О защитниках Белого дома и Мариинского дворца: ОПГ на баррикадах.
В августе 1991 г. власть в Ленинграде, как и в Москве, висела на волоске, в любой момент мог возникнуть военный путч, массовые беспорядки рабочих, вооруженные столкновения с толпой, идущей на штурм условных Зимнего дворца, то есть конкретного Ленгорисполкома, рапологавшегося в бывшем Мариинском дворце на Исаакиевской площади.
Начальник Ленинградского военного округа генерал-полковник Виктор Самсонов объявил в городе чрезвычайное положение.
Появилась информация, что в Ленинград движется отдельная Псковская воздушно-десантная дивизия. Поступает и информация о колебаниях руководства армии, МВД и КГБ.
Утром 19 августа 1991 года мэр Ленинграда Анатолий Собчак был в Москве. Председателя Ленсовета Александра Беляева также не было в городе. Депутаты Ленсовета обсуждали в Мариинском дворце ситуацию, но ничего конкретного не предпринимали - "пережевывали" информацию, получаемую из Москвы.Поднявшемуся на трибуну контр-адмиралу Виктору Храмцову, представлящего ГКЧП, по свидетельству журналистки Маши Гессен, "известный своим темпераментом депутат Виталий Скойбеда дал в морду". Произошедшим в Москве событиям была дана формулировка Марины Салье - «военный переворот». Собчака не могли нигде найти, потом он сам позвонил в Ленсовет, распорядился поставить ОМОН охранять все входы и выходы в здание ленинградского телевидения. Депутаты ждали, к Мариинскому дворцу стекался народ, а Собчак все не появлялся.
Именно во время событий августа 1991 года Путин заявляет о выходе из партии.
Путин лично подогнав машину к трапу самолета и обеспечив ему усиленную охрану в “Пулкове”, куда тот прилетел из Москвы. Прилетев в Ленинград, Собчак поехал не в Мариинский, а к генералу Самсонову в штаб Ленинградского военного округа уговаривать его не вводить войска в город, если не произойдут какие-либо чрезвычайные события, пообещав ему обеспечить в городе спокойствие и безопасность». Собчак избрал тактику сидения на двух стульях: он совершал все ожидаемые от демократа символические действия, но с большим опозданием и только после переговоров с путчистами.
От Самсонова Собчак наконец поехал в Мариинский, где его кабинет охранялся группой автоматчиков под личным руководством заместителя мэра Владимира Путина.
Тогда же Путин вместе со своим шефом организовал митинг, блокировал введение войск в Ленинград. Путин полностью отринул советскость. Он сделал выбор и поставил точку. Он видел: вот идет сильная стая. Он подстроился под ее главаря и пошел следом, все сметая на пути.
Демократический Ленсовет 19 августа первым в стране из региональных и верховных Советов признает ГКЧП незаконным, принимает меры по противодействию вводу войск в город, по разъяснению горожанам ситуации с ГКЧП. Питер первым в стране вечером 19 августа прорывает информационную блокаду на телевидении.
Кто были эти автоматчики, подчиняющиеся только Путину?
Очевидно, что они не принадлежали государственным силовым структурам, которые либо поддержали решения ГКЧП, либо колебались в своих позициях. Не колебались только силовые структуры, напрямую связанные к перестроечной экономической активностью, с демократическими движениями, то есть ОПГ.
В ноябре 1991 года на II съезде движения "Демократическая Россия" Виталий Скойбеда выступил против требования "разоружить незаконные вооружённые формирования" в Чечено-Ингушетии. Это требование было внесено в резолюцию съезда, но затем исключено оттуда по предложению Скойбеды, который напомнил, что "Белый дом в августе защищали тоже незаконные вооруженные формирования". Видимо, и в Москве происходило то же самое, что и в Ленинграде - на баррикадах и вне их с автоматами были бойцы ОПГ.
