Спасение - от Иудеев
Толкование Блаженного Феофилакта на Евангелие от Иоанна:
"Вы не знаете, чему кланяетесь, а мы знаем, чему кланяемся, ибо спасение от Иудеев. Слова сии подают нам двоякую мысль.
Или ту, что блага для вселенной произошли от иудеев, ибо знание Бога и отвержение идолов от них имеет начало, и все прочие учения (догматы), и сей самый род вашего поклонения самарянского, хотя неправильный, получил начало от иудеев же.
Или Он "спасением" называет Свое пришествие, которое было от иудеев.
Можно под "спасением" разуметь и Самого Господа, который по плоти был от иудеев".
Выше - это цитата. Служение свое блж. Феофилакт начал в Константинополе в сане диакона Великой Церкви. Обязанностью его было объяснять Священное Писание и писать поучительные слова от имени патриарха. Надежда, что при его высоких дарованиях он может быть еще более полезен в другом месте, заставила патриарха и императора указать ему другое, более обширное поприще деятельности - в сане архиепископа Болгарской Церкви. Блж. Феофилакт был пятый болгарский архиепископ из греков. Блж. Феофилакт не относится к числу святых, память которых празднуется Православной Церковью. Но он пользовался с древних времен славой святого отца и учителя Церкви. Греческие писатели иногда называют его святым и ссылаются на его творения как на произведения святителя, мысли которого должны быть уважаемы как мысли отца и учителя Церкви. Таким образом, если блж. Феофилакт и не внесен в число святых, чествуемых Православной Церковью, однако же по своим творениям он всегда уважался как отец и учитель Церкви.
А теперь мое воспоминание одного из своих юношеских "приключений" сорокалетней давности. Ну вообщем-то, схулиганничал я в вестюбиле гостиницы "Астория", выходя из одноименного ресторана. Нехорошо поступил по отношению к товарищу милиционеру, и мне впаяли аж 5 (пять) суток административного наказания. В тюремной камере внутреннего изолятора, и поныне находящегося недалеко от Литейного проспекта, меня встретили два сокамерника, уже проводивших там какое-то время. Один был помоложе - около 30 лет, а другой - постарше, около 45-50 лет, носил бороду, был в наколках и вообще производил вид "блатного". Он сразу "принял участие" в моей ситуации и как-то подозрительно даже для меня, тогдашнего "салажонка", расспрашивал о том, за что посадили, что от меня менты требуют и т.п.
Второй был замкнут и очень редко подавал какие-то реплики ни о чем. Когда "деда", как я стал называть бородатого сокамерника, вызвали на допрос, то я заметил второму, что "дед" этот какой-то странный - любопытный до не'льзя и пр. На что мне сокамерник сказал, что "дед" этот - известный в Питере "подсадной", который практически живет в тюрьме, так как является профессиональным стукачом, при нем лучше ни о чем не говорить, чтобы не навредить ни себе ни другим.
Так я познакомился со знаменитым ленинградским диссидентом, чье имя я тогда, почти не интересовавшийся "этой публикой", не знал. Но потом, выйдя уже на свободу, я конечно же быстро навел справки и выяснил, что это был один из самых активных деятелей антисоветского русского национального диссидентства, чье имя я и сейчас не хочу называть. Мы с ним начали вести беседы, он безусловно был очень интересным собеседником, начитанным и информированным. Поскольку его не удавалось посадить надолго, то "ребята" из ведомства Черкесова придумали такой "номер" - его сажали подряд много раз по 15 суток, приписывая ему "мелкое хулиганство". В последний раз он выйдя из дома, чуть ли не столкнулся с женщиной, которая вскрикнула, и тут же: как из под земли, выросли пара симпатичных молодых людей в одинаковых костюмах, белых рубашках и таких же одинаковых галстуках, которые быстро его скрутили, привези в Дзержинский суд, который тут же отмерил ему очередные 15 суток.
Единственно, что мне в нем не понравилось, это то, что он был явный и откровенный антисемит. Обладая всем возможным запасом изученной им литературы, он мне рассказывал об ответственности евреев за совершение революции в 1917 году, что, по его мнению, и является единственным, если не самым большим грехом с их стороны. Он говорил мне, что все или многое можно им простить, но социалистическую революцию - никогда.
А дальше он меня очевидным образом огорошил сказав следующее: "Только евреи могли по многим объективным и субъективным причинам подготовить и совершить такое "мероприятие", а сегодня (т.е. тогда, когда мы коротали свои "сутки" в камере) только они могут и должны исправиться за совершенную под их руководством "политическую и историческую ошибку", а именно - только евреи не только могут, но и должны (в первую очередь - русскому народу!) аннигилировать социализм "к едрене фене""!
Тогда он мне и рассказал о Феофилакте и других православных святых, чьи имена я уже и не помню, но кто также разделял вышеупомянутые мудрости константинопольского старца.
Мои пять суток при таком интересном общении проскочили быстро, я вышел, а он еще остался в камере со стукачом.
