В процитированном толковании архиепископа Никона этому аспекту также уделено большое внимание:
"Девство, по природе своей, - великое дело; это видно из того, что как в Ветхом Завете оно не было хранимо даже святыми и великими мужами, так и в Новом не поставлено в необходимый закон. Христос не дал о нем заповеди, а предоставил его произволению слушающих. Поэтому и Павел говорит: «Относительно девства я не имею повеления Господня» (1Кор. 7:25). Я хвалю того, кто хранит девство, но не принуждаю того, кто не хочет быть девственником, и совет не делаю законом. Итак, поскольку девство есть дело великое, и многие имеют о нем высокое понятие, то чтобы кто, храня его, не предался беспечности, так, как бы уже все исполнил, и чтобы не стал нерадеть о прочем, Иисус Христос приводит эту притчу, которая может убедить в том, что имеющие девство и все другие добродетели, но чуждые дел милосердия, осуждаются вместе с людьми прелюбодейными, и весьма справедливо: одними обладает плотская страсть, другими сребролюбие. Но плотская страсть и сребролюбие не равны между собой в силе; первая сильнее и мучительнее. Поэтому, чем слабее противник, тем непростительнее побежденные им девы. За это-то Иисус Христос и называет их юродивыми; они, совершив большой подвиг, за несовершение меньшего лишились всего». Впрочем, девство в этой притче Христовой означает не одну только чистоту телесную или целомудрие; в смысле духовном под именем девства должно разуметь исповедание чистой веры христианской, как наоборот, - ересь и богоотступничество можно уподобить нарушению девства. В этом смысле девы в притче означают всех, православно верующих во грядущего судить живых и мертвых Господа нашего Иисуса Христа, всех, ожидающих Его пришествия и надеющихся получить жизнь вечную. Но не все православно верующие живут согласно с той верой, какую исповедуют устами: одни живут по заповедям Божиим и являют веру свою в делах добрых: это девы мудрые; другие остаются христианами больше по имени, чем по душе, живут беспечно, если и делают какое добро, то делают его без участия сердца; это девы юродивые, безрассудные. О, как много среди нас таких полухристиан!.. В том-то и опасность для них, что они думают о себе: «Мы не то, что язычники, в Бога неверующие, мы и веруем по-православному, и делаем кое-что доброе: неужели Господь нас отвергнет? Есть много людей похуже нас»... И в своей беспечности они предаются духовной дремоте, забывая, что у неимущего отнимется и то, что он думает иметь, отнимется и та малая частица благодатных даров Божиих, которая, по милосердию Божию, еще не утрачена ими... Их храмина строится на песке; семя слова благодатного падает у них на каменистую почву, и они кончают жизнь в этом духовном нечувствии..."
"Девство, по природе своей, - великое дело; это видно из того, что как в Ветхом Завете оно не было хранимо даже святыми и великими мужами, так и в Новом не поставлено в необходимый закон. Христос не дал о нем заповеди, а предоставил его произволению слушающих. Поэтому и Павел говорит: «Относительно девства я не имею повеления Господня» (1Кор. 7:25). Я хвалю того, кто хранит девство, но не принуждаю того, кто не хочет быть девственником, и совет не делаю законом. Итак, поскольку девство есть дело великое, и многие имеют о нем высокое понятие, то чтобы кто, храня его, не предался беспечности, так, как бы уже все исполнил, и чтобы не стал нерадеть о прочем, Иисус Христос приводит эту притчу, которая может убедить в том, что имеющие девство и все другие добродетели, но чуждые дел милосердия, осуждаются вместе с людьми прелюбодейными, и весьма справедливо: одними обладает плотская страсть, другими сребролюбие. Но плотская страсть и сребролюбие не равны между собой в силе; первая сильнее и мучительнее. Поэтому, чем слабее противник, тем непростительнее побежденные им девы. За это-то Иисус Христос и называет их юродивыми; они, совершив большой подвиг, за несовершение меньшего лишились всего». Впрочем, девство в этой притче Христовой означает не одну только чистоту телесную или целомудрие; в смысле духовном под именем девства должно разуметь исповедание чистой веры христианской, как наоборот, - ересь и богоотступничество можно уподобить нарушению девства. В этом смысле девы в притче означают всех, православно верующих во грядущего судить живых и мертвых Господа нашего Иисуса Христа, всех, ожидающих Его пришествия и надеющихся получить жизнь вечную. Но не все православно верующие живут согласно с той верой, какую исповедуют устами: одни живут по заповедям Божиим и являют веру свою в делах добрых: это девы мудрые; другие остаются христианами больше по имени, чем по душе, живут беспечно, если и делают какое добро, то делают его без участия сердца; это девы юродивые, безрассудные. О, как много среди нас таких полухристиан!.. В том-то и опасность для них, что они думают о себе: «Мы не то, что язычники, в Бога неверующие, мы и веруем по-православному, и делаем кое-что доброе: неужели Господь нас отвергнет? Есть много людей похуже нас»... И в своей беспечности они предаются духовной дремоте, забывая, что у неимущего отнимется и то, что он думает иметь, отнимется и та малая частица благодатных даров Божиих, которая, по милосердию Божию, еще не утрачена ими... Их храмина строится на песке; семя слова благодатного падает у них на каменистую почву, и они кончают жизнь в этом духовном нечувствии..."
Reply
Leave a comment