Листая назад
16.01.2005
Утром все в белых шапках нападавшего за ночь снега. А температура около нуля колышется. И время уже к двенадцати подбирается. А снег все падает.
Е. выглянула на улицу - кто-то уже бабу слепил и морковку на место носа воткнул. Ну и она захотела.
Слепила какую-то коротышку и веток ей сосновых в голову навтыкала, будто рога у нее зеленые. Да еще домой прибежала - просила парик найти, из новогоднего дождика сделанный. Парик не нашли, зато попалась шляпа соломенная дырявая. Е. удивленно спросила: «А ты что же, М., не будешь ее больше носить?!» М. вопросом отвечает: «А ты что ж, хочешь, чтобы я в такой шляпке ходила, как чучела?»
Подумал, что жалеть потом буду, что вот был случай, а не поучаствовал в бабостроительстве. Надел, что полегче, рукавицы, в шкафу порывшись, нашел и во двор вышел. Снег уже был изрядно потрачен, но все равно наскреб на большой ком, да и Е. скатала не маленький. Я начал подробности вылепливать, грудь там, руки, уши, нос (морковку переводить жалко стало, самому съесть полезно - для глаз).
Хорошо - помойка рядом. Крышечки от минералки синенькие на глаза пошли, корка апельсиновая - на губы. Ресницы из еловых иголок, брови - две коричневые, усохшие веточки от растущей поблизости ели.
Настоящая чебурашка вышла. Известно, что Чебурашку нарисовать очень не просто, так чтобы похоже получилось. Улыбка у него очень непростая, неопределенная такая. Джоконде до Чебурашечки далеко. А тут само собой народилось, если бы уши побольше сделал - вылитая чебурашка, только белая.
Е. еще пыталась собачку поблизости примостить, да наступил я на нее, пока лепил (на собачку, конечно). Но Е. не расстроилась, а отреставрировала, и получилось что-то скорее на котика похожее. Тут ее подружки прибежали (что первую бабу лепили, пока мы спали) и стали в снежки играть. А я домой пошел.
Из окна хорошо смотрится. За спиной у нее черная дверь трансформаторной будки, над готовой - треугольник с молнией и надпись: «Тр-р 2». На голове шляпа, ручки на животе сложила. Баба с собачкой. Или с котиком, не ясно.
Утром все в белых шапках нападавшего за ночь снега. А температура около нуля колышется. И время уже к двенадцати подбирается. А снег все падает.
Е. выглянула на улицу - кто-то уже бабу слепил и морковку на место носа воткнул. Ну и она захотела.
Слепила какую-то коротышку и веток ей сосновых в голову навтыкала, будто рога у нее зеленые. Да еще домой прибежала - просила парик найти, из новогоднего дождика сделанный. Парик не нашли, зато попалась шляпа соломенная дырявая. Е. удивленно спросила: «А ты что же, М., не будешь ее больше носить?!» М. вопросом отвечает: «А ты что ж, хочешь, чтобы я в такой шляпке ходила, как чучела?»
Подумал, что жалеть потом буду, что вот был случай, а не поучаствовал в бабостроительстве. Надел, что полегче, рукавицы, в шкафу порывшись, нашел и во двор вышел. Снег уже был изрядно потрачен, но все равно наскреб на большой ком, да и Е. скатала не маленький. Я начал подробности вылепливать, грудь там, руки, уши, нос (морковку переводить жалко стало, самому съесть полезно - для глаз).
Хорошо - помойка рядом. Крышечки от минералки синенькие на глаза пошли, корка апельсиновая - на губы. Ресницы из еловых иголок, брови - две коричневые, усохшие веточки от растущей поблизости ели.
Настоящая чебурашка вышла. Известно, что Чебурашку нарисовать очень не просто, так чтобы похоже получилось. Улыбка у него очень непростая, неопределенная такая. Джоконде до Чебурашечки далеко. А тут само собой народилось, если бы уши побольше сделал - вылитая чебурашка, только белая.
Е. еще пыталась собачку поблизости примостить, да наступил я на нее, пока лепил (на собачку, конечно). Но Е. не расстроилась, а отреставрировала, и получилось что-то скорее на котика похожее. Тут ее подружки прибежали (что первую бабу лепили, пока мы спали) и стали в снежки играть. А я домой пошел.
Из окна хорошо смотрится. За спиной у нее черная дверь трансформаторной будки, над готовой - треугольник с молнией и надпись: «Тр-р 2». На голове шляпа, ручки на животе сложила. Баба с собачкой. Или с котиком, не ясно.