственноручно подписал 400 смертных приговоров. Баскский священник Яки де Аспиазу, который совершал над заключенными предсмертный обряд и выслушивал их последнюю исповедь, вспоминает, что в этот период по личному распоряжению Гевары было расстреляно 700 человек. Кубинский журналист Луис Ортега, который был знаком с Че Геварой с 1956 года, в книге «Я - Че» приводит доказательства того, что команданте отправил на казнь 1892 человека.
Дэниел Джеймс в своей книге «Че Гевара: Биография» пишет, что Че сам признавался в подписании «нескольких тысяч» смертных приговоров за первый год правления Кастро. Эти данные подтверждает Феликс Родригес - кубинско-американский агент ЦРУ, который помог выследить Гевару в Боливии. Именно он последним допрашивал Че перед расстрелом. По его словам, Гевара сознался в том, что осудил на смерть «пару тысяч» человек, после чего небрежно пожал плечами и добавил, что «все они были империалистическими шпионами и агентами ЦРУ».
Резня, устроенная Че Геварой в первые месяцы 1959 года, не была актом мести или справедливости. Так же, как и сталинский террор в конце 30-х годов, эти расстрелы совершались хладнокровно, планомерно и целенаправленно. Это было уничтожение всех, кто потенциально мог бы стать противником новой власти.
Публичные показательные процессы были частью плана по запугиванию населения. Как и публичные экзекуции - вплоть до финального выстрела в голову пулей сорок пятого калибра, с пяти шагов разносившего череп в клочья.
Затем мы заметили его - самого Че, вышагивающего по пропитанному кровью месту казни. Подбоченившись, он крикнул мальчику: «На колени!»
«Убийцы!» - что было силы заорали мы через окно.
«Я сказал, на колени!» - снова рявкнул Гевара.
Мальчик решительно уставился Геваре в лицо и прокричал: «Если вы хотите меня убить, то вам придется сделать это, когда я стою! Мужчины умирают стоя!»
«Палачи! Несчастные трусы!» - заключенные из других камер присоединились к нашим проклятиям.Затем мы увидели, как Че вытащил из кобуры пистолет. Приставив ствол к затылку паренька, он спустил курок. Выстрел буквально обезглавил мальчика.
«Бандиты! Сволочи!» - взорвались мы отчаянными криками. Че наконец повернулся, посмотрел на нас, прицелился… и разрядил обойму в нашу сторону. Нескольких человек ранило.
Через несколько месяцев в тюрьмах Кубы уже томилось в десять раз больше заключенных, чем при «тиране» Батисте.
Хоть Че Гевара и был начальником органов уголовного преследования, многие люди стали жертвами расстрелов вообще без какого бы то ни было судебного разбирательства. Те немногие показательные процессы, которые все же состоялись, были откровенным фарсом, вызывавшим ужас и отвращение у всех наблюдателей - даже у самых ярых поборников революции. Вышеупомянутый Эдвин Тетлоу начал сильно сомневаться в правдивости своих высокопарных высказываний, увидев, как зачитываются вердикты о виновности и смертные приговоры - конвейерным путем, почти механически. Особенно он был потрясен, увидев некоторые из этих приговоров на доске объявлений еще до официального заседания суда.
Эскадроны смерти на Кубе
При Кастро и Че кровопролитие происходило не только в Ла-Кабанья и десятках других официальных мест. Кубинский народ был разоружен, и по улицам с важным видом ходила милиция и приверженцы Коммунистической партии в поисках « гусанос » - контрреволюционеров и различных «люмпенов» (любимое оскорбление Че). Контрреволюционером мог быть назван любой, кто еще до славной революции неуважительно отзывался о достойнейших людях, получивших благодаря оной революции значительную власть и возможность расквитаться с обидчиком.