Вячеслав ЩЕРБАКОВ, вице-мэр в 1991 году вместе с вице-адмиралом Черновым и Щелкановым приняли решение: "если дело дойдет до штурма, надо немедленно вывести всех военных из здания, чтобы у нас был главный аргумент - здесь только мирные люди". Этими "мирными людьми" и стали ребята из ОПГ.
А депутат Ленсовета Станислав Сухарский вспоминал: "Перед Мариинским дворцом собралось очень много людей, причем в основном молодых. И, знаете, очень многие из них были вооружены. В тот первый день путча по просьбе Марины Салье я отправился на ночь с группой молодых людей в помещение одной военной радиостанции, через которую мы должны были получать информацию из Москвы. Когда я пришел к этим ребятам, то увидел в шкафу два противотанковых гранатомета. Ребята шутили: «Один танк-то мы уж точно уберем, если они сюда сунутся!». На руках у горожан было много оружия".
Об этом я хорошо знал из первоисточника - от авторитетных деятелей Великолукской ОПГ, известных в Питере как "Анжей" - Андрея Сергеева и "Лёха" - Алексея Косова. Кстати, именно от этой группы откололась и начала свой путь к "славе" Тамбовская группа под руководством Владимира Кумарина.
Посередине сидит босс Великолукских "Степаныч", по правую руку от него - "Анжей" (убиты оба).
Для полноты картины немного объясню свое положение в то время.
В то время я был генеральным директором компании, занимающейся торговлей цветными металлами - никелем и медью. Бизнес шел хорошо, а полученное мною образование позволяло вести его активно и на перспективу. На Мончегорском комбинате нас уже хорошо знали, и составы с металлом регулярно шли оттуда в Питер, чтобы затем устремиться через Эстонию в Роттердам, а далее по всему свету. Мы сами дальним импортом не занимались - закупали товар и перепродавали его во всё ещё братскую для нас Эстонию. Потом мы зарегистрировали свой Эконом-банк (мы были шестыми в Ленинграде), который не работал ни одного дня по независящим от нас обстоятельствам, но, как говорится, из "песни слов не выкинешь".
Была ещё одна тема, которой я занимался тогда, и которая была в те годы уникальна - я помогал открывать банковские счета в Швейцарии. К тому времени я познакомился с известным швейцарским банкиром Брюсом Рапапортом (о нем я вспоминал уже ранее, когда писал о своем знакомстве с Путиным) и обладал такой нужной для многих возможностью.
Так вот, вот эта возможность сделала меня вполне особенным человеком в бизнес-сообществе. Кроме обычного уважения, которым я не был обделен, я был известен своей честностью, порядочностью и обязательностью. Всё дело было в том, что многие из новых миллионеров - нуворишей, не были достаточно грамотны, чтобы вести свои банковские счета, а своими банками они ещё не обзавелись. Поэтому они мне давали доверенности на право управления своими счетами - Power of Attorney. Проблем у меня ни с кем не было, что доказывается даже тем, что я сейчас пишу эти строки, а не догниваю на еврейском кладбище.
Не знаю, шуточно или нет, но меня тогда называли "ЧБК", то есть "Человек Без "Крыши"". И это понятно - я не мог быть с кем-то в "особенных" отношениях, был нейтральным и независимым.
Летом 1991 года я первый раз в жизни поехал за границу, и сразу - в США, где жили моя первая жена с нашим сыном.
Поехал на пару-тройку недель, но так мне там понравилось, что задержался на три месяца. Я бы еще подолше там побыл бы, но в СССР случились "августовские события", и я заторопился на родину.
В эти дни в Америке было много приехавших из СССР туристов и деловых людей - я летел в Нью-Йорк в битком набитом людьми самолете. Обратно я летел в огромном практически пустом лайнере - женская команда по травяному хоккею и я один мужик, не считая летчиков. Все остальные потенциальные пассажиры так и остались в США, которые раздавали "гринкарты" всем желающим без разбору.