Больше мы не встречались никогда.
"Вы не знаете, чему кланяетесь, а мы знаем, чему кланяемся, ибо спасение от Иудеев. Слова сии подают нам двоякую мысль.
Или ту, что блага для вселенной произошли от иудеев, ибо знание Бога и отвержение идолов от них имеет начало, и все прочие учения (догматы), и сей самый род вашего поклонения самарянского, хотя неправильный, получил начало от иудеев же.
Или Он "спасением" называет Свое пришествие, которое было от иудеев.
Можно под "спасением" разуметь и Самого Господа, который по плоти был от иудеев".
Выше - это цитата. Служение свое блж. Феофилакт начал в Константинополе в сане диакона Великой Церкви. Обязанностью его было объяснять Священное Писание и писать поучительные слова от имени патриарха. Надежда, что при его высоких дарованиях он может быть еще более полезен в другом месте, заставила патриарха и императора указать ему другое, более обширное поприще деятельности - в сане архиепископа Болгарской Церкви. Блж. Феофилакт был пятый болгарский архиепископ из греков. Блж. Феофилакт не относится к числу святых, память которых празднуется Православной Церковью. Но он пользовался с древних времен славой святого отца и учителя Церкви. Греческие писатели иногда называют его святым и ссылаются на его творения как на произведения святителя, мысли которого должны быть уважаемы как мысли отца и учителя Церкви. Таким образом, если блж. Феофилакт и не внесен в число святых, чествуемых Православной Церковью, однако же по своим творениям он всегда уважался как отец и учитель Церкви.
А теперь мое воспоминание одного из своих юношеских "приключений" сорокалетней давности. Ну вообщем-то, схулиганничал я в вестюбиле гостиницы "Астория", выходя из одноименного ресторана. Нехорошо поступил по отношению к товарищу милиционеру, и мне впаяли аж 5 (пять) суток административного наказания. В тюремной камере внутреннего изолятора, и поныне находящегося недалеко от Литейного проспекта, меня встретили два сокамерника, уже проводивших там какое-то время. Один был помоложе - около 30 лет, а другой - постарше, около 45-50 лет, носил бороду, был в наколках и вообще производил вид "блатного". Он сразу "принял участие" в моей ситуации и как-то подозрительно даже для меня, тогдашнего "салажонка", расспрашивал о том, за что посадили, что от меня менты требуют и т.п.
Второй был замкнут и очень редко подавал какие-то реплики ни о чем. Когда "деда", как я стал называть бородатого сокамерника, вызвали на допрос, то я заметил второму, что "дед" этот какой-то странный - любопытный до не'льзя и пр. На что мне сокамерник сказал, что "дед" этот - известный в Питере "подсадной", который практически живет в тюрьме, так как является профессиональным стукачом, при нем лучше ни о чем не говорить, чтобы не навредить ни себе ни другим.
Так я познакомился со знаменитым ленинградским диссидентом, чье имя я тогда, почти не интересовавшийся "этой публикой", не знал. Но потом, выйдя уже на свободу, я конечно же быстро навел справки и выяснил, что это был один из самых активных деятелей антисоветского русского национального диссидентства, чье имя я и сейчас не хочу называть. Мы с ним начали вести беседы, он безусловно был очень интересным собеседником, начитанным и информированным. Поскольку его не удавалось посадить надолго, то "ребята" из ведомства Черкесова придумали такой "номер" - его сажали подряд много раз по 15 суток, приписывая ему "мелкое хулиганство". В последний раз он выйдя из дома, чуть ли не столкнулся с женщиной, которая вскрикнула, и тут же: как из под земли, выросли пара симпатичных молодых людей в одинаковых костюмах, белых рубашках и таких же одинаковых галстуках, которые быстро его скрутили, привези в Дзержинский суд, который тут же отмерил ему очередные 15 суток.
Единственно, что мне в нем не понравилось, это то, что он был явный и откровенный антисемит. Обладая всем возможным запасом изученной им литературы, он мне рассказывал об ответственности евреев за совершение революции в 1917 году, что, по его мнению, и является единственным, если не самым большим грехом с их стороны. Он говорил мне, что все или многое можно им простить, но социалистическую революцию - никогда.
А дальше он меня очевидным образом огорошил сказав следующее: "Только евреи могли по многим объективным и субъективным причинам подготовить и совершить такое "мероприятие", а сегодня (т.е. тогда, когда мы коротали свои "сутки" в камере) только они могут и должны исправиться за совершенную под их руководством "политическую и историческую ошибку", а именно - только евреи не только могут, но и должны (в первую очередь - русскому народу!) аннигилировать социализм "к едрене фене""!
Тогда он мне и рассказал о Феофилакте и других православных святых, чьи имена я уже и не помню, но кто также разделял вышеупомянутые мудрости константинопольского старца.
Мои пять суток при таком интересном общении проскочили быстро, я вышел, а он еще остался в камере со стукачом.
Больше мы не встречались никогда.