….Че как воплощение бунтарства и антиимпериализма. На самом же деле, во время обращения к кубинской молодежи в 1962 году Гевара осуждал сам дух бунтарства, называя его достойным порицания. Этот знаменитый антиимпериалист всецело одобрял резню, которую учинили советские войска в 1956 году в Венгрии. Как попугай, он заученно твердил вслед за советскими средствами массовой информации, что те рабочие, крестьяне и студенты, что забрасывали советские танки самодельными гранатами с «коктейлем Молотова», были «фашистами» и «недобитыми пособниками Гитлера». Когда спустя несколько лет на самой Кубе вспыхнуло подобное антикоммунистическое (или, вернее сказать, направленное против советского империализма) восстание, у Гевары появился шанс доказать, что политику СССР он может поддержать не только словом, но и делом. С той лишь разницей, что кубинских повстанцев он окрестил попросту «бандитами».
А что же знаменитая «военная стратегия» Че? За день до своей смерти в Боливии Гевара впервые в жизни столкнулся с тем, что называется настоящим боем. Он приказал своим партизанам не щадить никого, сражаться до последней капли крови и последнего патрона. Несколько часов спустя он был легко ранен. И хотя его люди, несмотря ни на что, продолжали выполнять приказ, он незаметно убрался с линии огня и, имея полную обойму патронов… сдался в плен боливийским солдатам, причитая: «Не стреляйте, я Че! Живой я вам нужнее, чем мертвый!»
Дмитрий Кузнецов
Никогда не понимал восхищение людьми Че Геварой. Если только конечно, ты не конченный сталинист, и фанат Берии. Иначе как можно боготворить маньяка и садиста, убийцу женщин и детей, на всю голову ёбнутого подонка?
Разве не полнейший абсурд, как современные «анархисты» возводят в культ палача задавившего анархическое движение на Кубе и собственноручно казнившего революционеров-анархистов?
Да, кстати ещё он был живодёром. Обыкновенным таким живодёром. Ловил кошек, вспарывал им животы, зашивал обратно, предварительно вынув оттуда кишки, а после наблюдал как долго проживёт и промучается котик без наличия внутренних органов. Вам это кажется прикольным? Дочка Че в интервью про этих котиков рассказывала…
Пиздатый у вас «герой» ребята. Купите себе очередную майку и трусы с его портретом, сделайте тату, и VIVA, блять, LA REVOLUCION ! ХУЯРЬ ФАНФАРЫ!
«Че Гевара, который хотел перемен»
Читать полностью онлайн: http://www.litmir.co/br/?b=198460
Скачать FB2 http://www.litmir.co/BookFileDownloadLink/?id=251773
«…Люди не знают или не хотят знать, кем был Че Гевара на самом деле.
Он был убийцей - истеричным, капризным и непредсказуемым. Главный палач режима Фиделя Кастро, «кубинский Берия», не только подписывал расстрельные списки, но и лично приводил приговоры в исполнение.
Он был одним из тех, кто превратил некогда процветающую Кубу в тот концлагерь, которым и стал в наше время Остров свободы: чудовищная нищета, распределительная система по талонам, страх перед спецслужбами, запрет на Интернет, мобильную связь, свободный выезд из страны и хождение иностранной валюты.
Он был одним из тех, кто страстно желал установления порядков, царящих сегодня на Кубе, во всей Латинской Америке.
К счастью, его вовремя остановили…
Романтик из «Дневника мотоциклиста», который любил прокаженных чуть ли не как Иисус и, ежеминутно рискуя жизнью, перешел реку вброд, чтобы показать свое сострадание к ним, - это тот же самый человек, который заявлял, что «революционер должен стать холодной машиной для убийства, движимой чистой ненавистью». Как читатель сможет убедиться далее, сам Че Гевара был живым воплощением этого принципа. Это человек, который гордился тем, что приводил смертные приговоры в исполнение, опираясь на «революционные убеждения», а не на какие-то «устаревшие буржуазные мелочи» вроде судебных доказательств и презумпции невиновности, и который утверждал, что самым лучшим аргументом в борьбе с «американскими шакалами» будет только ядерный удар и глобальная ядерная война.
Он стал одним из основателей режима, количество жертв которого составляет достойную конкуренцию режимам Гитлера и Сталина. Он заявлял, что «индивидуализм должен исчезнуть навсегда». В 1959 году с помощью агентов КГБ Че участвовал в отборе, тренировке и идеологической подготовке кадров кубинской тайной полиции.
Когда повстанцы Кастро заняли Гавану, Че Гевара без зазрения совести присвоил себе чуть ли не самый шикарный особняк на Кубе. Его законный владелец с семьей едва успели скрыться от расстрельного отряда Че. Рядом с особняком находился причал для яхт и огромный бассейн; в самом доме было семь ванных комнат, сауна, массажный салон и пять телевизоров. Один из них был специально спроектирован в США, имел экран шириной в три метра и пульт дистанционного управления - на январь 1959 года технология совершенно экзотическая. По словам очевидцев, жилище больше напоминало дворец из «Тысячи и одной ночи». И жил там человек, который, как утверждал Филипп Беннетт, в то время журналист газеты «Бостон Глоуб» (а ныне старший редактор одного из самых влиятельных американских изданий «Вашингтон пост» ), был на удивление бескорыстен и начисто лишен каких-либо материальных устремлений.
Че Гевара сам хвастался, что собственноручно фабриковал доказательства, и открыто заявлял: «Мне не нужны судебные доказательства, чтобы отправить человека на расстрел; мне лишь нужно доказательство того, что его необходимо расстрелять». Под этим он подразумевал, что тот или иной человек теоретически мог стать препятствием на пути к сталинизации Кубы. Как говорил сам Сталин, смерть решает все проблемы: нет человека - нет проблем. Один только факт, что некоторые из своих ранних писем Че Геваре хватило наглости подписывать «Сталин II», свидетельствует о многом.
«Естественно, мы расстреливаем, - пожимал плечами Че, обращаясь к Генеральной Ассамблее ООН в декабре 1964 года. - И мы продолжим расстреливать до тех пор, пока это будет необходимо». Согласно данным «Черной книги коммунизма», выпущенной в Париже в 1997 году, к началу 70-х годов число жертв расстрельных отрядов достигло 14 тысяч.
Любимый палач Фиделя
Че Гевара любил повторять, что идеальный революционер должен быть «холодной, расчетливой машиной для убийства». Это определение подразумевает некую отстраненность и бесстрастность по отношению к самому акту лишения жизни. Однако сам Че не мог служить наглядным примером своему определению. Машиной для убийства он был самой что ни на есть горячей , подходя к этому делу со всей душой.
«Завывая как одержимый, я обагрю свое оружие в крови и, обезумев от ярости, буду рубить головы побежденным. Я чувствую, как ноздри мои раздуваются, смакуя едкий запах пороха и крови, вражеской смерти. Я готовлюсь к священной схватке, встречая торжествующий пролетариат звериным воем». Апологеты Че чаще всего стараются обходить молчанием этот выразительный абзац из «Дневника мотоциклиста» - так слабо вяжется он со светлым образом, созданным умелой пропагандой. Что же касается «едкого запаха пороха и крови», то Гевара редко обонял его непосредственно на поле битвы. Куда чаще он ощущал его, стреляя в связанных, с кляпом во рту и повязкой на глазах, мужчин и мальчиков.
В том же январе 1957 года Фидель Кастро приказал расстрелять партизана-крестьянина по имени Эутимио Герра, обвиненного в предательстве и сотрудничестве с войсками Батисты. Сделать это Кастро поручил своему личному телохранителю Универсо Санчесу. Ко всеобщему удивлению, Че Гевара - в то время еще не команданте , а лишь скромный солдат и медик по совместительству - вызвался сопровождать Санчеса и его напарника к месту казни. Маленькая группа мрачно шагала по лесу под тропическим ливнем и в конце концов остановилась на прогалине.