Мои друзья, бывшая жена, знакомые и не знакомые смотрели на меня как на полного мудака, который не пользуется подвернушейся удачей - советским переворотом, чтобы получить легальный статус на проживание в Штатах.
Итак, президент Горбачев вернулся в Москву, а я вернулся в Ленинград 22 августа. Путч был окончен, начались политические разборки. К меня появились новые клиенты, желающие открыть счет в Швейцарии, и среди них вице-президент России.
Между тем, как я выше начал рассказывать, "Анжей" с Лехой рассказали мне следующее:
- Когда началась только вся эта политическая и человеческая кутерьма в Москве, в Ленинграде все пошло другим путем. Вся питерская "братва" вынула свое оружие и в полном составе выдвинулась в Мариинский дворец защищать Собчака. Всем сразу указали их места, которые они должны занять, назвали лиц, которых нужно охранять, была налажена связь, старшие стали командирами. Один из этих ребят охранял вместе с другими кабинет Собчака, у всех были автоматы и другое оружие. Другие заняли места на воздвигнутых баррикадах. Несколько дней они не спали и не выходили из дворца. Никто не пил - упортребление алкоголя и курение "травы" было запрещено, но другую наркоту, помогающую бодрствовать, кто хотел, тот принимал. Были готовы биться на смерть.
Но при этом проскакивали и мыслишки, характерные для любой революции - а не грабануть ли что-то. Разговоры об этом были, но ими все и заканчивалось - Эрмитаж остался "непорочным".
При последних их словах, зная о том, что я многолетний коллекционер антиквариата, они иронически мне улыбнулись.
Слева "Анжей", справа "Леха" (убиты в Венгрии)
Потом мне об этих событиях в Ленинграде рассказывали и другие люди, и я подумал, что мне их рассказы напоминают историю осени 1917 года, когда тюрьмы освободились от своих узников и те хлынули в революционное движение, которое во многом имеет сходство с ординарным бандитизмом. Ленин, Сталин, Дзержинский, Свердлов и почти все остальные видные деятели революции - в основном, большевики и эсеры - прошли тюрьмы и были осуждены не по политическим, а по уголовным статьям.
Все они стали лидерами государства. Бандитского государства.
Начальник Ленинградского военного округа генерал-полковник Виктор Самсонов объявил в городе чрезвычайное положение.
Появилась информация, что в Ленинград движется отдельная Псковская воздушно-десантная дивизия. Поступает и информация о колебаниях руководства армии, МВД и КГБ.
Утром 19 августа 1991 года мэр Ленинграда Анатолий Собчак был в Москве. Председателя Ленсовета Александра Беляева также не было в городе. Депутаты Ленсовета обсуждали в Мариинском дворце ситуацию, но ничего конкретного не предпринимали - "пережевывали" информацию, получаемую из Москвы.Поднявшемуся на трибуну контр-адмиралу Виктору Храмцову, представлящего ГКЧП, по свидетельству журналистки Маши Гессен, "известный своим темпераментом депутат Виталий Скойбеда дал в морду". Произошедшим в Москве событиям была дана формулировка Марины Салье - «военный переворот». Собчака не могли нигде найти, потом он сам позвонил в Ленсовет, распорядился поставить ОМОН охранять все входы и выходы в здание ленинградского телевидения. Депутаты ждали, к Мариинскому дворцу стекался народ, а Собчак все не появлялся.
Именно во время событий августа 1991 года Путин заявляет о выходе из партии.
Путин лично подогнав машину к трапу самолета и обеспечив ему усиленную охрану в “Пулкове”, куда тот прилетел из Москвы. Прилетев в Ленинград, Собчак поехал не в Мариинский, а к генералу Самсонову в штаб Ленинградского военного округа уговаривать его не вводить войска в город, если не произойдут какие-либо чрезвычайные события, пообещав ему обеспечить в городе спокойствие и безопасность». Собчак избрал тактику сидения на двух стульях: он совершал все ожидаемые от демократа символические действия, но с большим опозданием и только после переговоров с путчистами.
