никакого «на самом деле»
«Должен ли я в таком случае сделать некоторое предположение относительно того, обманывает или же не обманывает людей их память; действительно ли они видели эти картины во сне или же только вообразили их себе после пробуждения? И в чем смысл этого вопроса? Чем вызван наш интерес к нему? Задаем ли мы его себе тогда, когда кто-то рассказывает свой сон? А если нет, так это в силу нашей уверенности в том, что его память его не обманула? (А если предположить, что рассказ ведет человек с особенно слабой памятью?)
Значит ли это, что бессмысленно ставить вопрос, действительно ли во время сна имеют место сновидения, или же это феномен памяти пробудившегося?»
(Л. Витгенштейн, «Философские исследования»)
В какой-то момент понял, что не нужно беспокоится о том, верно или неверно пересказывается вспоминаемый сон. Пусть он будет «додуман», приведен к большей связности, лучше спроецирован на т.н. реальность, это не беда. То, как этот сон будет рассказан, фактически интерпретирован, расшифрован и есть его продолжение, но уже в состоянии бодрствования.
В конце концов кому какое дело, что на самом деле видел сновидящий. Потому что во сне и нет никакого «на самом деле», есть только послание, которое будет получено или нет.
Значит ли это, что бессмысленно ставить вопрос, действительно ли во время сна имеют место сновидения, или же это феномен памяти пробудившегося?»
(Л. Витгенштейн, «Философские исследования»)
В какой-то момент понял, что не нужно беспокоится о том, верно или неверно пересказывается вспоминаемый сон. Пусть он будет «додуман», приведен к большей связности, лучше спроецирован на т.н. реальность, это не беда. То, как этот сон будет рассказан, фактически интерпретирован, расшифрован и есть его продолжение, но уже в состоянии бодрствования.
В конце концов кому какое дело, что на самом деле видел сновидящий. Потому что во сне и нет никакого «на самом деле», есть только послание, которое будет получено или нет.