Санчес колебался, озираясь вокруг и, возможно, ища повод, чтобы отложить или отменить казнь. За ней последуют десятки других казней, но это был первый расстрел в рядах кубинских повстанцев. Неожиданно Че сделал шаг вперед и выстрелил из своего пистолета в висок Герры. «Какое-то время он бился в конвульсиях и, наконец, затих. Теперь его вещи принадлежали мне», - позже написал Гевара в своем дневнике.
Отцу Гевары в Буэнос-Айрес пришло письмо от блудного сына: «Должен признаться, папа, что в тот момент я понял: мне действительно нравится убивать».
Этот энтузиазм привлек внимание Фиделя Кастро. Вскоре последовали новые расстрелы «дезертиров», «доносчиков», «военных преступников», «контрреволюционного элемента» и просто разных подозрительных, иногда - случайно схваченных на улицах. Во всех них Че Гевара принимал самое деятельное участие. Однажды в руки повстанцев попал солдат Батисты, неопытный семнадцатилетний юноша, не имевший ни малейшего представления о партизанской войне. На устроенном Геварой допросе, заикаясь от страха, он пытался убедить Че, что ни в чем не виноват, а в армию завербовался лишь для того, чтобы заработать денег и помочь матери-вдове, у которой был единственным сыном. Пожав плечами, Гевара отдал приказ; юношу связали, подтолкнули к краю свежевыкопанной ямы и тут же застрелили. И это тот «великодушный Че», как писал профессор Ариэль Дорфман в журнале «Тайм» , который «лечил раненых солдат вражеской армии».
Десять месяцев спустя после визита Соберона Че Гевара вошел в Гавану и вскоре обосновался в печально известной старой испанской крепости Ла-Кабанья. Армандо Вальядарес, на протяжении двадцати двух лет бывший узником кастровских тюрем, вспоминает, что стены этой крепости буквально сотрясались от возгласов « Viva Cuba Libre!» и « Viva Cristo Rey!» («Да здравствует свободная Куба! Да здравствует Царь Христос!» , за которыми следовали оглушительные залпы расстрелов.
… Че был для Фиделя тем же, кем были вышеупомянутые персонажи для Ленина, Гитлера и Сталина - главным палачом режима.
При Че Геваре крепость Ла-Кабанья превратилась в кубинский аналог московской Лубянки. Гевара действовал строго по чекистским канонам. «Всегда допрашивайте заключенных ночью, - наставлял он своих головорезов. - По ночам у человека ниже психологическая сопротивляемость, и его легче расколоть».
Точных цифр мы, возможно, не узнаем никогда, однако в масштабности совершенных преступлений сомневаться не приходится. Хосе Виласусо - кубинский прокурор, который бежал с Кубы вскоре после установления революционной власти, переполненный ужасом и отвращением - утверждает, что лишь за три первых месяца на посту коменданта Ла-Кабаньи Че Гевара собственноручно подписал 400 смертных приговоров. Баскский священник Яки де Аспиазу, который совершал над заключенными предсмертный обряд и выслушивал их последнюю исповедь, вспоминает, что в этот период по личному распоряжению Гевары было расстреляно 700 человек. Кубинский журналист Луис Ортега, который был знаком с Че Геварой с 1956 года, в книге «Я - Че» приводит доказательства того, что команданте отправил на казнь 1892 человека.
Дэниел Джеймс в своей книге «Че Гевара: Биография» пишет, что Че сам признавался в подписании «нескольких тысяч» смертных приговоров за первый год правления Кастро. Эти данные подтверждает Феликс Родригес - кубинско-американский агент ЦРУ, который помог выследить Гевару в Боливии. Именно он последним допрашивал Че перед расстрелом. По его словам, Гевара сознался в том, что осудил на смерть «пару тысяч» человек, после чего небрежно пожал плечами и добавил, что «все они были империалистическими шпионами и агентами ЦРУ».
Резня, устроенная Че Геварой в первые месяцы 1959 года, не была актом мести или справедливости. Так же, как и сталинский террор в конце 30-х годов, эти расстрелы совершались хладнокровно, планомерно и целенаправленно. Это было уничтожение всех, кто потенциально мог бы стать противником новой власти.