От Самсонова Собчак наконец поехал в Мариинский, где его кабинет охранялся группой автоматчиков под личным руководством заместителя мэра Владимира Путина.
Тогда же Путин вместе со своим шефом организовал митинг, блокировал введение войск в Ленинград. Путин полностью отринул советскость. Он сделал выбор и поставил точку. Он видел: вот идет сильная стая. Он подстроился под ее главаря и пошел следом, все сметая на пути.
Демократический Ленсовет 19 августа первым в стране из региональных и верховных Советов признает ГКЧП незаконным, принимает меры по противодействию вводу войск в город, по разъяснению горожанам ситуации с ГКЧП. Питер первым в стране вечером 19 августа прорывает информационную блокаду на телевидении.
Кто были эти автоматчики, подчиняющиеся только Путину?
Очевидно, что они не принадлежали государственным силовым структурам, которые либо поддержали решения ГКЧП, либо колебались в своих позициях. Не колебались только силовые структуры, напрямую связанные к перестроечной экономической активностью, с демократическими движениями, то есть ОПГ.
В ноябре 1991 года на II съезде движения "Демократическая Россия" Виталий Скойбеда выступил против требования "разоружить незаконные вооружённые формирования" в Чечено-Ингушетии. Это требование было внесено в резолюцию съезда, но затем исключено оттуда по предложению Скойбеды, который напомнил, что "Белый дом в августе защищали тоже незаконные вооруженные формирования". Видимо, и в Москве происходило то же самое, что и в Ленинграде - на баррикадах и вне их с автоматами были бойцы ОПГ.
Вячеслав ЩЕРБАКОВ, вице-мэр в 1991 году вместе с вице-адмиралом Черновым и Щелкановым приняли решение: "если дело дойдет до штурма, надо немедленно вывести всех военных из здания, чтобы у нас был главный аргумент - здесь только мирные люди". Этими "мирными людьми" и стали ребята из ОПГ.
А депутат Ленсовета Станислав Сухарский вспоминал: "Перед Мариинским дворцом собралось очень много людей, причем в основном молодых. И, знаете, очень многие из них были вооружены. В тот первый день путча по просьбе Марины Салье я отправился на ночь с группой молодых людей в помещение одной военной радиостанции, через которую мы должны были получать информацию из Москвы. Когда я пришел к этим ребятам, то увидел в шкафу два противотанковых гранатомета. Ребята шутили: «Один танк-то мы уж точно уберем, если они сюда сунутся!». На руках у горожан было много оружия".
Об этом я хорошо знал из первоисточника - от авторитетных деятелей Великолукской ОПГ, известных в Питере как "Анжей" - Андрея Сергеева и "Лёха" - Алексея Косова. Кстати, именно от этой группы откололась и начала свой путь к "славе" Тамбовская группа под руководством Владимира Кумарина.
Посередине сидит босс Великолукских "Степаныч", по правую руку от него - "Анжей" (убиты оба).
Для полноты картины немного объясню свое положение в то время.
В то время я был генеральным директором компании, занимающейся торговлей цветными металлами - никелем и медью. Бизнес шел хорошо, а полученное мною образование позволяло вести его активно и на перспективу. На Мончегорском комбинате нас уже хорошо знали, и составы с металлом регулярно шли оттуда в Питер, чтобы затем устремиться через Эстонию в Роттердам, а далее по всему свету. Мы сами дальним импортом не занимались - закупали товар и перепродавали его во всё ещё братскую для нас Эстонию. Потом мы зарегистрировали свой Эконом-банк (мы были шестыми в Ленинграде), который не работал ни одного дня по независящим от нас обстоятельствам, но, как говорится, из "песни слов не выкинешь".
Была ещё одна тема, которой я занимался тогда, и которая была в те годы уникальна - я помогал открывать банковские счета в Швейцарии. К тому времени я познакомился с известным швейцарским банкиром Брюсом Рапапортом (о нем я вспоминал уже ранее, когда писал о своем знакомстве с Путиным) и обладал такой нужной для многих возможностью.
Так вот, вот эта возможность сделала меня вполне особенным человеком в бизнес-сообществе. Кроме обычного уважения, которым я не был обделен, я был известен своей честностью, порядочностью и обязательностью. Всё дело было в том, что многие из новых миллионеров - нуворишей, не были достаточно грамотны, чтобы вести свои банковские счета, а своими банками они ещё не обзавелись. Поэтому они мне давали доверенности на право управления своими счетами - Power of Attorney. Проблем у меня ни с кем не было, что доказывается даже тем, что я сейчас пишу эти строки, а не догниваю на еврейском кладбище.
Не знаю, шуточно или нет, но меня тогда называли "ЧБК", то есть "Человек Без "Крыши"". И это понятно - я не мог быть с кем-то в "особенных" отношениях, был нейтральным и независимым.
Летом 1991 года я первый раз в жизни поехал за границу, и сразу - в США, где жили моя первая жена с нашим сыном.
Поехал на пару-тройку недель, но так мне там понравилось, что задержался на три месяца. Я бы еще подолше там побыл бы, но в СССР случились "августовские события", и я заторопился на родину.
В эти дни в Америке было много приехавших из СССР туристов и деловых людей - я летел в Нью-Йорк в битком набитом людьми самолете. Обратно я летел в огромном практически пустом лайнере - женская команда по травяному хоккею и я один мужик, не считая летчиков. Все остальные потенциальные пассажиры так и остались в США, которые раздавали "гринкарты" всем желающим без разбору.
Мои друзья, бывшая жена, знакомые и не знакомые смотрели на меня как на полного мудака, который не пользуется подвернушейся удачей - советским переворотом, чтобы получить легальный статус на проживание в Штатах.
Итак, президент Горбачев вернулся в Москву, а я вернулся в Ленинград 22 августа. Путч был окончен, начались политические разборки. К меня появились новые клиенты, желающие открыть счет в Швейцарии, и среди них вице-президент России.
Между тем, как я выше начал рассказывать, "Анжей" с Лехой рассказали мне следующее:
- Когда началась только вся эта политическая и человеческая кутерьма в Москве, в Ленинграде все пошло другим путем. Вся питерская "братва" вынула свое оружие и в полном составе выдвинулась в Мариинский дворец защищать Собчака. Всем сразу указали их места, которые они должны занять, назвали лиц, которых нужно охранять, была налажена связь, старшие стали командирами. Один из этих ребят охранял вместе с другими кабинет Собчака, у всех были автоматы и другое оружие. Другие заняли места на воздвигнутых баррикадах. Несколько дней они не спали и не выходили из дворца. Никто не пил - упортребление алкоголя и курение "травы" было запрещено, но другую наркоту, помогающую бодрствовать, кто хотел, тот принимал. Были готовы биться на смерть.
Но при этом проскакивали и мыслишки, характерные для любой революции - а не грабануть ли что-то. Разговоры об этом были, но ими все и заканчивалось - Эрмитаж остался "непорочным".
При последних их словах, зная о том, что я многолетний коллекционер антиквариата, они иронически мне улыбнулись.
Слева "Анжей", справа "Леха" (убиты в Венгрии)
Потом мне об этих событиях в Ленинграде рассказывали и другие люди, и я подумал, что мне их рассказы напоминают историю осени 1917 года, когда тюрьмы освободились от своих узников и те хлынули в революционное движение, которое во многом имеет сходство с ординарным бандитизмом. Ленин, Сталин, Дзержинский, Свердлов и почти все остальные видные деятели революции - в основном, большевики и эсеры - прошли тюрьмы и были осуждены не по политическим, а по уголовным статьям.
Все они стали лидерами государства. Бандитского государства.