Отчет по Реконкисте. Начало.
Хирстьян уничтожать, мусульман на кол сажать - Вот такая у меня судьба!
Часть первая: Калатрава - Полигон...
Милостию Аллаха, Всевышнего и Всеблагого, весной 12.. года передовой отряд марракешских копейщиков добрался и занял оставленную хиристианами крепость Калатрава. Альмохадское дворянское ополчение под предводительством мультазима Зенега ал-Туниса, да успокоится его душа средь гурий, немедленно занялось обустройством полуразрушенной крепости. За городом были открыты каменоломни, разработкой которых с необычайной сноровкой взялись Кахина и Афанеор - младшие жены мультазимского отца, прибывшие с обозом в крепость. Так появилась гильдия берберок-каменотёсок (хотя и не женское это дело, прости Аллах!). Из всех ополченцев только отряды могучего Сайфи и кузнеца-воина Али ибн Вали имели необходимое обмундирование, и мультазиму пришлось совершить немало рейдов в Толедо, прежде чем туда пришел обоз с оружием и доспехами. Священные реликвии Альмохадов: Знамя, Частица Священной Каабы и Зульфакар - благословенный Клинок Пророка, также были доставлены в крепость. Впрочем, мулла и великий лидер кордовских гази, что должен был прибыть вместе с артефактами и освятить их, определив каждому место в калатравской мечети, остался в Африке, за что хендожим будет на муравейнике четырьмя ифритами...
Недоподготовленность угнетала. Чтобы что-то зачиповать, приходилось бежать в Толедо (большинство таких походов оканчивалось ничем, ибо Ульрих со всей основательностью использовал собственное право на сон). Но проблема заключалась еще и в том, что многим вещам было далеко до чиповки: копья стояли без наконечников, кождоспех - без шнуровки. Пленку не завезли, грим не завезли, даже Зульфакар еще только должен был подъехать вместе с оставшимися ребятами. Конечно, по сравнению с предыдущими Играми, команда шагнула вперед, но глядя на тех же Кастильцев хотелось выловить Торина и любыми способами уговорить его перенести начало недели на две вперед.
Напрягал дождик первые два для... ну, да эти стенания недостойны глаз достопочтимого читателя:))
Тяжело было первое время без духовного лидера: по округе, еще недавно оскверняемой сапогами варваров, носились злобные дэвы. В особенности сильным духом был среди них проклятый Дэв Блэйн, являвший правоверным свою особую, калатравскую магию. Ну, да истинный верующий не убоится демонов!
В хлопотах по обустройству крепости, что подобно тягучему меду, обволакивающему хмельной язык, захватили марракешцев (арабов, андалусцев, берберов), было решено отменить посольство в Кастилию и Леон. Это решение избавило от исполнения прямых обязанностей достопочтимого Сулеймана - переводчика, присланного Зенегу самим Халифом (да ниспошлет ему Аллах долгие лета!), но стало, как выяснилось позднее, для Калатравы роковым.
В разгаре серой андалусской осени, в один из тех месяцев, когда печальные ангелы смерти изливают на землю стынущие слезы своей безудержной скорби (что понятно любому мусульманину - ведь земли эти прокляты), в Калатраву явился Мустафа - правоверный крестьянин из деревни Нижние Козинаки. После всех долженствующих приветствий и обрядов гостеприимства, коими он, надеюсь, не остался недоволен, Мустафа рассказал, что рыцари Ордена Калатравы, до этого изгнанные из крепости и укрепившиеся в замке Сальватиерра, отправили посольство в Леон, дабы переманить служащий Королеве картахенский отряд на свою сторону. Угроза для мусульманской Калатравы была очевидна, а вести своевременны, посему Мустафа, благословляемый и прославляемый всеми известными молитвами и словами благодарности, получил за свой поступок столько денег, сколько просил (не без небольшой торговли, отсутствие которой немыслимо при сделках между правоверными, конечно). Движимые желанием опередить хиристианских рыцарей, Сайфи и Зенег собрали своих воинов и выступили в Саламанку. С ними пошли и берберские торговки, желая продать разнообразный товар купцам в Толедо. Возле Толедо отряд повстречался с самим Магистром Ордена Калатравы, но меж командирами было принято решение не нарушать спокойствие мирных горожан битвой. Товары были проданы, угощение гостеприимных хозяев наполнило желудки мавров (в особенности, прожорливого Сайфи), Саламанку же, по слухам заперевшую свои врата на зиму, было решено оставить без визита.
Тут стоит ненадолго прервать повествование летописца и сказать пару слов о кабаке. Кабак. Кабак был очень хороший)) При этом, очевидно реализуя мастерскую программу помощи бедным маврам, кормили нас там преимущественно бесплатно. Сам я ни разу не поел за деньги в Толедском заведении, хотя из бывших там вкусностей меня миновали только суши. Что же до украшений, продаваемых нашими берберками, то тут у меня нет слов! Понятно, что деньги они за свой товар гребли немеренные (при весьма демократичных ценах, кстати), и казна гильдии каменотесок, думаю, превосходила кастильскую к моменту дележа раза в полтора. Это не меняет сути: девушки взяли и махом осчастливили полигон халявными (как ни крути) украшениями! Большой вам за это альмохадский шукран!
