Модильяни/Сутин
Иногда заглядываю в записи ушедших из LJ в FB. На днях читал, как chen_kim сходил на вставку:
"И вместо человечных портретов Модильяни получаются чудовищные неприятно-гнилостные работы Сутина".
Эта пара, Модильяни/Сутин, несколько проясняет, как там внутри у меня всё устроено. Когда меня спрашивают, кто мой любимый художник, а в тонкости вопроса входить не хочется, я обычно отвечаю: «Модильяни». И это правда. Мне кажется, что хорошо чувствую эти картины: и то, что в них, и как это сделано, и почему. Я очень любил рассматривать альбом-каталог, в котором вроде были собраны все выжившие его картины. И когда увидел некоторые из них вживую, не разочаровался - они были еще живее, во всяком случае, веселее, будто специально принарядились для встречи со мной.
Сутин же - моё альтер-эго. Я очень много сил трачу, чтобы побороть в себе эту «гнилостность» и вижу её привлекательность, ощущаю её тягу. И когда я смотрю на его картины (увы, репродукции) я буквально в восхищении. От этой легкости и свободы, которых во мне нет ни капли. Мне даже всё равно, что там нарисовано - просто видеть движение кисти, как эта «корявость» превращается в гармонию. А уж когда он отвлекается от полуразложившихся туш, и бросает взгляд на людей, тут эффект только усиливается. Хотел бы я видеть людей так - во всем их безобразии, бедности и одновременно красоте. Любить их за то, что они вот такие. Но нет, сил не хватает. И приходится моделировать девушек, стоить их как чертежи, выбирать краски поярче и посыпать искрами поблескивающего лака. И это совсем не «человечно», как раз наоборот. Человечно, это вот так:
"И вместо человечных портретов Модильяни получаются чудовищные неприятно-гнилостные работы Сутина".
Эта пара, Модильяни/Сутин, несколько проясняет, как там внутри у меня всё устроено. Когда меня спрашивают, кто мой любимый художник, а в тонкости вопроса входить не хочется, я обычно отвечаю: «Модильяни». И это правда. Мне кажется, что хорошо чувствую эти картины: и то, что в них, и как это сделано, и почему. Я очень любил рассматривать альбом-каталог, в котором вроде были собраны все выжившие его картины. И когда увидел некоторые из них вживую, не разочаровался - они были еще живее, во всяком случае, веселее, будто специально принарядились для встречи со мной.
Сутин же - моё альтер-эго. Я очень много сил трачу, чтобы побороть в себе эту «гнилостность» и вижу её привлекательность, ощущаю её тягу. И когда я смотрю на его картины (увы, репродукции) я буквально в восхищении. От этой легкости и свободы, которых во мне нет ни капли. Мне даже всё равно, что там нарисовано - просто видеть движение кисти, как эта «корявость» превращается в гармонию. А уж когда он отвлекается от полуразложившихся туш, и бросает взгляд на людей, тут эффект только усиливается. Хотел бы я видеть людей так - во всем их безобразии, бедности и одновременно красоте. Любить их за то, что они вот такие. Но нет, сил не хватает. И приходится моделировать девушек, стоить их как чертежи, выбирать краски поярче и посыпать искрами поблескивающего лака. И это совсем не «человечно», как раз наоборот. Человечно, это вот так: