Японская природа и дух Синто
Японская культура непостижима, потому что она привязана к Японской земле. Там совершенно особые ландшафты, морские берега, растения и животные. Особая геоподоснова. Нигде такой природы нет. И всё там кажется волшебным, одухотворённым, даже травинки и букашки. Даже собачки и кошки.
Понять это можно было бы в соседних регионах: в Приморье, на Курилах, Сахалине. Но уже нельзя. Потому что надо было с самого начала вписываться в те ландшафты, вписывать сооружения, характер, весь быт, мировоззрение, религию. А не действовать наоборот, сопротивляясь, преодолевая, изменяя. И всё-таки, погружаясь в дикие дальневосточные ландшафты, чувствуешь эту магию.
В Японии синтоизм возникает сам собой. Японская культура непостижима, потому что непостижим синтоизм - одухотворение объектов мира, до такой степени, что они становятся живыми. Это не обожествление, а одухотворение. Специфику можно ощутить даже на этих коллажах, где звери играют в японцев, изображая их игрушечную культуру.
В наши времена японцы делали очень привлекательные вещи. Всё, от фантика до магнитофона, от шкатулки до носового платка, от авторучки до бульдозера - казалось каким-то волшебным. Иероглифы и какой-то особый шарм имелся у вещей «Made in Japan», и в этом была магия. На Камчатке 1980-х ценилась любая «японческая» вещь.
В начале ХХ века японцы строили на Камчатке рыбные хозяйства, с домами, балаганами. Кое-где от них оставались руины. Пацаны находили там осколки посуды, кованые гвозди со штампом. Ценились даже такие гвозди. Сейчас модно искать эти осколки эпохи на Сахалине. Магию японских вещей трудно понять, потому что она коренится в синтоизме. Японские вещи казались волшебными, потому что - дух Синто.
Японцы взаимодействуют с природой, с миром вещей - через синтоизм, через одухотворение. Этому не может воспрепятствовать даже крайняя урбанизация, неопрятные лабиринты улиц и проводов, европейский промышленный подход и всепоглощающий бизнес. Там всё равно есть магия Японии. Потому что нельзя до конца урбанизировать море, воздух и рельеф.
Японское кино камерное, но как-то связывает зрителя с природой. Недаром Куросава загорелся снять фильм про тайгу. Японские мультфильмы - абсолютно искусственные, вымышленные, технологичные. Но кажутся одухотворёнными.
Япония - это не просто острова, а огромный архипелаг, с очень изрезанными береговой линией и рельефом. Земля там живая, потому что - вулканическая, у разлома. Она пронизана линиями силы. Японцы, как антропологическая система, трансформированы и сотворены - природой и географией своего архипелага. И они трансформируют природу. Они создали кошек, собак с внешностью японцев. Но не только. Они создали цветы, персики и даже деревья-бонсаи, у которых внешность японцев. Гештальт и дух.
Надо бы почитать, что такое синтоизм. Но мы понятия не имеем, даже если всё прочтём. Потому что синтоизм надо не читать, а жить.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Синтоизм
https://en.wikipedia.org/wiki/Shinto
Синтоизм можно понять, если жизнь в нём прожить. Японию можно понять, если жизнь в ней прожить, да ещё и будучи коренным японцем. Стоит отступиться, предать дух земли, и земля отчуждается, и тебя наказывает - отчуждением. Об этом написано много. Именно эту идею пытались передать японские художественные книги, с такими неприятными и странными сюжетами: «Игры современников», «Женщина в песках», «Моряк, которого разлюбило море», «Норвежский лес». Там везде есть такие мотивы, как наказание детей своей земли за предательство, искупительное жертвоприношение своей земле.
И в этих книгах везде есть игра слов. Книга «Игры современников» (1979) называется 同時代ゲーム [До:дзидай гэ:му], что совсем не случайно похоже на «The Jedi game». Там есть отсылки к фильму «Star Wars» (1977), который вышел в Японии с переводом - аккурат к 1979 году. Все эти болота, самураи, повстанцы в «Играх современников» - пародируют болота, джедаев и повстанцев «Звёздных войн», вдохновение для которых Лукас, в свою очередь, почерпнул в японских самурайских сагах. Поэтому Кэндзабуро Оэ создаёт в книге постоянную рекурренцию и повторы - он обыгрывает интертекстуальность вдохновения, а также съёмочные дубли. Вообще это одна из самых глубоких книг в мире. Но читать её надо по-японски, и в Японии, более того, - в глубине острова Сикоку, на той тропинке, которая ведёт от лесной дороги к синтоистскому храму. Тогда всё понятно. Но кому? Никто не понял эту книгу до конца. Она слишком хитрая и волшебная. Нет таких читателей. Кэндзабуро вообще - самый непонятый писатель.
Книга «Норвежский лес» по-японски ノルウェイの森 [Noruwei no Mori]. Это похоже на «Norway no more» - мол, никакой больше Норвегии, а только Япония. Они похожи: вытянутостью, изрезанностью. Сравним площади: Япония - 377 973 км², Норвегия - 385 186 км². Норвегия чуть-чуть больше Японии. Она только кажется тощей, а занимает четвёртое место в Западной Европе, её площадь - как шесть Латвий. Но Харуки Мураками кодирует, что Норвегия всё-таки не больше. Нет, для него - Япония больше! Потому что у Японии есть - Мураками, они есть друг у друга. Потому что у Японии есть - дух Синто. Дух земли, который безграничен.