Зима принесла марракешцам еще один дар заботы Всеблагого, коим они, нерадивые, бесстыдно пренебрегли. Незамеченным пробравшись мимо часовых, коих было столь мало, что почти что и не было, в крепость проник старый лесоруб - кастильский ветеран, принесший весть от самого хиристианского короля - Альфонсо VII. Поскольку пришел он с предложениями мира и попал не к диким африканским бандитам, а к воинствующей альмохадской знати, приняли его гостеприимно и благостно. Позже в крепость был впущен и небольшой отряд, сопровождавший градоначальника самого Бургоса. Предложено было маврам принять вассалитет кастильского короля, взамен же получить любую поддержку - денежную или военную, в какой они будут нуждаться. Вассалами короля альмохады быть отказались, предложение же мира приняли благосклонно и обещали на следующий год отправить в Бургос посольство для обсуждения условий.
За этот эпизод мне, вообще-то должно быть стыдно. Но почему-то не стыдно:) Из оружия в городе было зачиповано только одно копье, и часовой на калатравской стене был необходим вдесятеро больше, чем на леонской или кастильской. Почему не выставил? Устал я, малютка. Трудненько мне было)
Далее, посольство, которое мы так и не успели отправить. Мало того, что это лишило меня свадьбы, а Калатраву - независимости, а ее защитников - жизней, так еще и оказалась похерена роль, подготавливаемая чуть ли не с осени. Впрочем, видимо, Альмохады были неугодны Аллаху на этой Игре. А что крепость пала - так это пустяк - зато песня хорошая родилась.
Весна и лето следующего года, ознаменовывались попеременно радостными и горестными событиями. Вначале до мультазима дошла печальная весть о гибели Али ибн Вали от клыков стаи испанских волков. Затем и брат его, кузнец, достопочтимый Кадир ибн Вали, приведший в город очередной Толедский обоз с оружием в крепость, отправился охотиться на свирепых зверей, и не вернулся. С другой стороны, штурм, которого столь опасались мавры откладывался - оказывается, окрестности Сальватиерры также подверглась нападению хищников, и многие из воинов, и сам Магистр глупо погибли от их клыков.
Осенью наконец-то прибыл основной отряд марракешского ополчения, ведомый воинами: грозным Хамзой ал-Мансуром, оставившим всех своих жен брату ради войны, прекрасным Ашрафом аль Хайри из Рабата, родным братом калатравской лекарки Ханы, и искусным Ахметом ас-Дамасом - мастером копейного дела из далекой Акры, главным инструктором всего марракешского войска. С ними пришел также брат погибших Али и Кадира - несчастный Махмуд ибн Вали, утверждавший, что во снах ему являются братья и требуют отмщения. Воины принесли ужасную весть: объединенное войско кастильцев, картахенцев и рыцарей Ордена Калатравы идет штурмовать город.
Вот в тот момент, когда увидел я пяток консервных банок, бодрым шагом движущихся к крепости, а за ними - любимых наших петрозаводских злодеев со своими снайперками - в этот самый миг и завернулись мои кулёчки, а шея покрылась липким гузлином. Помню, посмотрел я злобно на Торина и процитировал про себя: "С меня маврам - полная мастерская поддержка..." Так вот она какая - полная мастерская поддержка!)) Собственно, все уже было ясно, но рубилова это не отменяло. "Должно и нужно!" - повторял я про себя, упираясь трясущимися коленками в древние нильфгаардские бревна и слушая ослабевший голос Димки (переводчика Сулеймана). Ни о какой сдаче и речи быть не могло, и вопя в голос: "Аллаху Акбар!" я видел на лицах Касилия, Миши, Алены и Ольги все то, что хотел на них видеть. Ну, а затем мы сжали свои гучи двумя пальцами и начали отбиваться. И вышло славно.
Хотя и был мультазимом, незадолго до того, как его убили, отдан приказ Сулейману выводить из города женщин и спасать святыни, не все послушались его (хотя угрозы нечистивцев "отхендожить всех жен на муравейнике" звучала из-под стены неоднократно). Трепетало на ветру Альмохадское знамя, звучала молитва храброй Кахины, гремели над стенами грозные слова шахады и прославления Всевышнему. И хотя поглотили пески времени храбрых воинов Махмуда, Сайфи и Зенега, враги под стенами также несли потери. Пал маршал Леона, и мавританских предателей не пощадил Аллах. Бежали, спасая знамя, лишь Сулейман и гадалка ..., и пусть подавится своими речами тот, кто назовет трусостью сие богоугодное дело!
К тому моменту, как пали стены под неукротимым напором врагов, лишь один Воин Аллаха был способен сражаться - великий мастер копья Ахмед. Грозно вскинул он щит и кинулся на стену хиристианских псов, заслужив себе тем самым место в раю.