Публичные показательные процессы были частью плана по запугиванию населения. Как и публичные экзекуции - вплоть до финального выстрела в голову пулей сорок пятого калибра, с пяти шагов разносившего череп в клочья.
Затем мы заметили его - самого Че, вышагивающего по пропитанному кровью месту казни. Подбоченившись, он крикнул мальчику: «На колени!»
«Убийцы!» - что было силы заорали мы через окно.
«Я сказал, на колени!» - снова рявкнул Гевара.
Мальчик решительно уставился Геваре в лицо и прокричал: «Если вы хотите меня убить, то вам придется сделать это, когда я стою! Мужчины умирают стоя!»
«Палачи! Несчастные трусы!» - заключенные из других камер присоединились к нашим проклятиям.Затем мы увидели, как Че вытащил из кобуры пистолет. Приставив ствол к затылку паренька, он спустил курок. Выстрел буквально обезглавил мальчика.
«Бандиты! Сволочи!» - взорвались мы отчаянными криками. Че наконец повернулся, посмотрел на нас, прицелился… и разрядил обойму в нашу сторону. Нескольких человек ранило.
Через несколько месяцев в тюрьмах Кубы уже томилось в десять раз больше заключенных, чем при «тиране» Батисте.
Хоть Че Гевара и был начальником органов уголовного преследования, многие люди стали жертвами расстрелов вообще без какого бы то ни было судебного разбирательства. Те немногие показательные процессы, которые все же состоялись, были откровенным фарсом, вызывавшим ужас и отвращение у всех наблюдателей - даже у самых ярых поборников революции. Вышеупомянутый Эдвин Тетлоу начал сильно сомневаться в правдивости своих высокопарных высказываний, увидев, как зачитываются вердикты о виновности и смертные приговоры - конвейерным путем, почти механически. Особенно он был потрясен, увидев некоторые из этих приговоров на доске объявлений еще до официального заседания суда.
Эскадроны смерти на Кубе
При Кастро и Че кровопролитие происходило не только в Ла-Кабанья и десятках других официальных мест. Кубинский народ был разоружен, и по улицам с важным видом ходила милиция и приверженцы Коммунистической партии в поисках « гусанос » - контрреволюционеров и различных «люмпенов» (любимое оскорбление Че). Контрреволюционером мог быть назван любой, кто еще до славной революции неуважительно отзывался о достойнейших людях, получивших благодаря оной революции значительную власть и возможность расквитаться с обидчиком.
….Че как воплощение бунтарства и антиимпериализма. На самом же деле, во время обращения к кубинской молодежи в 1962 году Гевара осуждал сам дух бунтарства, называя его достойным порицания. Этот знаменитый антиимпериалист всецело одобрял резню, которую учинили советские войска в 1956 году в Венгрии. Как попугай, он заученно твердил вслед за советскими средствами массовой информации, что те рабочие, крестьяне и студенты, что забрасывали советские танки самодельными гранатами с «коктейлем Молотова», были «фашистами» и «недобитыми пособниками Гитлера». Когда спустя несколько лет на самой Кубе вспыхнуло подобное антикоммунистическое (или, вернее сказать, направленное против советского империализма) восстание, у Гевары появился шанс доказать, что политику СССР он может поддержать не только словом, но и делом. С той лишь разницей, что кубинских повстанцев он окрестил попросту «бандитами».
А что же знаменитая «военная стратегия» Че? За день до своей смерти в Боливии Гевара впервые в жизни столкнулся с тем, что называется настоящим боем. Он приказал своим партизанам не щадить никого, сражаться до последней капли крови и последнего патрона. Несколько часов спустя он был легко ранен. И хотя его люди, несмотря ни на что, продолжали выполнять приказ, он незаметно убрался с линии огня и, имея полную обойму патронов… сдался в плен боливийским солдатам, причитая: «Не стреляйте, я Че! Живой я вам нужнее, чем мертвый!»